Восхождение богов (СИ) - Пар Даша Игоревна "Vilone". Страница 31

В отличии от драконов, у которых заканчивался запас драконьего пламени.

Держать круговую оборону, ориентируясь только на слабые вспышки огня, сражаясь скорее на ощупь, отражая клыки и получая новые раны оттуда, откуда не ждёшь. Как можно предугадать, что перед тобой — когти врага или товарища, завертевшегося в пылу сражения и сместившегося напротив тебя?! Всё это бесполезно! Глупо! Это бой с собственной тенью в полной темноте, когда не слышишь дыхания, настолько громко лязгают клыки врага!

Это запах поражения, пропитывающий тебя не песком, а пеплом. Это предчувствие, что вот следующий пропущенный удар станет роковым и через миг ты уже забудешь, зачем вообще нужно сражаться, что такое битва и ради чего ввязался в безнадёжную затею! Это всего лишь миг, отделяющий от надежды до сухой обречённости, когда уже слышишь предвкушение в воплях монстров, усиливающих напор.

И это яркий свет, разрезающий тьму напополам, освещая бессчётное воинство, окружившее измождённых драконов, почти погребённых в зыбучий песок. Невыносимый вопль пронёсся над пустыней. Вспыхнула стража мёртвых, превращаясь в крупные хлопья пепла, а свет, идущий с небес, спускается к ним, пока мужчины возвращают себе человеческие тела, поднимаясь из песка, как восстающие из пепла птицы-феникс.

Сияние исходило из человеческой фигуры, прямо из лба, стихая по мере приближения к воинам. И как бы они не были рады чудесному спасению, вид их спасителя оборвал надежду. За ними явился Ктуул.

* * *

У них не было ни сил, ни возможности бежать. Даже это место, забирающее усталость, спасовало перед тем напряжением, что им довелось испытать и потому они остались стоять на месте. Лишь единожды переглянувшись, спрашивая друг у друга: «Готов ли ты снова биться в безнадёжном сражении? Готов ли встретить его лицом к лицу?»

Бессмысленный вопрос. Одинаковая усмешка проскользнула по их измождённым лицам, и они встали плечом к плечу, ожидая вердикта врага. Мужчины не собирались сдаваться без боя, но и Ктуул не намеревался сразу карать нерадивого ученика. В другом была его нужда.

— Клэрия передаёт прощальный привет, — как бы невзначай говорит вечный, потирая иссохшие руки.

При первом взгляде он казался сама невозмутимость, лёгкость и безмятежность. Сила, с которой он уничтожил стражу, была бесконечная. И такая же воздушная.

Но теперь в его чертах проступила сухость этого места. То, как он медленно двигался, как неподвижно держал голову, чуть сощурившись. Никлос впервые увидел, как моргает вечный: попеременно используя верхнее и нижнее полупрозрачное веки, отчего фиолетовый цвет радужки терялся до белизны слепца.

— Так значит ты уничтожил её? — голос дрогнул от промелькнувшего образа маленькой девушки с мечом наперевес.

Её горькая улыбка разочарования ещё долго будет преследовать его, укоряя за глупость. Он привёл Ктуула в её посмертие. Её дальнейшая судьба — на его совести.

— Как можно уничтожить мертвеца? — насмешливо восклицает Ктуул, с интересом оглядывая драконов. — Я лишь наградил белокрылую по заслугам.

— Ты бы стёр её в пыль, если бы мог, — возразил Ник. — Но это место влияет и на тебя. Твои силы небезграничны, хоть ты и бог. Здесь даже ты способен умереть.

Видимо его слова задели Ктуула, так быстро он помрачнел, будто истончаясь до чистейшей тьмы. Слабый свет в его лбу налился кровью, а потом вспыхнул ослепительной вспышкой и Ник зажмурился, и долго держал глаза закрытыми, чувствуя горячий след на сетчатке. А когда открыл и проморгался, вокруг стало светло. Будто кровавое солнце вот-вот взойдёт из-за горизонта, заливая пустыню красным сиянием.

— Не стоит принижать мои умения, ученик, — мягко протянул Ктуул.

Ник огляделся и понял, что остался один. Он было бросился на Ктуула, намереваясь выбить из него душу, но тот лишь засмеялся, с лёгкостью перехватывая мужчину и вынуждая того пасть на колени, зажимая голову от дичайшего приступа боли.

