Сам себе цикл. Дилогия (СИ) - Мусаниф Сергей Сергеевич. Страница 14

Сходные силы, явное пересечение интересов… Конечно, вряд ли все так очевидно, ло Ломтев решил, что не стоит сходу сбрасывать их со счетов.

Ломтев как раз пытался погрузиться в историю взаимоотношений этих семейных кланов, как весь экран перекрыла иконка входящего звонка. Телефонная трубка, навязчивая мелодия из невидимых, встроенных куда-то в глубины стола, динамиков, какой-то незнакомый мужчина на юзерпике и короткая подпись "сын".

"Для ответа нажмите любую клавишу".

Ломтев нажал, и юзерпик с незнакомым мужчиной ожил.

— Здравствуйте, папенька, — сказал Громов-младший дрожащим от с трудом сдерживаемой злости голосом. — Ваш лечащий врач известил, что вы хотите меня видеть.

— Не так, — сказал Ломтев. — Лично.

— Разве между нами остались какие-то недоговоренности? — поинтересовался Громов. — Разве мы уже не высказали друг другу все, что могли, и все, что должны были? Разве мы не завершили все наши дела?

— Видимо, нет, — сказал Ломтев.

— И что же вы хотите со мной обсудить, папенька?

— При личной встрече, — сказал Ломтев.

— Я в Петербурге.

— Ничего, — сказал Ломтев. — Приедешь, уважишь старика. Не так уж и далеко.

— И дело не терпит отлагательств?

— Не терпит, — сказал Ломтев.

— Хорошо, папенька, я приеду, — сказал Громов тоном, не предвещавшим ничего отцу семейства хорошего. — Увидимся завтра.

— Попутного ветра, — сказал Ломтев, но "сынок" уже выключил связь.

Ломтев еще раз посмотрел на его фотографию. Лет сорок, сохранился неплохо, хотя уже видны морщины и начинающие седеть волосы, аккуратно подстриженная бородка, высокий лоб, глубоко посаженные глаза…

Ломтев отвел взгляд от экрана и обнаружил, что он в кабинете не один. Старый князь молча стоял у него над плечом и тоже смотрел на фотографию.

— Кому ты проиграл ту чертову дуэль? — поинтересовался Ломтев, хотя уже догадывался, каков будет ответ.

— Ему, — сказал старый князь, указывая на фотографию сына.

— Многое становится понятным, — сказал Ломтев. — Вечный конфликт отцов и детей. Что не поделили? Спорили, как империи лучше служить?

— Ты ступаешь на тонкий лед, демон.

— Я ступаю, где хочу, — сказал Ломтев. — Как тебя отстранили от власти?

— Во время дуэли он выжег мне энергетические каналы, — сказал старый князь. — После этого я некоторое… довольно продолжительное время пребывал в туманном состоянии рассудка, и он, воспользовавшись этим, состряпал документ о моей недееспособности.

— Насколько это серьезно? — спросил Ломтев. — Можно ли отменить этот документ?

— Можно, — сказал старый князь. — Через суд.

— Отлично, — сказал Ломтев. — У тебя есть знакомый хороший адвокат? Желательно, не занимающийся делами семьи?

— В списке контактов, — сказал старый князь. — Урусов его фамилия, толковый стряпчий.

— А твой сын…

— Нет, я прибегал к его услугам только время от времени.

— Спасибо, — сказал Ломтев. — Так все же, из-за чего вы подрались?

— У нас оказались слишком разные взгляды на стратегию дальнейшего развития клана, — сказал старый князь. — Признаться честно, я думал, что мы сможем договориться, найти какой-то компромисс и вызвал его на разговор. Но противоречия оказались слишком глубоки. Слово за слово, молнией по столу, и получилось то, что получилось. Я недооценил его амбиции, не думал, что он пойдет против меня в открытую. Я — старый солдат, но никакой опыт и умение не помогут тебе против грубой силы, если она превосходит тебя на порядки.

— Понятно, — сказал Ломтев. — Буду иметь в виду.

Может, и зря он сюда сыночка позвал. А с другой стороны, что ему еще оставалось делать? Вернуться в кровать и ждать, пока ситуация сама по себе разрулится?

Не поднимай шума, если не готов к последствиям.

— Есть что-то еще, что мне бы следовало знать? — поинтересовался Ломтев. — Может быть, какие-то советы?

