БЕСсильный чемпион. Том 7 (СИ) - Володин Григорий Григорьевич. Страница 55

— Еще передай, что не знаю, когда вернусь. Не ждите меня. Живите счастливо под мирным небом.

— Ваше Сятельство — обомлевают дружинники. Лица побледнели. — Что вы такое говорите?! Как же мы без вас?!

— Я уже сказал как, — отворачиваюсь и спешно выхожу на улицу под жаркое индийское солнце.

Снаружи меня уже ждут. Странный портал раскрывается перед зданием аэропорта. Прямоугольник в человеческий рост переливается всеми цветами радуги. Я чувствую за порталом космическую пустоту. Ни воздуха, ни энергетических всплесков. Только вакуум.

В голове раздается новый скрип гигантского горла:

Заходи, демоник Перун. Там ты и я будем создавать миры и армии. Там мы будем сражаться ВЕЧНОСТЬ, мой сильнейший враг.

С пренебрежительной усмешкой я качаю головой.

— Ага, щас.

Ты отказываешься?

Я подхожу к порталу. Дыхание пустоты лижет кожу, словно шершавый песий язык, и взъерошивает волосы.

— Отнюдь, морда. Знаешь, кто-то великий сказал: «Мы сами создаем своих демонов».

Молчание, затем раздраженное:

И что это значит?

Перед тем, как ответить, я выпускаю Когти. Резаки превращаются в синие светочи, испускающие фонтаны искр. Мои глаза наливаются кровью и ненавистным огнем.

— То, что своего демона ты только что создал, Градгроб.

И демоник Перун покидает человеческий мир.

* * *

Три месяца спустя.

В одном из московских кафе собираются восемь ослепительно прекрасных девушек. Каждый месяц они приходят сюда, заказывают мороженое и общаются. Несмотря на радостную встречу, во время разговора красавицы всегда грустные. Даже редкие улыбки наполнены потаенной печалью и тоской по минувшим дням.

Как обычно, девушки обсуждают насущные дела:

— Аяно, слышала, ты теперь бригадир. Поздравляю Ваше Высокородие!

— Спасибо, Сонечка. Цесаревич вдруг расщедрился, что удивительно. А как поживает наша принцесса?

— В последнее время буянит, — София с улыбкой поглаживает округлый живот, подчеркнутый зеленым платьем. — Похоже, Лизочка будет вся в отца — такая же непоседа. Двенадцатая неделя всего, а уже пинается и наружу просится.

— Ух, хорошо бы, — хлопает в ладони Бестия. — А что наши школьницы? Годовые экзамены успешно сдали?

— Да мы уже на втором курсе, — любезно отвечает Алла. — Трудно было наверстать пропущенные занятия, но подобранные княгиней репетиторы очень помогли.

— А как иначе? Вы же мои «сестры», — София отпивает из чашки цветочный чай. — Часть Дома Бесоновых.

— Да, точно, Дома Бесоновых, — Белоснежка вздыхает и смотрит на печальную Кали. Леди Волчица всегда больше всех грустит на этих встречах. Хотя она сама и предложила собираться в кафе ее родителей. — Простолю…Оля, а почему ты всегда заказываешь клубничное мороженое с фисташками? Твое любимое?

Кали поднимает глаза на княжну.

— Я ела его, когда впервые встретилась здесь с Перуном. Не с Бесенком, а именно с Перуном, — девушка смотрит задумчиво на соседний столик, там сейчас сидят два карапуза, уминают шоколадный пломбир. — Вон там он сидел вместе с сестренкой, — по ее изящно вырезанным губам скользит улыбка. Даже не улыбка, а только намек. — Помню, я еще хотела его побить.

— Побить Перуна? — округляет глаза Ясна. — У тебя был настолько плохой день, что ты решила покончить жизнь самоубийством?

Дружный тихий смех раздается над столом.

— Снова мы о Бесе, — произносит тяжко Вика.

— Так о ком еще? — вздыхает Алла и ласково смотрит на живот Софии. — Он отец нашей Лизочки, наш жених, и вообще столько всего сделал для всех.

— Я скучаю по нему. Без Перуна весь мир померк, — говорит Кали, ее взгляд устремляется на входную дверь. — Когда мы собираемся в кафе, мне кажется, что сейчас он толкнет дверь и войдет со своей фирменной нахальной ухмылкой.

Слышится скрип петель, девушки дружно поднимают головы, но входит, конечно, не Перун. Всего лишь женщина с коляской.

