Выйти замуж за бандита. Выжить любой ценой (СИ) - Климова М. А.. Страница 9

Отвизжавшись, Глеб спрыгивает на пол и бежит к камину раскладывать поленья. Это ещё один момент нашей сложившейся жизни. Он устанавливает их домиком, я подпаливаю лучину и передаю своему маленькому мужчине для самостоятельного розжига дров.

— Ты как, малыш? Зачем встала? — обеспокоенно вглядываюсь в бледное лицо Ники и провожу пальцами по скуле.

— Поспала, отдохнула и чувствую себя хорошо, — склоняет голову, ластясь щекой о ладонь. — Выяснили что-нибудь?

— Пока нет, — целую её в лоб и ныряю носом в волосы, пряча глаза и беря паузу.

Не знаю, что ей сказать. Признаться в почти состоявшемся покушении? Взволновать ещё больше? Увидеть в глазах страх? И в то же время нарушаю своё слово не врать, боюсь показать свою беспомощность, не оправдать её надежд. Она ведь вернулась ко мне с условием, что последствия моего образа жизни не коснуться семьи.

— Я во всём разберусь. Нужно время. Больше такого не повторится, — обещаю, а у самого сердце рвётся из груди. Вдруг не справлюсь? Вдруг не уберегу?

— Знаешь, я попросила вернуться домой. Чувствовала тревогу, как будто должно случится что-то плохое. Чушь, наверное, но последнее время как-то неспокойно. Может накручиваю себя, может послеродовая депрессия.

— Просто нехватка секса, — горячо шепчу на ухо, прикусывая мочку. — Петтинга не достаточно. Мой член бредит о твоей киске.

— Надо попасть ко врачу, — отвечает тихим, дрожащим голосом.

— Завтра поедем, заодно пообедаем в итальянском ресторанчике, — переключаю её на более приятную тему, избегая неудобных вопросов, на которые у меня нет ответов.

Мы разжигаем камин, располагаемся на ковре перед ним, раскидав подушки и пледы. Ужинаем здесь же, не желая выходить и сталкиваться с миром. Кира уснула, Глеб клюёт носом, пламя трещит, а я не отвожу взгляда от жены. С каждым годом она становится красивее, сочнее, мягче, женственнее. У неё несгибаемый стержень внутри, завидная сила воли, и всё это сокровище обволакивают умопомрачительные округлости.

Утром я бредил полноценным доступом к телу, а сейчас мечтаю завалить её в кровать, раздвинуть ножки и зарыться лицом в нежные складочки. Кажется, я даже облизываюсь, ярко представляя её вкус на губах и языке. Чудесную картину прерывает звонок телефона, и на экране высвечивается Макс.

— Видел в новостях твой покорёженный кортеж, — сходу начинает Максим. — С вами всё в порядке? Что с Никой, с детьми?

— Всё нормально. Просто испугались, — поднимаюсь с пола и выхожу в коридор.

— Испугались? Всего-то? Машина взорвалась! Причём та, на которой ездит моя сестра, а ты говоришь, просто испугались! — громыхает динамик возмущением Неверова.

— Ника не знает про взрыв и, надеюсь, не узнает. Её вытащили и увезли до него. Гар считает, что это покушение, я с ним полностью согласен.

— Помощь нужна? Может, вывезти Веронику с детьми в Москву, пока ты разбираешься с проблемами? Там проще спрятаться, — генерирует идеи Макс.

— Я подумаю, Максим, а сейчас мне надо к семье, помочь уложить детей. Созвонимся завтра, — прощаюсь и отбиваю вызов.

Не даю любимой задавать вопросы, подхватываю Глеба, медленно моргающего, несу в детскую, укладываю в кровать, и он сразу отрубается. Нику ловлю, выходящую из смежной комнаты, где временно обосновалась Кира.

— Спит? — спрашиваем одновременно и синхронно киваем.

Захватываю жену в единоличное пользование, сдираю одежду, толкаю на кровать и дёргаю за щиколотки, стаскивая попой к краю и сгибая ноги.

— Двинешься с места, или сдвинешь ноги, высеку, — встаю на колени и жадно осматриваю розовую плоть.

Она блестит от влажности, манит, вызывает обильное слюноотделение. Склоняюсь, провожу по складочкам языком, присасываюсь к пульсирующему бугорку и проникаю пальцами в горячую щёлочку. Ника издаёт гортанный стон, впивается ногтями в волосы и подаёт бёдрами вперёд. Лижу, покусываю клитор, играюсь с губками и наращиваю темп, трахая пальцами. Киска сочится, мелодично хлюпает, щедро отдаёт дурманящие соки, и я рычу, выпуская на мгновение зверя, требующего испробовать вкус своей самочки.