— Не встречайся с ним наедине, — сказал старый князь. — Хотя бы этого юриста сюда пригласи. Не думаю, что сын второй раз прибегнет к силовому решению, в конце концов, пока все козыри у него на руках, и он наверняка постарается обойтись без этого, но береженого и боги берегут.

— Понял, — сказал Ломтев.

— Еще вопросы, демон?

— Как пускать молнии из глаз?

— Никак, — сказал старый князь. — Не думаю, что у тебя вообще это получится, хоть из глаз, хоть из какого другого места. Ты же подделка, всего лишь чужой дух в моей телесной оболочке.

— Жаль, — сказал Ломтев. — Ладно, обойдусь без молний.

Старый князь снова принялся таять в воздухе, решив, что сказал уже достаточно. Ломтев щелкнул клавишами, убирая с экрана изображение "сына" и намереваясь погрузиться в историю и сложные взаимоотношения дворянских родов империи, как услышал звук открывающейся двери.

Момент истины, подумал Ломтев.

От того, кто сейчас войдет в эту дверь, будет зависеть многое, если не все.

Если это очередной санитарский спецназ со шприцами и смирительными рубашками, то песенка моя спета. Они не поверили в блеф, а в этом теле, пусть даже и с оружием, я и от одного Ивана-то не отобьюсь. И тогда не будет никакой завтрашней встречи, да и юриста можно зря не беспокоить.

Но это оказался всего лишь доктор Горчаков, толкавший перед собой накрытый сервировочный столик.

— Я известил вашего сына, ваша светлость, — сказал он, нерешительно останавливаясь на пороге.

— Знаю, — сказал Ломтев. — Мы уже поговорили. Завтра он приедет сюда лично.

— Вот и хорошо, — сказал доктор. — Вот и славненько, ваша светлость.

Облегчение слишком явно читалось на его лице. Грядущий визит князя означал, что окончтальное решение по ломтевскому вопросу будет принимать не доктор, а кто-то другой. Это снимало с его узких плеч груз ответственности.

Но все же, расслабляться не стоило.

— Что принес? — Ломтев обнаружил, что ему с большим трудом удается не заканчивать свои реплики обращением "смерд". Уж больно тип был неприятный.

— Отварная молодая картошечка, ваша светлость, — засуетился доктор, снимая крышки с блюд. — К ней ростбиф и салат. И кофе, как вы и просили.

Рядом с кофейников обнаружилась сахарница и молочник.

— Пробуй, — сказал Ломтев.

— Ваша светлость, я бы не посмел…

— Пробуй, — повторил Ломтев. — Считай, что я даровал тебе высочайшую честь разделить трапезу с князем.

Доктор деликатно взял вилку и нож, отрезал себе кусочек ростбифа, положил в рот. Прожевал. Взял картошки, зачерпнул салата. Налил себе в чашку (чашек предусмотрительно поставили две) кофе, добавил молока, сахара…

Ломтев наблюдал за ним и ждал, глотая слюну. Тело старого князя было голодно, словно оно не видело такой еды уже очень давно. Неужто его одними кашками кормили и травяным чаем отпаивали?

— Достаточно, — сказал Ломтев. — Теперь садись на стул и жди.

— Но я… У меня другие пациенты, ваша светлость…

— Сидеть, я сказал! — рявкнул Ломтев.

Доктор уныло опустил свой зад на стул.

Есть Ломтеву хотелось страшно, и все сильнее с каждой минутой промедления. Видимо, восстанавливающийся организм требовал энергии, и еда стояла вот тут, совсем рядом, только руку протяни, но Ломтев решил выдержать паузу, хотя бы в стратегических целях, и вернулся к изучению дворянских родов Российской империи.

А пятью минутами позже доктор Горчаков сделался бледным лицом, начал хрипеть и ртом у него пошла пена. Ломтев не успел даже встать со стула, как доктор рухнул на ковер и начал биться в конвульсиях.

Ломтев сел обратно.

Сделать тут он уже ничего не мог. Да и, честно говоря, не очень-то и хотел.

Его только печалило, что и дальше, видимо, придется ходить голодным. День не задался.

Но, по крайней мере, день не задался не только у него одного.

Глава 7

По дому престарелых толпами слонялись полицейские и эсбэшники.

Ломтева попросили оставить апартаменты на время проведения оперативно-следственных мероприятий, и он сунулся было, в общую гостиную, но концентрация высокородных стариканов оказалась там слишком высока. При этом, любой из них мог быть знаком со старым князем, а поддерживать разговор о старых добрых деньках, или о чем там еще положено разговаривать престарелым убийцам, Ломтев был не готов.