Пекарь-некромант. Часть 1 (СИ) - Федин Андрей. Страница 7

Решил, что сегодня я погуляю по Персилю. Посмотрю на городские достопримечательности. Хотел понять, где именно я обосновался. Вчера мне было не до местных красот. И не до красоток — с этим вопросом тоже придётся что-то решить. Не мешало бы пройтись по местным магазинчикам: прикупить запас еды, полезных мелочей и обновить одежду: моя в дороге поизносилась.

Наскоро ополоснулся холодной водой, поприветствовал своих подчинённых, уже заваленных с утра работой. Пожелал тем успехов, заявил о своей загруженности делами и сбежал из дома. Устроил себе экскурсию по городу: потолкался на рынке, поглазел на окружённые высоким забором княжеские палаты (вполне себе достойный домик), взглянул изнутри на Южные городские ворота.

Впечатление о Персиле у меня сложилось положительное. Крохотный по привычным для меня меркам городок — примерно на две-три тысячи жителей. Не слишком загаженный, но уютный. С тесными улочками, наполненными приятными и не слишком запахами: запашок канализации и лошадиного навоза здесь разбавлялся ароматами свежей зелени и цветов.

Шагая по булыжникам дороги я не чувствовал себя окружённым дремучим средневековьем. А словно оказался в обычном старинном городе, куда пока не провели электричество. Ничто вокруг не напоминало и о магии: как я уже выяснил, ею баловались представители княжеских кланов, которые если и появлялись в Персиле, то редко расхаживали по его улицам.

Отобедал я в таверне, любуясь молоденькими разносчицами. Под конец прогулки прикупил себе ворох новой одежды: я ведь теперь гордый предприниматель, а не какой-то там студент — следовало соответствовать новому статусу. Прихватил в винной лавке кувшин красного вина: вознамерился вечером в компании лишь себя любимого обмыть покупку пекарни.

Когда вернулся домой, то, прежде чем подняться наверх, заглянул в свой магазин. Вдохнул застоявшийся воздух; потревожил стайку мух. Нашёл в торговом зале скучавшую в одиночестве Лошку. Девица позёвывала, потирала глаза, посматривала через мутное стекло окна на улицу. За её спиной увидел пустые прилавки — совсем пустые: без единой буханки хлеба. Мелькнула мысль о том, что меня ограбили.

Но Лошка развеяла мои опасения. Заявила, что уже к полудню распродала почти весь товар — остатки потихоньку разошлись чуть позже. Если верить её словам, в прошлый раз такая бойкая торговля в магазине была в тот день, когда умер мастер Потус. Вот и сегодня горожане из всех окрестных домов забегали в лавку, чтобы узнать у продавщицы последние новости; интересовались, чем порадует их приезжий кулинар; заодно и покупали хлеб.

На мой вымученный вопрос («А не стоит ли нам выпекать хлеба больше?»), Лошка поморщила нос, ответила:

— Та не. Завтра ужо все успокоятся. Вот увидите, господин хороший. Почешут нынче языком, поперемывают вам косточки. Завтра случится чёй-то новое — про наш магазин многие и не вспомнят. Для деревянных наш хлеб дорогой. Они не часто его берут. Только в таких случаях, как теперичи: чтобы потешить любопытство. Если спечём много, токмо муку переведём — чёрствые караваи покупать не будут.

«Деревянными» местные называли жителей бедных районов — те начинались неподалёку от Лисьего переулка, буквально с соседней улицы. Я умудрился прикупить пекарню на самом краю «каменной» части Персиля. Потому в пекарню, если верить продавщице, захаживали и «деревянные» и «каменные» — наша клиентура делилась на тех и других примерно поровну.

«Фух, — мысленно произнёс я. — Аш от сердца отлегло. Испугался, что меня будут уговаривать расширить производство. А большое предприятие, знаешь ли, мэтр — лишние проблемы и ненужная суета, на которую потребовалась бы куча сил, средств и нервов — моих в том числе. В крутого предпринимателя я наигрался ещё в прошлой жизни — врагу такого счастья не пожелаю».

