Каста Неприкасаемых (СИ) - Емельянов Дмитрий Анатолиевич "D.Dominus". Страница 59
– Тем более! – Обрадованно изрек Талс. – Быстренько поднимемся к пещере, сожжем нечисть и уберемся восвояси. Когда до гранда дойдет слух, то нас уже не будет на его земле, а может, и вообще, он ничего не узнает!
Жрец преисполнился сомнением.
– Думаешь?!
– Уверен! А по-другому никак. Ты сам посуди, пока гонца отправим, пока он вернется, сколько времени пройдет?! Нечисть нас почует и сбежит! Тогда что, весь поход напрасно! А что мы доложим Священной комиссии?!
Последний довод видимо достиг понимания, и жрец махнул рукой.
– Ладно, поехали! Если что, скажем, что заблудились.
После этого паладин Талс ткнул пятками коня, и тот двинулся по тропе. За ним оруженосцы, жрец, а когда очередь дошла до меня, то и я зашагал вслед за Тули.
Шли как одержимые без привалов и отдыха и остановились, лишь когда ведьма указала вверх, на лесистый склон прямо над нами.
— Это там! Видите вон ту одинокую скалу?! Где-то там, рядом с ней должна быть и пещера.
Паладин прикинул на глаз расстояние, затем глянул на клонящееся к верхушкам гор солнце и вынес вердикт:
– Пока доберемся, будет уже темно, а соваться ночью, без разведки, крайне рискованно. – Он оглядел расстилающуюся вокруг поляну и удовлетворенно кивнул. – Заночуем здесь, а тварями займемся завтра по светлому.
Вскоре запылали костры, а от бурлящих котлов потянуло сытным варевом. Все раздельно, как и на марше. Руководство, зелоты, носильщики, все сами по себе.
Над нашим котлом кашеварит Шмыга, а остальные шестеро сидят вокруг огня и терпеливо ждут. Тули присел рядом со мной. Вид у него мрачнее тучи. За весь день ни слова не проронил. Я знаю, держать все в себе, ой как нелегко, рано или поздно его прорвет и кому на голову он выльет ушат своих переживаний?! Конечно мне, больше некому. И вот вопрос, а хочу ли я лезть во все эти проблемы? Я этого парня знаю всего пару недель, и уже один раз пришлось вписываться за него. Теперь снова! Да он ходящая головная боль! Мне это надо?!
– Все готово! – Шмыга поднял над котлом довольную рожу. – Подходи!
Народ повскакивал и, протягивая миски, выстроился в очередь. Первым Тули, вторым я, строго по ранжиру, и это даже не мой выбор, так уж повелось с самого первого дня похода.
Половник кинул мне в миску увесистую плюху каши, и отойдя, я присел на поваленное дерево. Усердно работаю ложкой и стараюсь больше не мучить себя дурацкими вопросами, но где там. Едва я закончил и вытер миску куском лепешки, как рядом подсел Тули и начал с ходу, без всяких предисловий.
– Ну не могу я больше! Душу рвет! – Его горящие глаза уперлись мне прямо в лицо. – Не могу я допустить, чтобы Суань Ли сожгли. Она же спасла, выходила меня! Я люблю ее! Думал забуду, пройдет! А тут, как увидел, так захлестнуло прям!
Весь мой скепсис видимо написан у меня на лице, потому что Тули вдруг испуганно вскидывает ладони.
– Нет, ты не думай, я тебя ни о чем не прошу! Мне просто выговориться надо. – Он придвинулся вплотную к моему уху. – Может завтра уже не смогу! Я хочу сегодня ночью украсть Суань Ли и бежать на север.
«Ну что за идиот! – Вздыхаю про себя. – Хочешь бежать, так беги! Зачем ты мне то рассказываешь? А если я донесу?! А если я вообще не хочу знать?!»
Вздохнув еще раз, почему-то говорю совсем другое.
– Нет, сейчас бежать нельзя! Местность чужая, припасов у тебя нет. Далеко за ночь вы не уйдете. С утра хватятся, начнут искать и организуют погоню. Девчонка истощена и быстро идти не сможет, так что поймают вас быстро, а второго шанса, как ты понимаешь, уже не будет.
– Тогда что же делать?! – В глазах Тули блеснуло настоящее отчаяние. – Я ее не брошу!
Неожиданно где-то внутри проснулся голос Гора.
Не вздумай! Я же вижу куда ты клонишь! Не вздумай с ним связываться! Ну посмотри на него! Он же идиот! Сам погибнет и тебя за собой потащит!
