Отдана бандиту (СИ) - Златова Тата. Страница 20

Я как завороженная ходила по комнатам, открывала шкафы, раздвигала шторы. Зачем-то вытащила свои платья и шубы, украшения. Макс сидел в кресле в углу комнаты и следил за мной со снисходительной усмешкой. Наверное, сейчас я напоминала ему маленького ребенка, который нашел свои любимые игрушки, но мне было плевать. Здесь, в этой квартире, осталась вся моя жизнь. Счастливая, беззаботная, яркая. И все это так хотелось вернуть, удержать. А Ворон словно знал, о чем я думаю, иначе почему решил подарить именно эту квартиру?

— Ты как маленькая, — сыронизировал он, закуривая. — Если бы я знал, что ты любишь все эти безделушки, я бы тебя ими задарил.

— Это не безделушки, это — мое прошлое. Прекрасное прошлое.

Увидев, как он сощурил глаза, поспешила добавить:

— Я не про Антона сейчас! Совсем не про него. Понимаешь, мне кажется, я жила как в сказке. После тяжелого детства и сложной юности для меня это действительно было чем-то нереально прекрасным.

— Отлично. Значит, я дарю тебе сказку. Наслаждайся.

Не успела опомниться, как на письменном столе уже лежала дарственная на мое имя. Пока Ворон провожал до двери Валерию, я сидела, подперев голову руками, и сверлила бумажку взглядом. Как все быстро может измениться! Еще вчера я была бомжом, а сегодня — хозяйка шикарной квартиры в самом центре Москвы! До сих пор не верится, что все это происходит в реальности. Меня мучила мысль, что кто-то горбатится всю жизнь, чтобы купить хотя бы жалкую комнатушку, а кто-то, приставив пистолет к виску, получает все…

Услышав шаги за спиной, я, не оборачиваясь, спросила:

— Где я теперь буду жить?

— У меня, — прозвучало твердо и безапелляционно. — Сюда будешь приезжать, когда надоест сидеть взаперти.

Он приблизился и положил руки на мои плечи. Начал слегка массировать их, вызывая приятное тепло.

— Помни, Алина. Ты не просто со мной, ты состоишь в моей группировке. Я обязан, как главарь, обеспечивать тебе безопасность. Здесь ты будешь как на ладони. А у меня тебе ничего не угрожает.

— Угу, — буркнула я. — Только братки.

— Они к тебе и пальцем не прикоснутся! — в его тоне послышались стальные нотки. Впрочем, через пару секунд на его губах заиграла хитрая улыбка: — Пока я не разрешу.

Я напряглась, но его нежные пальцы, массирующие шею, быстро принесли расслабленность. Закрыла глаза и рвано выдохнула, пытаясь не показывать, как мне приятно. Внезапно он прекратил и резко развернул к себе кресло, в котором я сидела. Наклонился так, что наши глаза оказались на одном уровне.

— Ну что, теперь ты довольна? — обжег дыханием и взглядом пронзил так, что меня мгновенно обдало жаром.

— Рядом с тобой я всегда довольна, — осторожно ответила.

Его руки скользнули вниз и очертили мою талию, губы жадно впились в мои, не давая возможности вдохнуть… Мы упали на кровать… И уже через минуту мир перестал существовать для меня. Подумать только, совсем недавно я лежала на этих простынях со своим женихом, а сейчас извиваюсь на них, задыхаясь от страсти, с другим мужчиной. И меня совсем не мучает совесть…

Глава 13

После бурных ласк я, завернувшись в халат, сидела перед зеркалом и поправляла макияж. Несмотря ни на что, настроение было отличное. Мне казалось, что я снова дома, снова счастлива, что весь тот кошмар, который все эти дни меня преследовал, остался позади. Макс сидел на кровати и курил. Молча наблюдал за мной и о чем-то думал. А потом внезапно спросил:

— Хочешь знать, как я стал бандитом?

Я нервно пригладила волосы. Конечно, я сгорала от любопытства, но старалась больше слушать и меньше говорить. После того, как он однажды схватил меня за горло, пропало всякое желание с ним спорить. А вызывать на откровенность тем более. Но если Ворон сам решил рассказать, то мне оставалось только кивнуть. Что я и сделала.

