Встреча с демонами (ЛП) - Хатчинс Амелия. Страница 31

— Может, в следующей жизни ты станешь ещё большим вызовом, моя маленькая ведьма. Ненавижу, когда ты возвращаешься слабой. Однако твоё тело всегда доставляет мне удовольствие

Его обнажённое тело нависло над моим, а член скользнул внутрь и намного глубже. Когда я закричала, он воспользовался неожиданностью, и засунул мне в рот тряпку, чтобы заглушить крики. Ещё дюйм, потом ещё. Я лежала неподвижно, и боль пронзала тело, пока Лукьян наполнял меня. Без всякого предупреждения, он встал с постели. Я тупо смотрела, как он подошёл к комоду, где стоял таз с водой.

— Я не любил тебя в этой жизни, — прошептал он, опустив голову и отвернувшись от меня. — Но ведь ты любила меня, правда? — Я не могла ответить, но вырывалась изо всех сил, прежде чем Лукьян вернётся ко мне. — Твой ковен тебя ищет, но найдёт лишь труп, твоё обнажённое тело, покрытое моими рунами и прекрасно сломанное. Должен признать, из всех твоих реинкарнации, эту было легче всего найти. Ковен же, бедняги, они даже не понимают, что происходит. Они все должны проживать твои прошлые жизни во снах. Знаешь, мне помогает, наблюдать за стараниями после того, как они настроили тебя против меня. Я наслаждаюсь их болью, но никогда твоей, ведьма. Твоя преследует меня, пока я снова тебя не отыщу.

Я закричала сквозь кляп, округляя глаза, когда вдохнула тошнотворно сладкий запах того, чем пропитана ткань. Я повернула голову, глядя на верёвки, которые держали меня. Стены покрыты рунами, которые я не заметила прежде. Я лежала перед зеркалом, и смотрела на своё голое тело — тёмные волосы и пара широко распахнутых изумрудных глаз. Я повернулась, когда Лукьян подошёл ко мне, и ударила, как только он оказался близко.

— Вот боец, которого я люблю, но уже поздно, — промурлыкал он, проводя пальцами по моей щеке. — Ты уже умираешь — кляп смочен ядом болиголова и белого воронца. Это медленная смерть, поскольку он усыпит тебя и доберётся до твоего сердца, останавливая ритм. Забавно, но ты не умоляла меня и не говорила о вечной любви. Раньше ты всегда это говорила, прямо перед тем, как пыталась соблазнить, а затем убить.

Он нежно поцеловал меня в щеку, опуская пальцы ниже по шее, замечая, как яд взял контроль над моим организмом. Я изо всех сил старалась вспомнить проклятие, вспомнить, что должна сделать. Мы всё спланировали, но я не могла вспомнить.

— Магдалена, — кричал он. — Вставай!

— Ещё нет, я должна вспомнить, — прошептала я.

— Проснись, Лена, да проснись ты, мать твою! — кричал он; только в этот раз его голос был похож на голос Джошуа.

— Я должна вспомнить прежде, чем станет поздно проклясть его, — бубнила я.

— Вставай!

Я села, широко распахнув глаза, когда сон ушёл. Джошуа. Вся в поту и всего в шаге от агонии, я осмотрелась. Мне казалось, что вокруг витает запах яда. Я потёрла глаза тыльной стороной ладони и замерла.

— Пожар, — прошептала я, повернулась, вывалилась из кровати и побежала по комнате, даже не думая переодеться. Я открыла входную дверь коттеджа, и кровь в венах застыла. С онемением я сделала шаг вперёд в сторону основного дома, когда одно из окон нижнего этажа разбилось вдребезги, выпуская наружу столп чёрного дыма.

— Нет!

Глава 15

Разум забавная вещь. При первом взгляде на что-то, он не сразу осознаёт происходящее. Мне бы хотелось похвастаться быстротой реакции, но нет. Я просто стояла на крыльце, не понимая, что делать, и наблюдала за тем, как языки пламени лижут стену дома, словно идя по следу дыма. Я сделала шаг вперёд, заставляя мозг работать. Кто-то рядом истерически закричал. Через секунду я осознала, что кричу-то я, но крик не поможет семье.

Когда разум начал работать, я уже бежала к горящему дому. Дым стоял густой, переднее окно слегка покосилось от жара огня, и у меня оставалось лишь мгновение, чтобы отреагировать, когда стекло начало издавать ужасающий звук. Я развернулась, как раз в момент, когда стекло разлетелось, и расплавленные осколки впились в меня. Но я не почувствовала боли, потому что дом в огне, а моя семья заперта в ловушке внутри ада.