Я и сам все это знаю, но все равно поступаю строго наоборот.
– Знаешь как сделаем, ты аккуратненько так, чтобы не заметили, дай ведьме знак…
Вспыхнувшее негодованием лицо Тули прервало меня на полуслове, и я тут же поправился.
– Ну ладно, ладно, не ведьме, зазнобе твоей, имя прости не запомнил. В общем дай ей знак, чтобы она знала, что ты здесь, а завтра, когда начнется чехарда с нечистью, я постараюсь тебя прикрыть, и вы под шумок сбежите. Сколько нас там останется после боя неизвестно, но я думаю, в любом случае, не до тебя будет.
Ладонь Тули жестко сжала мою руку.
– Спасибо! Я твой должник навсегда!
На это я уже ничего не отвечаю, а подложив свой мешок под голову, укладываюсь на ночевку. Лежа смотрю, как Тули направляется в сторону привязанной к дереву ведьме и вздыхаю: «Ну куда ты поперся, темно уже! Близко подойти не дадут, а издали она не разглядит ничего!»
Тули, конечно же, меня не слышит и старательно делает вид, что решил просто размять ноги. Рядом с ведьмой два оруженосца паладина, они тоже укладываются спать, но заметив подходящего зелота, один из них оставил все дела и поднялся.
– Тебе чего? – Мощная фигура матерого вояки встала на пути парня.
Ответить Тули не успевает, потому что воздух над лагерем вдруг разрывает душераздирающий вопль. Этот крик подбрасывает меня на ноги, и взгляд устремляется к стоянке носильщиков. Там паника, и люди бегут в разные стороны, а над ними повисает новый вопль.
Срываюсь туда. Впереди вижу бегущего паладина с обнаженным мечом. Теперь орут уже все и кругом. Пламя костров разбрасывает рваные тени, дополняя роящийся вокруг хаос. Споткнувшись о корягу, лечу на землю. Болью отзывается плечо, но не до этого. Прямо передо мной, жуткая тварь, оседлав лежащего бедолагу рвет ему грудь острыми зубами. Перепончатые крылья вздернуты вверх, отвратительная, остроухая морда вгрызается в дергающееся под ней тело.
Осторожно, стараясь не привлекать внимания, поднимаюсь, но не успеваю. Замираю на полусогнутых, потому что тварь, оторвавшись от своего кровавого пиршества, подняла на меня взгляд своих красных горящих глаз. Мгновение мы смотрим друг на друга, и вдруг грудная клетка чудовища взрывается изнутри и наружу вылетает острие отточенного клинка.
Еще один миг трачу на осознание, но тут же по наитию ухожу в Сумрак. Вместе с парящей в воздухе серой взвесью приходит и понимание. В двух шагах от меня паладин Талс вытаскивает меч из спины поверженной твари. Бросаю взгляд по сторонам и насчитываю еще две таких же. Обе замерли в серой неподвижности над телами своих жертв.
«Они не в Сумраке!» – С облегчением выдыхаю и смотрю на Талса, который, подойдя вплотную, наотмашь рубит еще одну нежить, а затем также спокойно и деловито кончает и последнюю.
Хладнокровие паладина на фоне бешеного ритма собственного сердца вызывает легкую зависть, и я шепчу, оправдываясь перед самим собой: «Так-то любой дурак мог сделать! Кто ж знал-то?!»
Выхожу в реальность и еще раз застываю от изумления. Вместо монстров, рядом с истерзанными телами носильщиков лежат три обнаженные девушки. Мертвые, но без единого следа насилия. То, что они и есть те самые жуткие твари не вызывает сомнений, но как это возможно, и куда делась разорванная грудная клетка, что я видел собственными глазами.
Мой ступор прерывает изумленный вскрик.
– Я ее знаю! – Один из подошедших тычет пальцем в девушку. – Это дочка нашего мясника!
Рядом такой же возглас удивления.
– А эта пропавшая дочь мельника! Что ж это деется-то?! Надо бы похоронить по-людски, что ли.
На все это изумление, отвечает паладин Талс. Взяв из рук своего оруженосца заточенный кол, он без слов вбивает его в идеально белое, девичье тело.
– Кровососы это! – Он берет второй кол и проделывает тоже самое со следующим трупом. – Всю эту мерзость надо обезглавит да сжечь, и чем быстрее, тем лучше!
В застывшей, тяжелой тишине остро прорезался голос жреца. С видом полного погружения в себя и читая нараспев заклинания, он с ходу начал обход одного лежащего тела за другим.
Нисколько не купившись на всю эту торжественность, Талс встретил его претензией.