— Все началось с того, что я убил человека…

Его слова вызвали в теле дрожь. Приятная расслабленность мгновенно исчезла, каждый нерв натянулся как струна. Сжимая расческу, я следила за тем, как он делает затяжку. Напряженный до предела и бледный, Макс смотрел в пустоту. Туда, где жили воспоминания. И судя по тому, как морщился, воспоминания были не из приятных. Снова затянулся. Наконец, выдавил:

— Отец пил безбожно, постоянно мать обижал. Денег никогда не хватало, считай, жили впроголодь. Когда я подрос, стал на отца кидаться, чтоб мать не трогал. Воровал. Сумки вырывал у прохожих, ну и мелкими грабежами не брезговал. На заводе, где родители работали, по полгода ждали зарплату. Сама понимаешь, сидели на хлебе и воде. Я-то и образования толком не получил. Это уже потом, когда на ноги встал, две вышки закончил… — Я покачала головой, а он фыркнул: — Что, удивлена? Думала, все бандиты — это неотесанные мужланы, которые только пьют, убивают и трахаются? Не все, поверь. Сейчас уже не то время. Бизнес можно легализовать. Можно выглядеть так, что никто в жизни не догадается, что ты последний подонок. Хотя на хрена я оправдываюсь. Подонок я и есть, потому что однажды убил. Случайно, конечно, но факт остается фактом. Мне тогда пятнадцать было. Мужика одного вырубил и стащил дорогую безделушку, а он крепким оказался. Быстро очнулся и догнал меня. Начал бить, помню, особенно сильно по голове и животу, поднял за грудки и начал угрожать, что полиции сдаст… Сильно тряс, думал всю душу вытрясет… Ну я достал складной нож и ткнул ему в бок. Думал, просто задену и убегу, но он упал замертво…

Ворон прервался. Встал и направился к бару, плеснул в рюмку виски. А меня охватило оцепенение. Было страшно слышать от него такое. Все это время я запрещала себе думать, что он преступник, что он заставляет людей страдать и мучиться, оставляет их без денег и крова. Ломает чужие жизни, как карточный домик. Однажды сломал и мою… Да, все это время я отгоняла такие мысли, пыталась увидеть в нем что-то светлое, надеялась на то, что сможет измениться в лучшую сторону… А теперь слушаю его откровения, все эти мерзости, как легко убил человека, и вся холодею от ужаса.

Однако мне хватило духу взглянуть ему в глаза. Я увидела глубокую боль, она словно выкручивала его сердце, впивалась под кожу острыми лезвиями. И с каждым новым воспоминанием они все глубже входили в его плоть и кромсали на кусочки.

— Я не хотел этого делать, — Макс залпом осушил рюмку и плеснул еще. — Но я убил. И как бы ни раскаивался, человека уже не вернуть. Мне грозила колония, я признавал свою вину и собирался понести наказание. Только мать жалко было. Совсем же на работе загнется, а без денег вообще концы отдаст. Помочь некому. Муж алкаш, сын — преступник, дочь, считай, маленькая… Я не знал, как смотреть ей в глаза. Я не знал, как смотреть в глаза родственникам того, кого я убил. Хотя мужик тот шишкой был, каким-то депутатом. Так что вляпался я по самое не хочу. И сидел бы приличный срок, если бы ни одно «но». И это «но» зовут Николай Владимирович. Он сделал все, чтобы меня оправдали и взял в свою группировку. Как позже выяснилось, этого политика давно хотели убить, только никак не получалось, постоянно что-то мешало. А время поджимало. Этот тип был серьезным конкурентом Николаю Владимировичу… Сколько сил и денег было вложено, чтобы избавиться от злейшего врага. А тут какой-то юнец одним движением руки решил все его проблемы. Он предложил помощь… Я не смог отказаться. Да и выбора мне не дали. Началась совсем другая жизнь… Из всех известных группировок наша — единственная, которой удалось так долго продержаться. Сейчас мы легализовались и по бумагам обычные бизнесмены. А Николай Владимирович по-прежнему у руля. У него очень крупный международный бизнес, он живет заграницей и контролирует нас, можно сказать, извне. А я — его правая рука. У нас, как ты поняла, закрытая группировка. Мы редко берем новичков, только, если можно так выразиться, по рекомендации. Я очень хотел, чтобы ты осталась с нами, Алина. Поэтому и устроил проверку, чтобы убедиться, что тебе можно доверять.