— Слишком много эмоций вредно, — улыбается старый бог. — Импульсивность, гневливость, торопливость в поступках и суждениях. Это то, что ослабляет тебя. Делает восприимчивым к манипуляциям окружающих. Тобой легко воспользоваться, если ты действуешь на эмоциях.

Боль спала так же резко, как и возникла. Однако Ник остался лежать у ног Ктуула, придавленный невидимой тяжестью. Отплёвывая песок, он спрашивает, что вечный сделал с Акрошем. Ктуул цокнул языком опускаясь рядом и по-отечески кладя руку на спину съёжившегося Никлоса.

— Какая глупость — тянуться к тем, кто в тебе не нуждается. Кто хочет вообще забыть о том, что ты был когда-то в их жизни. Они все бросили тебя. Даже больше — не думаю, что они когда-нибудь считали тебя за своего. Ты для них опасен и непредсказуем. Ну так и стоит оно того? — Ктуул ухватил короля за подбородок и подтянул наверх, вынуждая изогнуться, распластавшись на спине, как перевёрнутая черепаха. — Может лучше подумать о более достойных перспективах, подходящих твоему нутру?

— Но я сумел от тебя сбежать, — выплёвывая слова, путая гласные, прохрипел Никлос, ясно глядя в безмятежное лицо Ктуула. — Ты ошибаешься на мой счёт. Я не такой как ты. И никогда не стану…

— Никогда не говори никогда — поговорка из мира Клэрии, — назидательно протянул Ктуул, ухмыляясь и отпуская Ника, тот сразу задышал полной грудью, просто чтобы почувствовать, как лёгкие наполняются безвкусным воздухом. — Я бы мог вернуть тебя назад. Устроить тысячу и одну иллюзию, в результате чего ты освободишься от навязанного, обнажишь свою суть. Но, видимо, тебе хочется пройти ускоренную детоксикацию «любви», раз сумел сбежать от меня и так бодро маршируешь к моим врагам. Хотя тебе повезло, что я так быстро тебя нашёл. В другой раз всё может сложиться иначе, уж будь уверен, — и вечный заговорщически подмигнул, оглядывая залитую тёплым светом пустыню.

В её радужных красках затаились недобрые чувства. Никогда смерть не была выставлена так обнажённо и нагло. Все её тайны, все секреты жарились под искусственным солнцем, обжигаясь добела, что не могло не проникнуть в глубины песка, трогая мертвецов, вселяя в них огненный жар, что пробуждало жажду. В безмятежных мирах грянул раскол и совсем скоро почва под ногами придёт в движение, выпуская наружу потревоженных слепцов жизни. К чему они потянутся среди бесплодных земель?..

— Я достану тебе этот проклятый амулет, и ты уйдёшь, оставишь нас с Селестой в покое, — выговорил Ник, совершенно не чувствуя, что грядёт. — Он у неё, а я знаю, где она находится. Я принесу его тебе, и мы больше никогда не увидимся.

Тонкая улыбка промелькнула на лице Ктуула. Уж он точно знал, где Селеста и что амулета у неё нет. С другой стороны, приятно будет посмотреть на лицо ученика, когда он поймёт, как ошибался. Вот это будет встреча!

— Договорились, — мягко согласился Ктуул.

Ник от неожиданности встрепенулся, с сомнением поглядывая на вечного. Он видел, как тот что-то задумал, но был слишком усталым, как самый настоящий мертвец, чтобы вдумчиво читать по едва заметным изменениям на лице своего учителя.

И в тот же миг вечный подхватил ученика подмышки и взмыл с ним в небо вовремя уворачиваясь от осклизлых рук безмозглых мёртвых. Ник не удержал вскрика, когда с высоты птичьего полёта увидел, как пришёл в движение песок, создавая жуткие завихрения из мёртвых тел.

— Всего лишь трупы. Их разум заплутал во снах бесконечности. Безобидные призраки. На самом деле им не нужны туши для посмертного существования, но эти слишком молоды для вечности, чтобы это понять, — отвечает на невысказанный вопрос Ктуул, сильнее прижимая ошеломлённого мужчину.

Он чуть было не засмеялся в голос, но догадывался, что тогда Ник попытается вырваться и упадёт прямо в кишащую кашу из мёртвых тел. Ему не хотелось его так легко отпускать. Близость своего желания вызывала в вечном странные чувства. Ему не терпелось увидеть в глазах своего Клоса родственность. Увидеть, как разгорается в них искра вечности, почувствовать пламя молодости и ярости.