Его проблема или Возврату не подлежит (СИ) - Лав Катя. Страница 24

Последнее добавляет, взглянув на меня.

Он мне грубит. И мне обидно. Я отвернулась от него. Сложила руки на груди, уставилась в окно. Не замечая пейзажа за окном.

Ехали в тишине. Я на Матвей старалась не смотреть, он со мной тоже больше не говорил. Молча вышли из машины и прошли к лифту. В молчании поднялись и прошли на свои места. Ах, нет, не молча. Матвей бросил, заходя в свой кабинет:

— Через десять минут, подай мне кофе. — и закрыл дверь.

— Ага, кофе ему. — бурчу себе под нос, запуская компьютер. — И не боится что мышьяка или слабительного подсыплю.

— Он тебе доверяет. — вдруг говорит Гор, отлипнув от двери.

Не заметила что он шел за нами.

— Зря. — говорю ему.

— Я думаю так же. — отвечает Гор, встав перед моим столом, нависая. — Поэтому советую вести себя хорошо. Я слежу за тобой.

Ему не хватает только жест рукой сделать, глаза в глаза. Что бы я точно почувствовала всю силу его угрозы.

— Ты знаешь куда уехал Никита? — спросила у Гора.

Он не ответил, и молча ушел. Но по взгляду я поняла что он все знает. И от этого еще обидней стало. Он знает, а я нет! Хоть понимаю, что это его работа, знать все о семье Матвея. Но от понимания этого не менее обидно. Все такая же пылающая обидой, заношу кофе в кабинет Матвея, ставлю перед ним чашку и молча ухожу. В глаза мужчине не смотрела, не улыбалась. Я сержусь на него.

Кофе без мышьяка, но с тройным сахаром. Думала еще сливки капнуть, но сдержалась. Так есть вероятность что он его хоть попробует, а не сразу выльет.

Но Матвей удивил. Выпил его! Сама видела. Я как раз документы на подпись заносила, когда он сербал кофе. Даже не морщился. Наоборот, делал вид что оно ему очень даже нравится. Получив список заданий и рабочих пожеланий, ушла к себе.

Работать с плохим настроением, мне не понравилось. Бесило всё и все. Но последней каплей в чаше терпения стали экономисты. Я, со своим далеко не высшим образованием, увидела ошибку в отчете. Набрала их главную, сказала переделать. Так получила в ответ ведро помоев и предложение не лезть в их песочницу, а то получу лопаткой по голове. Она сказала красивей, но поняла я именно так. Схватив этот злосчастный отчет, полетела в их отдел.

Шла не долго. Лифт в помощь. И вот, открываю дверь, а здесь картина маслом. Три клуши чаевничают. А у меня еще маковой росинки во рту не было. Завтрак накрылся медным тазом, чай даже себе сделать не успела, сразу взявшись за работу.

— Кто из вас Марина Александровна? — спросила у троицы.

За дальним столом заметила еще одну девушку. Она в отличие от этих, работала. Девушка лишь кинула взгляд на меня, и после снова вернулась к работе.

— Ну я. — мяукнула блондинка, чем-то очень похожа на Даффи.

Судя по всему у них один пластический хирург на двоих.

Протягиваю папку с отчетом.

— Переделать. — говорю, да что там, приказываю. — Чтобы через два часа у меня на столе был идеальный правильный отчет, без ошибок в первой же колонке. И на будущее, если переделываешь старый отчет, хоть год меняй. С некоторыми из контрагентов мы давно не работаем.

Женщина с брезгливостью, или ненавистью, я не поняла, смотрит на меня.

— Данные мне нужны за прошлый месяц.

Женщина сидит и не двигается. Я тоже, стою неподвижно с протянутой рукой.

— Долго в «Море волнуется раз» играть будем? — спрашиваю.

После психую, кидаю папку на стол. Сдерживаюсь, чтобы не заехать ей этой папкой по голове. Говорю же, настроение у меня плохое. Выхожу из кабинета, но не ухожу. Нужно все-таки успокоится. Вспоминаю, есть ли здесь туалет рядом.

— Нет, ну вы видели?! — спросила кто-то из девушек за дверью.

Проснулись.

— Кем она себя возомнила? — возмущается другой голос.

— Наверное думает, раз она спит с боссом то крупной шишкой стала. — говорит первый голос.

— не долго ей в подстилках матвея Эдуардовича быть. — говорит третий голос с самодовольством. — Он поиграет, и выбросит ее. Вот тогда и посмотрим, кто у кого отчет просить будет. Ее в нашу компанию даже уборщицей бы не взяли.