— Ой, — вскрикивает вдруг София.

— Соня! Что такое, Соня?! — кидаются к ней все девушки разом.

— Всё хорошо. Просто малышка опять толкнулась, — успокаивает «сестер» княгиня. — Не волнуйся, Лиза, — София нежно гладит живот. — Просто ждем твоего папу. Просто всегда ждем…

* * *

За час до этого. Новые миры Градгроба и Перуна.

— Как?! КАК?

Последняя битва подходит к концу. Цитадель бога Новых миров, твердыня твердынь, осыпается в небо прямо над его головой. Кирпичи и куски кладки вместо того, чтобы отвесно рухнуть вниз, взлетают вверх и вовне, рассыпаются каменным дождём на двор крепости. Сам бог медленно умирает на глазах у своего могучего противника. Истерзанный, покрытый черной чешуей гигант медленно тонет в синем огне.

Огонь. Мой огонь сжирает бывшего повелителя ада.

— Это пламя тебе не потушить, — спокойно говорю я. — Оно существует в любой из мультивероятностей, какую бы ты ни создал. Пламя — часть меня, кровь моего сердца.

Долго же я шел к тому, чтобы создать непобедимое оружие. Хотя всё относительно: три месяца — ничто в летописи Вселенной.

— Вечность, мы должны были сражаться вечность. — с присвистом Градгроб издает драконий вздох. — Как? Это невозможно…

Я усмехаюсь его скудоумию. Столько веков прожил, морда, и ничему не научился, кроме своих фракталов.

— Всё возможно, когда тебя ждут, когда тебе есть кого защищать.

Горячие синие языки поглощают чудовищную тушу, а я, отвернувшись, вступаю в возникший передо мной портал.

Оказываюсь на безлюдном Николаевском переулке.

— А-а-а…Монстр! Помогите! — с визгом какая-то женщина бросается прочь от меня. Отдается эхом от стен узкого переулка суматошный дробный стук каблучков.

— Монстр? — с некоторой обидой я оглядываю себя.

Ну да, видок не ахти. Рожа заросла, сам голый, без нитки одежды, за плечами железки Архангела, на руках мерцают Когти Швара, глаза горят золотым огнем Самана, чтобы видеть вокруг себя на триста шестьдесят градусов. Еще из спины растут десяток огромных скорпионьих жал Касара. Ладно, внешний вид подождет.

Я применяю новый самодельный фрактал Зодчего и нахожу ментальным оком интересующих меня людей. Мое сердце накрывает волна облегчения. С родными полный порядок. Мама с папой дома, сестренка на секции по теннису. Мой дальнозоркий взгляд движется дальше, сквозь дома, заборы, машины. Я ищу своих невест, но по пути с интересом наблюдаю за попавшими в «объектив» знакомыми.

Я вижу, как Лисичка идет на свидание с новым бойфрендом. Вижу, как розоволосая Кира встречается со своим мужем из Страшного мира, а в прикроватной тумбочке у нее лежит маленькая чура Перуна, на которую девушка по ночам молится.

Вижу, как князь Тарковский нашел своей дочери нового жениха, как Амина подчинилась воле отца и полюбила своего суженного, пусть иногда и вспоминает Принца в серебряных латах.

Вижу, как Мария Долгоногая полностью отдалась войстезе, целыми днями она тренируется в спортзале, отказывая себе в отношениях. Явно метит на чемпионский пояс. Вижу, как ее брат Дмитрий обручился с дворянинкой из рода Эльсов, блондинкой, похожей то ли на Сербину, то ли на Ребекку. Сербина же сидит в своих апартаментах в небоскребе и в одиночку распивает бутылку красного вина. Катая во рту напиток, пернатая смотрит видеозаписи, когда я впервые ворвался к ней в спальню.

А что Ребекка? Обращаю взгляд на Туманный Альбион. Леди Маебет сидит в своем кабинете, она поднимает голову от документов на столе, на миг взгляд девушки становится мечтательным. Пухлые губки шепчут:

— Перун.

Мда.

Ну раз уж здесь, заодно глазами проведываю Ее Величество Королеву Великобритании и прочих Уэльсов. Элизабет держит Беллу на коленях и читает сказку. Синие волосы матери и дочки смешиваются в прекрасный шелковый водопад.

Ладно, в гости к британкам как-нибудь потом. Возвращаю ментальное око в Москву. Наконец вижу, как мои невесты едут в центр города. По их смскам и звонкам друг другу понимаю, куда все восемь направляются.