Брутальная Падме, или Новая судьба королевы (СИ) - Войце Влад. Страница 80

Потому моя иногда излишне выпуклая милитаризация, когда я мог прилететь на встречу с несколькими гвардейцами, причём в боевых скафах, вызывала поначалу у аристократов с Набу кислые улыбки с ноткой брезгливости. Вот мол соплячка играется в показуху силы. А ведь это, отчасти, дурной тон. Потому, со временем, я стал на действительно крупные собрание элиты выезжать, соблюдая определённые местные правила. Пусть и негласные. Впрочем, зачастую, именно негласные являлись наиболее крепкими.

Охрана осталась на посадочной площадке, а со мной пошла только одна из моих вассалов. Девушка с милым наивным личиком, что с тем же выражением лица перережет горло, решившему покуситься на мою тушку. Одна из Дома с периферии, коих в последние годы у меня появилось в окружении немало.

Идя по тропинке из мраморных плиток, с узорами петляющими почище теста Роршаха (*), я настраивался на очередную солянку пустых разговоров. Бездумно смотря под ноги, постепенно приближался к дворцу, в окнах которого можно было заметить уже немало людей. В разводах дорожки виделись совокупляющиеся красотки с острова Лесбос (**), обрамляемые по краям, саркастично смеющимися черепами.

— Брр, — я встряхнул головой, приводя мысли в порядок, — лезет же всякая хрень в голову.

Всё же насколько проще тем, кто с детства плавно врастает в ареал своего обитания. Личность которых формирует их окружение, в котором они потом будут жить. И как не повезло тем, кто сформирован, как полноценная личность, кардинально в другой среде. Как бедный и несчастный я. И саркастично мысленно утер скупую мужскую слезу,

— Мне бы в Хана Сола попасть, а не в девку, да еще и из слоёв, нахождение в которых тяготит и просто раздражает с каждым годом всё больше, — под такое старческое бухтение у себя в голове, а ведь мне уже с учётом пары жизней стукнуло 55, я наконец подошёл к дворцу. Желания заходить в него у меня не было от слова совсем.

— Старого волкодава новым трюкам не научишь, но я очень старался научиться, — последняя мысль о жалости к себе была безжалостно раздавлена волевым усилием.

Увы, положение обязывает. До поры до времени, по возможности, я старался избегать подобные междусобойчики. Хоть периодически и вынужден их всё равно посещать. Но в последнее время приходилось сменять опалу на милость. Мне следовало напоминать всё чаще обществу о своём существовании. Чем я и занимался всё чаще. А то своими занятиями я несколько не тот образ стал являть для местных. А отрываться от коллектива не стоит слишком уж сильно.

Нет, поддержка моей кандидатуры, судя по негласным опросам, всё еще была довольно велика, но она априори основывалась не на моей личности, а на том, каким элементом являлся в структуре власти сам Дом Амидал. Конечно, фактор личности так же учитывался, но являясь сильно вторичным. Что не отменяло того, что выключая себя из общества, слишком явно дистанцируясь от него, я затруднял себе перспективы после избрания.

Многое, что было необходимо мне наиболее сильно, уже готово. Определённая, иногда доходящая до штурмовщины, работа проделана. Теперь можно переходить к следующему этапу. Немногим более чем через полтора месяца запланировано очередное большое заседание глав Великих Домов. На нём я собирался выдвинуть свою кандидатуру.

Вернее, выдвигать меня будет Дом, особенно учитывая очень приличный залог, который кандидат вносит при таком. Явно и близко не подъёмный для меня лично. Но с учётом положения в Доме, мне достаточно будет сказать матери, что я наконец согласен. И колесики завертятся. Не веди я себя давно и плотно так самостоятельно, она с братьями уже сама стимулировала бы старшенького — Диркана, чтобы он начал процедуру выборов королевы.

Конечно, можно было потянуть ещё, подготовиться лучше и прочее. Всегда есть, что больше и лучше подготовить. Но стоило ли ждать ещё — вопрос серьезный. Ведь полагаться на свои земные знания о мире вокруг, я явно мог с огромными оговорками — с учётом довольно многого, что вольно или невольно напутал Лукас. Некоторые элементы, я оценивал пусть и искаженными, но подозрительно схоже упавшими на реал вокруг меня.