Я раскрыл на прилавке большую амбарную книгу, куда Лошка заносила информацию о доходах и расходах пекарни. С помощью профессора Рогова я уже успел изучить местную грамоту. Оставленные рукой продавщицы записи пусть и выглядели непривычной абракадаброй, но разобрался я в них без особых усилий. Мысленно подсчитал доходы за прошедший месяц, поделил пополам — убрал налоги.

Вздохнул, решил не думать о грустном.

«Сегодняшняя цифра в графе доходов не так уж плоха, — сказал я. — Как считаешь, по итогам месяца пекарня окупит налоги, закупки и своё содержание?»

«При нынешних доходах и расходах вероятность того, что предприятие выйдет на самоокупаемость — почти нулевая, — вернул меня на землю профессор Рогов. — Не забывайте, юноша, что сегодняшняя выручка — лишь временная аномалия».

Я велел Лошке закрывать магазин, чем заработал в её глазах несколько балов к карме. Пусть магазин и работал обычно до заката солнца, но я не видел смысла караулить пустые полки. Постоянный режим работы — это хорошо, но и о здравом смысле не стоило забывать.

Может подобное отношение в будущем заставит мою работницу избавляться от товара быстрее. Вот как, например, сегодня. И ей от такого подхода к работе будет хорошо, да и мне неплохо: вечера окажутся в полном моём распоряжении.

Я бросил напоследок взгляд на цифры в амбарной книге (терпеть не могу отчётность!), собрался было уже идти наверх, в свои хоромы, как в зал магазина ввалился Полуша. Пекарь стянул с головы поварскую шапку, стёр ею со лба крупные капли пота.

Увидел меня — побледнел.

По перекошенному лицу Полуши я сообразил, что случилось нечто ужасное.

— Хозяин! — выпалил он. — Закваска испортилась!

Взгляд моего подчинённого стал похож на взгляд нашкодившего щенка.

«Закваска — это что такое?»

Спросил я про себя — у профессора, который, как мне казалось, знал всё и обо всём.

Но тот ошарашил меня ответом.

«Такой информации у меня нет, — сказал мэтр Рогов. — В кулинарных делах я разбирался не лучше вас, юноша. Но рискну предположить: это что-то очень важное и нужное для выпечки хлеба. В ином случае ваш работник не выглядел бы таким испуганным и виноватым».

В голове промелькнула догадка.

«Это что-то наподобие дрожжей?»

«Вам лучше выяснить это у пекаря, — сказал мэтр Рогов. — В подобных вопросах он наверняка разбирается лучше, чем бывший профессор некромантии».

«И выставить себя неучем? — сказал я. — Я дипломированный кулинар, если ты забыл! И просто обязан соответствовать этому гордому статусу — хотя бы в глазах своих работников».

Изобразил строгого начальника.

Постучал пальцем по прилавку.

— Как это случилось? — спросил я.

Полуша и Лошка переглянулись, посмотрели на потолок.

Оба побледнели.

— Что там?

Мои работники вздрогнули, точно я застал их в непотребной позе.

Промычали что-то невнятное — я не разобрал ни слова.

— Так что там с этой…

«С закваской», — подсказал профессор.

— …с закваской? — напомнил я.

Пекарь печально вздохнул; развёл руками.

— Не знаю, хозяин. Я всё делал, как учил мастер Потус! Вчера только её подкормил. А сегодня… вот как.

Он шмыгнул носом.

«Такой большой, но совсем ребёнок. Умственно отсталый?»

«Это вам так кажется с высоты ваших прожитых сорока лет, юноша».

Тем временем Полуша добавил:

— Хозяин, я это… щас глянул — там плесень. И воняет! Сильно воняет! Померла закваска — точно вам говорю! Мастер Потус говорил: если появится плесень — закваске конец.

Парень стёр влагу с верхней губы смятым головным убором.

— Что теперичи делать? — спросил он. — Мне ужо пора опару ставить!

Полуша растеряно и виновато посмотрел на Лошку — та помахала ему ресницами. Потом снова взглянул на меня, словно сын на папашу.

Проблеял:

— Как я… без закваски-то?

Я захлопнул амбарную книгу — Полуша дёрнул плечами, попятился.

«Всем нужен мудрый и решительный начальник, — мысленно пожаловался я. — И в том, и в этом мире. Что ж. Я умею такого изображать. Уж этому-то я научился. Хоть в чём-то и я стал профессором».

Решительно тряхнул головой, сказал: