Вещь (СИ) - Ладан Любовь. Страница 19

— Владислав Игоревич, добрый вечер!

— Привет, Макс! Как дела?

— Все без изменений, кроме девушки.

— Что с ней?

— Утром она после Вашего ухода несколько часов сидела в ванной, а потом весь день не выходила из Вашей спальни. Когда Ирина постучалась, чтоб пригласить её пообедать, она не вышла. И, шеф, она сидит на окне все это время.

— Есть идеи на счет того, что с ней случилось?

— Представления не имею. Простите, Владислав Игоревич, но, думаю, что Вы где-то накосячили. — улыбнулся Макс, — У меня, если жена так себя ведет, это она обиделась, и мне ещё ни разу самому не удавалось понять на что.

— И что же ты делаешь, чтоб выяснить причину?

— Женщины как кошки. Надо погладить, в глаза заглянуть и она сама все выложит. И поверьте в большинстве случаев, там такая пурга.

— Понял. Спасибо. Пойду, поглажу свою кошку, — ответил Влад, направляясь к крыльцу.

Он быстро взбежал по ступенькам, не снимая пальто и не разуваясь. Котов распахнул дверь и вошел в комнату, погруженную в сумрак. Слабый свет пробивался через зашторенное окно от фонарей в саду. На подоконнике за шторой был виден темный силуэт Маши. Она даже не шелохнулась, когда он вошел.

— Детка, ты, что объявила голодовку? Мы ж вроде это уже проходили, — Влад остановился посредине комнаты, положив руки в карманы.

Маша молчала и не оборачивалась на него.

— Маша! Не знаю, что там у тебя случилось, но я все решу. Маленькая, иди ко мне! — ласково позвал Котов.

Она по-прежнему игнорировала его. Влад в пару шагов преодолел расстояние до окна, отдернул штору и с подоконника посыпались подушки, которые до этого создавали иллюзию сидящей Маши.

***

Утром того же дня

С тех пор как местом пребывания в доме для Маши была определена спальня Влада, она могла свободно передвигаться по дому и саду. Маша вычислила, где установлены камеры, где у них слепые зоны, кто и когда въезжает и выезжает на территорию, когда приходит и уходит прислуга, происходит пересменка охраны. Её особенная память позволяла ей составить хронологическую картину каждого дня в этом доме в зависимости от дней недели.

День недели, в который Маша решилась на побег, стала среда. В эти дни по утрам приезжал садовник. Он парковал свою старенькую «Ниву» очень близко к дому, рядом с дверьми склада, где хранился инвентарь. Садовник, выполнив свою работу, уезжал из дома Котова в обед. Место парковки машины садовника было в слепой зоне камер. Таким образом, эта машина — это именно то на чем Маша решила покинуть свою тюрьму. Забраться в салон или багажник было опасно, потому что могли найти при осмотре на выезде с территории. Договариваться с садовником — с большой степенью вероятностью бесперспективно, он наверняка сдал бы Машу. Поэтому единственным способом оставалось уехать на этой машине, под её днищем. Маша нашла в гардеробе у Влада несколько ремней, чтоб привязать себя к раме, буквально подвесив себя в воздухе под машиной. Эта была самая опасная часть плана, потому что ремни могли расстегнуться, и Маша могла попасть под колеса. Потому всю дорогу под днищем машины, Маша, вцепившись в металл мёртвой хваткой, старалась не думать о плохом.

Чтоб не попасть в поле зрения камер по пути к машине, Маша построила целый путь через слепые зоны камер, чтоб в итоге из своего окна попасть к той самой двери склада с инвентарем. Путь предполагал спуск из окна второго этажа по карнизу в соседнюю комнату на этаже, потом проход по коридору между спальнями второго этажа в санузел другой спальни, там спуск на первый этаж по водосточной трубе, потом под окнами вдоль дома, через окно санузла и по коридору к комнате с инвентарем. Предварительно, пройдя по первому этажу утром, она открыла окно в санузле, и прикрыла его, не повернув ручку, чтоб пока она не воспользуется ими, никто не заметил, что оно открыто. Тоже она проделала и с окном в спальне второго этажа.