А это говорило: — отбрасывать сказочки Лукаса не стоит. Просто не надо полагаться на них, как на истинные, подходя критично к информации, что есть у меня от Лукаса.

Хотя многое помнилось смутно. Вроде значимый элемент действительности, после которого «пошла тёпленькая», уже должен был свершиться. Один из таких более ранних элементов — Энакина, я в своё время убрал из уравнения, другой же — смена канцлера Валорума на Палпатина, для меня стал бы определенной точкой бифуркации. После этого времени для собственного укрепления, останутся считанные годы. И к тому моменту я уже должен активно укреплять свою королевскую власть.

Специфика сильных одарённых, которую я в своё время узнал от экс мастера джедаев Мракса, вынудила меня максимально дистанцироваться от внимания к некоторым из их представителей. Конкретно — к одному властолюбивому ситху. Ввиду того, что его официальный образ кардинально отличался от реального. В этом я полагался на Лукаса, не захотев рисковать.

А судя по тому, что мне сообщил еще во время моего недолгого обучения у него Мракс — эти кардинально диссонирующие с мнением большинства знания, которые были много ближе к правде, чем официоз, могли очень сильного одарённого навести через Силу на меня.

Любое внимание к себе крайне одарённый в Силе разумный почувствует. Но мысли обращённые к широко известному образу, банально тонут в многочисленных потоках оных. Но вот в моём случае это было другое. В моём разуме Палпатин имел кардинально отличный от общепринятого слепок личности. И я, решив на его тему часто и много думать, грубо говоря, выдавал бы сильно выпадающий из общего шума сигнал. А это крайне опасно, лично для меня.

Потому я выбрал максимально безопасный для себя стиль поведения. Выяснив, еще в детстве, что такой персонаж действительно существует, посмотрев несколько его выступлений из Сената. Я отложил свой интерес к нему и Сенату в целом на будущее. Для меня важно было, не пропустить его становление канцлером. Ну и держаться от него подальше.

То что он легко станет канцлером и без активно лезущей в политику Республики оригинальной Падме — я не сомневался. Инструментов для подобного, а Падме стала для него по Лукасу именно инструментом, причём мало информированным — полным полно. По крайней мере, слушая выступления этого разумного лет десять назад, у меня создалось впечатление о его талантах на этой стезе очень уважительное. Этот тип срежет подметки не просто на ходу, он их тебе же после этого и продаст. Более того, ты его ещё и благодарить будешь. Ну его на хрен — с таким типом связываться.

С тех пор моё внимание к нему ограничивалось общими разведывательными сводками по Дому, в разрезе перестановок на высших постах Республики. Сам же он о моём существовании если и знал, то даже, как бы не в меньшей степени. Набу для него явно пройденный этап по возвышению на Олимп высшей власти Республики. По крайней мере, за время моей жизни тут, представитель сектора Чоммелль — сенатор Палпатин, даже не удосужился прилететь на планету от которой заседал в Сенате. Уж не знаю, какие там у него были договоренности с нынешними правителями королевства, но, похоже, для их выполнения ему вовсе не обязательно было лично присутствовать на Родине.

Впрочем, чёрт с ним с этим эпичным темным властолюбцем. Сегодня мне было немного любопытней другое. Две фигуры, значимую роль сыгравшие в отражении реала Лукасом, были где-то внутри дворца. Один из них крайне умел в тонких манипуляциях Силой, даже для мастера, а потому для сегодняшнего визита мне пришлось брать с собой артефакт в виде пары красивых серёжек, что создавали плотное незримое препятствие, в виде небольшой сферы вокруг головы. Против желающих покопаться в моей черепушке.

Другой же был пока не опасен. Ему еще предстояло стать тем, кто в стремлении разрушить всё и вся, тонко натравил, когда-то в другой жизни, бедолагу Скайуокера на только укрепившегося Сидиуса и родного отца, опосредованно манипулируя и самим Энакиным. Что в картинах Лукаса, хоть и не было развернуто, но по логике привело бы к уходу только утихшего более-менее кризиса власти на новый виток. Не менее, а как бы не сильно больше по кровавости прошлого.