Малышка замирает, протяжно воет, выгибается в спине и содрогается, кончая, а я судорожно слизываю всё, не желая упустить хоть каплю.

Усталость берёт своё, и Ника сразу засыпает. Подтягиваю её наверх, укрываю одеялом и иду принимать прохладный душ. Несколько движений руки, крепко сжимающей член, и на кафель брызгает мутная жидкость.

— Ничего, дружок. Завтра ты дорвёшься до своих дырочек, — уверяю скучающего Дамира младшего, и он согласно дёргается в ответ.

Залезаю под одеяло к жене, прислоняюсь к её спине и вкладываю член между ягодицами. Тепло, приятно, правильно. Ника во сне крутит бёдрами, втирается покрепче в пах и накрывает ладонью мою руку, лежащую на мягеньком животике. Вот именно так, вместе, навсегда.

Глава 11

Вероника

— Подождите с Кирой здесь. Я быстро, — затормаживаю перед кабинетом гинеколога и указываю на диванчик.

— Нет. Я пойду с тобой, — упирается Мир, набычившись и сопровождая отказ тяжёлым взглядом из-под бровей.

Мне и так неловко от сопровождения охраны, следующей за нами по коридору, взяв в кольцо и смещая в стороны людей, попадающих на пути, а демарш мужа смущает ещё больше.

— Господи, Мир. Ну что со мной может случиться за дверью? Четвёртый этаж, отсутствие запасного выхода.

— Одна ты не останешься, — рыкает, отметая возражения. — Либо выбирай смертника из парней, которого я лично потом закопаю за увиденное и услышанное в кабинете, либо идём вместе.

Смотрю на напрягшихся мужчин, опустивших в пол глаза и, кажется, переставших дышать, устало выдыхаю и надавливаю ручку, открывая дверь. Детский сад, честное слово! Надо же быть таким больным на голову собственником!

— Вероника Дмитриевна… Дамир Авазович, доброе утро, — запинается Елена, не ожидая такого рвения со стороны Захратова. — Вы на совместный осмотр?

— Вероника на осмотр, я на просмотр, — ничуть не смущаясь заявляет Мир.

— Что ж, присаживайтесь, — берёт себя в руки врач. — Лабиопластику и мастопексию обсудили? Будем делать?

Она пытается вогнать в краску Захратова, или протолкнуть дополнительные услуги, серьёзно смотря на него, но в тоже время еле заметно дёргая уголком губ, сдерживая улыбку.

— Не будем. Моя жена совершенна без всяких подтяжек и искусственных улучшений, — холодно выдаёт он и одновременно подмигивает мне.

В этом весь Мир. Он не только внимательно слушал Елену во время родов, но и ознакомился с описанием процедур, называющихся такими страшными словами. Женщина с интересом задерживается на нём, делает для себя нужные выводы и утыкается в монитор.

— Вероника, проходите за ширму и ложитесь на кресло, — не обращая больше внимание на Дамира, указывает она.

Кира издаёт крякающий звук, Мир слишком старательно накланяется к ней, а я прохожу за ширму, снимаю колготы с трусиками и занимаю нужную позицию. Несколько неприятных мгновений, грохот металлических расширителей, давление внутри и на животе. Ненавижу посещение врачей и такой личный контакт.

— Замечательно. Осталось сдать анализы, сделать УЗИ, но уже сейчас могу сказать, что всё хорошо. Матка в норме, выделения отсутствуют, швы практически невидимы. Ювелирная работа, — с гордостью добавляет Елена, любуясь своей работой. — Одевайтесь.

Узист проводит осмотр датчиком для внутреннего исследования, Мир сидит рядом, а я становлюсь краснее помидора от его жадного слежения за пластиковой трубкой между моих ног. Хорошо, что здесь темно, иначе мне пришлось бы сгинуть от стыда. Я, конечно, не стесняюсь мужа, но прилюдная демонстрация таких близких отношений сродни доггингу.

После осмотра неловко стираю бумажными полотенцами гель и долго путаюсь в колготках, боясь поднять глаза. Неудобно до ужаса, но мужа ничего не смущает. Он спокойно выспрашивает у женщины результаты, обсуждает толщину эндометрия и возможность зачатия в ближайшее время. Сдав кровь, вылетаю из клиники пулей, злясь на Мира, идущего следом, на охрану, провожающую нас понимающим взглядом, на себя, что не поехала к доктору одна. Такой аттракцион устроили. Небось вся клиника ржёт до боли в животах.