Сказание о Небесной Искре. Том 3 (СИ) - Лисовецкий Богдан. Страница 19

Правитель Иеры стоял еще какое-то время, обдумывая сказанное. Внутри же он пребывал в недоумении. Великий князь Огневед, прирожденный воин. Неужели Хазары стали настолько сильными?

Он вышел, позволив Венду делать свою работу, сам же отдал приказ прочесать местность вокруг барьера формации, в надежде найти хоть одного выжившего. Если к утру никого не найдется, то они покинут Галич без них.

Два поисковых отряда прочесывали немалую по протяженности местность, но так и не смогли никого найти. Ближе к ночи один из отрядов обнаружил с восточной стороны иссушенный временем труп. Кожа давно истлела, а череп раздроблен. Никто не предал этому значения, поскольку скорее всего этому мертвецу уж явно более пары десятков лет.

К утру, так никого и не обнаружив, Иерские и оставшиеся Крадовские практики покинули Галич, двигаясь на Запад, где на данный момент сражались отряды Чистовода.

…

Немира бежала сквозь деревья. Огромный взрыв и обилие огненных энергий точно не оставили в живых никого. На ее глаза наворачивались слезы. Девушку тяготила мысль о том, что она позволила Златозару активировать формацию и остаться там. Позволила ему умереть.

Златозар, тот которого она ненавидела всем сердцем, теперь засел в нем так глубоко.

Некоторое время спустя Немира совсем выдохлась и сбавила темп. Она планировала обойти Галич с восточной стороны, чтобы не наткнуться на возможно оставшихся в живых врагов. Пожар разрастался все больше позади нее, но уже должен был сработать барьер, который не позволит ему уничтожить слишком большую часть Исовских лесов.

Вскоре она услышала чьи-то стоны. Аккуратно подобравшись ближе, девушка обнаружила обугленного человека, который едва был жив. С каждым выдохом он хрипел, а из его рта стекала желтоватая желчь. Человека явно задела формация и он не сможет выкарабкаться из хладных объятий Морены.

«Как он смог так далеко убежать, неужели его унесло взрывом? Даже имея лучшую технику движения он не смог бы добраться сюда после активации. Может это кто-то из другого отряда забрел на границу действия формации?»

Немира все же решила обойти человека стороной, поскольку точно знала, что его не спасти, а также боялась неприятностей. Сейчас, если она встретит противника, то не сможет дать достойный отпор, ведь ее духовная сила все еще не восстановилась после формации. Однако человек, кажется ее заметил. Он начал стонать сильнее, а ее ушей коснулось страдальческое «помоги».

Не совладав с совестью девушка все же подошла. Из-за того, что все тело было угольно черным, а одежда намертво пригорела к коже, невозможно было различить личность человека. Лицо, сожжённое практически до костей, вообще не могло дать хоть какую-то подсказку.

Обожженный человек страдал. Каждое мгновение его жизни отдавалось ужасной болью.

— По…моги…те-е-екххх.

Хрипящий голос, кажется был женским, по крайней мере она чувствовала тонкую мелодичность в начале.

— Но как я могу помочь? — сказала она, скорее для себя.

Наклонившись, Немира протянула руку вперед. Ее энергия не восстановила и десятой части былой силы, но она все же могла малость облегчить страдания этого человека.

Тонкая струйка воды проникла внутрь, отключая болевые центры, чтобы последние секунды человек не проводил в агонии. Когда девушка закончила, она с ужасом заметила нечто, что вряд ли могла увидеть сразу с нынешним уровнем духовных сил. Но было слишком поздно.

Человек, утратив боль схватил ее рассыпающимися пальцами за руку и притянул к себе. Ничего не ожидавшая Немира всем весом полетела вниз, а ее грудь пронзила острая боль.

Пять игл вонзились в ее сердце, медленно выкачивая кровь. За ее спиной образовался круг багрового тумана, который выталкивал из ее тела в сторону обугленного человека маленький, сияющий голубоватым светом огонек.

У девушки не было сил чтобы сопротивляться, даже закричать она не могла, потому что с каждым вдохом теряла свою жизненную энергию. В голове Немиры металось множество мыслей, она дергалась, пытаясь освободиться, но безуспешно. Ее рот безмолвно открывался, а из глаз двумя широкими ручьями лились слезы.