Переодевшись в джинсы и теплый свитер, Маша состряпала из подушек свою статую «Ждуна»*, зашторила окно, и вместе с ней забралась на подоконник так, чтобы штора скрывала её, затем осторожно выбралась на карниз за окном. План оказался безупречным. Выброс адреналина оглушил девушку, и она сама не заметила, как уже висела на ремнях под машиной. Здесь пришлось подождать, когда, наконец, садовник завершит работу и сядет за руль. Маша нервничала, боялась, что её исчезновение заметят раньше, чем машина выедет за территорию. Но все обошлось, и через час после того как машина покинула дом Котова, она смогла выбраться из под её днища, когда садовник решил заправить бак и остановился на заправке. Маша попросила у сотрудницы заправки телефон, объяснив, что у неё украли сумочку с телефоном и деньгами и ей нужна помощь. Дальше она набрала по памяти телефон Ларисы:

— Привет! Ничего не говори, слушай внимательно. Нам обеим грозит серьёзная опасность. Сейчас ты снимешь в ближайшем банкомате все деньги с карт, возьмёшь всю наличку, что есть, и свой паспорт. Телефон выключи и оставь, словишь машину на трассе, не пользуйся никакими приложениями такси. Приедешь к тому мосту, где я прошлым летом утопила сумочку. Ни с кем не говори! Я буду ждать тебя там, Лара, — Маша положила трубку и побежала вдоль набережной к Пушкинскому мосту.

— Конфетка, я в душ, — Рост стоял в дверях ванной, расстегивая рубашку.

Лариса держала в руках телефон, гипнотизируя экран. Потом резко направилась к Росту, обняла его за шею и страстно поцеловала. Рост потянул её в ванну, надеясь на продолжение. Лара же неожиданно отстранилась, посмотрела на него долгим взглядом. Он на секунду почувствовал что-то неладное.

— Я сейчас присоединюсь к тебе, мне надо вниз спуститься, забрать посылку. Там курьер приехал, стоит у подъезда, — печально сказала она, не отрывая глаз от его лица.

— Давай быстреё, хочу тебя, — Рост снова привлек её к себе, поцеловал и отпустил, проводив взглядом, когда Лариса исчезла в коридоре.

***

Уже неделю девушки жили на квартире в Северном Медведково, которую они когда то снимали в студенческие годы. Квартира принадлежала дальней родственнице Ларисы, потому никто кроме очень близких людей не мог вычислить их место нахождения.

Чтоб замести следы, в день побега Маша на паспорт Ларисы оформила покупку билетов на поезд до Питера, а через приложение он-лайн со своих карт забронировала отель там же. Таким образом, она надеялась, что Котов будет искать её в северной столице.

Первые два дня девушки вообще боялись выйти из квартиры. Сделав короткую вылазку в ближайший супермаркет, они сидели в обнимку на диване и делились тем, что пережили за время, что были порознь. Маша в подробностях рассказала о своем плене у Котова, рассказала, как он шантажировал её Ларисой, Лариса же сетовала, как она убивалась в одиночестве, пытаясь найти Машу, и как появился принц на белом коне, который показал ей фотографии, на которых Маша была счастлива. Девушки списали все на стечение обстоятельств, не заподозрив связи между Владом и Ростом.

За помощью к Давыдову Маша решила не обращаться. Она помнила, что говорил Котов о разрушительной войне между ними. Маша не хотела становиться причиной их открытого противостояния. У Ларисы же были только престарелые родители врачи в Твери, которые точно не могли им помочь. Оставался только один человек, к которому Маша могла обратиться. Он мог сделать и новые документы обеим и помочь уехать из города, да и из страны. Маша помнила последнюю встречу с ним, но надеялась, что он уже остыл и, как и всегда, вытащит её из передряги, в которую она попала. Она знала Алекса практически всю свою жизнь и относилась к нему как к единственному родственнику, старшему брату. Маша без каких либо пояснений направила на телефон Волкова смс с адресом, и через час тишину в квартире разрезала трель дверного звонка.

— Привет! — Маша распахнула дверь и лучезарно улыбнулась Волкову, плечи которого с трудом поместились в дверном проеме.

— Посмотрела? — Алекс поднял голову, когда она открыла дверь, и холодный взгляд прищуренных глаз остановился на её лице.