Пробираясь к задней двери, я пробовала заглянуть в оставшиеся окна, пока стёкла на верхнем этаже одно за другим разлетались на мелкие горящие осколки, которые осыпали меня с головы до ног. Дойдя до задней двери, я нашла её открытой. И, остановившись лишь на мгновение, посмотреть на пламя, которое гипнотически танцевало на стенах, скручивая и разрывая с шипением обои, которые мои бабушка и дедушка поклеили, когда только пошла на них мода, я бросилась в дом. Глаза дико жгло, но я шла вперёд и звала маму с Кендрой. Вдохнув дым и закашлявшись, я заткнулась, но поиски продолжила. Я прикасалась к каждой двери, прежде чем её распахнуть. Кожа стала скользкой от сажи и пота от пламени, которое, казалось, больше фокусировалось на стенах, чем на мебели в каждой комнате, через которую я проходила. Когда дым стал гуще, я поползла по полу и стала подниматься по лестнице. Я попыталась сосредоточиться на дверях и толкала их одну за другой, потому что не знала, в какой комнате сейчас живет бабушка, но не собиралась никого оставлять.

Лёгкие горели, и, идя дальше, я всё больше замедлялась, а тело отказывалось двигаться, пока я, наконец, не решила прилечь, чтобы собраться с силами и продолжить. Не знаю, как долго я лежала на полу, понимая, что не выберусь, хотя знала, что нужно встать. Просто не могла, как не могла, ни дышать, ни двигаться. Я закрыла глаза, чтобы их больше не жгло, и почувствовала, как что-то коснулось моей ноги. А затем отрывистое ругательство и почувствовала, что меня подняли. Я не могла открыть глаза или заставить мозг воспринять происходящее.

Что-то тяжёлое и влажное легло мне на лицо, а затем тот, кто нашёл меня, начал быстро передвигаться по дому. Прохладный ночной воздух окутал тело, когда мы вышли из горящего дома. Я попыталась, но не смогла открыть глаза.

— Дыши, Лена, — послышался нежный и требовательный голос Лукьяна. — Чёрт, не делай этого, — прорычал он, коснувшись своими губами моих, будто хотел сделать искусственное дыхание. Я резко закашляла. Он не продолжил прикасаться ко мне, но и не отодвинулся, пока я не начала открывать глаза. — Не открывай, — предупредил он. — Бейн, нужна вода, живо. Скажи остальным, что её сестра и мать ещё внутри. — Я начала вырываться, но Лукьян держал меня, прижимая к себе, когда начал лить воду на лицо и я закричала от боли. — Ты вся в пепле и саже, и очень повезёт, если ты к чертям вся не обгорела, Лена. О чём ты, мать твою, думала? — потребовал он, на минуту прекратив лить воду, позволяя мне сделать вдох.

— О семье, — хрипло ответила я.

— Ага, как же, ты хотела оказаться погребённой под горящими обломками с ними! Ты ещё не владеешь магией, способной помочь в таком, — отрезал он.

Почему он так зол? У него не было права меня осуждать. Я забежала в горящий дом и сделала бы это снова при необходимости. Из-за гнева разум вновь включился, я открыла обожжённые глаза и посмотрела прямо на Лукьяна.

— Там моя семья! И лишь они у меня остались, — проскрежетала я, пытаясь собрать всю оставшуюся силу.

— Мои люди ищут их. Я забираю тебя к себе, — заявил он и начал меня поднимать.

— Нет, пока я не удостоверюсь, что они в безопасности, — пробубнила я и повернула голову, которая, казалось, болела сильнее, чем должна. Умру ли я от ожогов? Боль была невыносимой, а во рту и лёгких остался привкус дыма. Я снова закашлялась и вытерла рот тыльной стороной ладони, и увидела, как на руке осталась чёрная липкая субстанция.

— Как только узнаешь, что они живы, я заберу тебя, чтобы вылечить, — прорычал он и позволил мне снова лечь на холодную траву, что стало благословением.

Я молча наблюдала за тем, как дом продолжал гореть, смотрела на странные языки пламени, играющие различными оттенками. Я всё смотрела и смотрела, замечая в пламени очертания черепов, и моргнула, убеждаясь, что это не игра разума… Нет.

— Кто-то пытался нас убить, — пробормотала я, пытаясь встать, но упала. Лукьян помог мне встать и поддержал, когда у меня ноги подкосились. — Посмотри на пламя, — шокировано прошептала я. — Это заклинание.