Столько было не сделано, столько в мире не исследовано, она просто не могла…

Она не хотела умирать.

Сердце сжалось в первобытном ужасе, а зрачки сузились до маленьких, едва заметных точек. Все вокруг теряло краски, медленно оборачиваясь в вечную тьму.

Ее тело иссыхало, становилось старым и немощным, в то время как человек лежащий под ней обретал свои былые черты.

— Ох, как же повезло, мало того, что твоя душа весьма сильная и вкусная, так еще и за формацию тебе отомстил. — мелодичный голос приобрел былые мерзостные нотки.

Парень откинул полностью иссушенное техникой Кражи Души тело, и усмехнулся.

— Не будь я самым быстрым в каганате, вряд ли бы ушел, но сегодня удача на моей стороне. А ты, водная сука, — Он наступил на череп трупа, который когда-то был прекрасной Немирой, но сейчас выглядел как высушенный десятилетиями безымянный мертвец. — Отправляйся следом за своим белопламенным выродком и передай, что вскоре ледяная мразь к вам тоже присоединится.

Глава 110. Сильнейшее существо

На сотни верст восточнее от Галича располагался город-крепость Молога. Его высокие каменные стены тянулись до самой реки Дулебы, которая была настолько широкой, что уходила до самого виднокрая.

Здесь у стен находилось более тысячи хазарских воинов и около пятисот живых щитов под предводительством первых четырех военачальников Захарии. Каждый из них имел пик Выращивания Духовного Древа, более того, Обадия и Ханукка были в шаге от того, чтобы вступить на этап Начертания Рун.

Однако, пусть этап все также назывался Выращиванием Древа, внутри каждого демонического практика это дерево было мертвым и безликим. Оно источало лишь багровый туман и работало по тому же принципу что и внутреннее солнце. Конечно, кажется, что демонические практики лишаются огромного преимущества, которое дает то или иное духовное дерево во внутреннем мире, но это не так. То количество духовной силы, что производит их мертвое дерево не сравнимо ни с чем. Это будто бесконечный резервуар, и пока никто не нарушил циркуляцию внутри практика, использующего тенгрианские техники, он может сражаться без намека на духовную усталость, пределом был лишь лимит физического тела.

Обадия тяжело выдохнул, глядя на своих братьев по оружию. Он выглядел как высокий, очень крепкого телосложения мужчина. Его лицо покрывало множество шрамов, которые, впрочем, придавали ему определенный шарм, а не портили внешность. Спокойные черные глаза, где только самый проницательный человек мог разглядеть нотки безумной жестокости.

— На нас возложена ответственная задача. Сам великий каган поручил нам ее, а значит мы не вправе допустить и намека на неудачу.

— Ты прав. Сегодня мы лишим русов главной боевой мощи!

Ханукка кивнул на речь Обадии. Необычайно низкий воин в тяжелой броне почесал голову толстыми, как сосиски, пальцами. На его щите, клинке и нагруднике красовалось черное пламя.

Езекия — третий военачальник смотрел куда-то вдаль. От остальных его отличало полное отсутствие брони, вместо которой была широкая мантия, полностью разрисованная разными растениями и цветами. Воин был молчалив. Суровое выражение лица не выдавало ни единой эмоции.

Последний, но далеко не самый слабый — Завулон. Черноволосый мужчина, полностью окутанный белыми повязками. Лишь глаза и нос были открыты. Он крепко сжимал одной рукой громадный топор, размером в полтора человеческих роста, или, как часто шутил Обадия, в три с половиной Ханукки. В руке у Завулона находилась объемная пирамида алого цвета. Она переливалась и достаточно мерзко похлюпывала, будто была создана из какого-то мяса.

— Обадия, формация завершила подготовку. Думаю, настало время. — раздался басистый голос Завулона.

— Нам нужно помнить, что он сильнейший, а значит, у нас будет лишь один шанс. Малейшая ошибка и все пойдет крахом. Его одного достаточно, чтобы уничтожить нас четверых, даже если на ногах Озема будут кандалы, сдерживающие духовную силу. Не смейте его недооценивать!