— А по-моему, она очень умная и способная. — говорит спокойный четвертый голос.

Тишина. А после дикий смех троицы.

— Ой, не смеши. — говорит третий голос. — По одному взгляду понятно, что она по блату устроилась. Неделя, максимум, и ее место займет другая, более достойная.

— И под более достойной имеешь ввиду себя, Мариш? — спрашивает четвертый голос.

Мне кажется, это та девушка, что за компьютером сидела.

— Да мне только намекнуть нужно, и должность моя. — хвалится Марина. Глава сего отдела.

— Так чего не намекаешь? — продолжает язвить четвертый голос.

— Потому что должность секретаря, это не для меня.

— Ну конечно, там ведь работать надо. — язвит четвертый голос. — Связи дяди там уже не прокатят.

А она мне нравится! Марина замолчала.

— Она просто завидует, Марин, не так ли, Сонюшка? У тебя ведь дяди со связями нет, все самой, своими силами. — говорит первый голос.

И снова смех.

— И раз ты такая трудолюбивая у нас, — говорит Марина, судя по шуму идет куда-то. — Ты все слышала. Чтобы через два часа отчет был готов.

Вот тебе и раз. Я чуть ли не ухом к двери прижалась, прислушиваясь к тому что там творится.

— Подслушиваешь? — спросили неожиданно за спиной, и я испугавшись, заехала этому пугальщику локтем в грудь.

Мужчина охнул и отошел на шаг.

— Стас? Что ты здесь делаешь? — спросила негромко, делая шаг от двери.

Вроде это не я только что здесь уши грела.

— У меня поручение от Матвея Эдуардовича. — прекратива изображать страдальца, гворит он. — А вот что делаешь здесь ты, если твоя зона это приемная и колени шефа, непонятно.

Еще раз взглянув на дверь, и образовавшуюся тишину за ней, решила сбежать.

У меня есть информация для размышлений. Даже немного обидка на Матвея прошла. Проходя мимо Стасика, не удержалась.

— Не стоит так ревновать. — говорю ему успокаивающе. — Не стоит расстраиваться и грызть себя. Ты тоже найдешь коленки, на которых тебе дадут посидеть.

И быстро-быстро ухожу. Пока Стасик пылает гневом и ищет что ответить. Настроение хорошее. Даже кофе Матвею делаю обычное, без трех ложек сахара. Заношу Матвею. Поставив, жду. Блокнотик наготове. Матвей отпивает кофе, застывает. Смотрит на кофе, после на меня.

— Что-то не так? — спрашиваю, не сдержавшись.

— Ты перестала дуться?

— Нет. — говорю, потом понимаю, что я же гордая и сильная, не должна показывать свои слабости. — Точнее, я не дулась. Я не на толчке, чтоб дуться.

Матвей от моих слов кривится.

— Помыть бы тебе рот с мылом.

— Рискни. — спокойно отвечаю.

— Я бы нашел занятие поинтересней для твоего рта. — говорит он знакомую фразу.

А я молчу. Матвей смотрит на меня и ждет. Сдерживаюсь, чтобы не смотреть куда-то помимо его глаз. Чтобы не давать ему повод ухмыльнутся. Я вообще с ним разговаривать не буду, вот! Не нравится что я говорю, да пожалуйста.

— Ты свободна. — говорит Матвей, как мне показалось с недовольными нотками, возвращаясь к экрану компьютера.

Я ухожу. Дверью даже не хлопнула. Кто кремень? Я кремень!

Второй рабочий день прошел…скучно. Я откопала в куче документов блокнот с информацией. Думаю. его оставила предшественница Даффи. Сомневаюсь, чтобы девушка сама так скрупулезно записывала что, где, когда делать в этой фирме. Но находке радовалась я недолго. Все настроение портило мое решение молчать. Я пару раз порывалась к матвею, спросить его о работе, или просто поговорить. Мне было одиноко. На обед уходила в смешанных чувствах.

Спустилась вниз, зашла в кафе что рядом с нашим зданием. Взяла себе легкий обед, сок и стала ковыряться в нем.

— Свободно? — спросил знакомый голос.

Подняв голову увидела девушку из экономистов. Ее Соней, вроде, назвали.

Я кивнула, мол, садись.

— Меня Соня зовут. — говорит девушка.

— Приятно познакомится. — говорю ей, улыбнувшись уголком губ и вернувшись к своему обеду.