Зеркало души (СИ) - Лазарева Элеонора. Страница 34

— Нет хозяина на земле! — подумала я и вздохнула.

Скоро подъехали к общежитию. Там гудела толпа молодых людей. Еще не было автобусов, и они развлекались, как хотели: смеялись, толкали друг друга, отнимали у девчонок шляпки и надевали себе на головы.

Маша увидела меня первой и подбежала. Открыв дверцу, вытащила за руку.

— Давай к нам! — улыбалась она. — Там наши все собрались. Скоро будут и машины. А это что — термос? С чаем? А в корзинке так пахнет! Пирожки? Здорово. Будем пить в дороге чай.

Я не успела даже сообразить, как меня окружили девчонки и потащили мешок на ступени лестницы под козырек подъезда, где уже навалены были вещи других: чемоданы, баулы, сумки. Тут же сидели мальчишки с гитарами и бренчали песенки, которых я не слышала. Некоторые уединялись с мальчиками и кокетничали, другие наоборот отпихивали их лукавые мордахи. Все веселились, будто им предстоит не нудная и тяжелая работа, а пикник на природе.

Вскоре послышались гудки и въехали на территорию три автобуса. С криками, смехом, погрузились и тронулись в путь. И запели.

Воздух разгоравшегося осеннего дня врывался в распахнутые окна машины, и оттуда слышались веселые голоса и песни про комсомольцев, про паровоз, про Родину и Москву.

***************************************

А Вы когда-нибудь ездили "на картошку"? Что помните?

Поделитесь с нами.)))

Глава 19

Ехали достаточно долго. Успели за это время и наговориться и насмеяться. Маша рассказывала, как они с девчонками закупали вещи для работы, продукты на первое время. Особенно сладкое: печенье и конфеты. Хвалила, что я взяла термос, мол, будет чай горячий в поле, ели глашины пирожки всем автобусом, даже водителю досталось.

Ехали долго, часа два. За это время и поели и попели и даже охрипли. Но настроения не убавилось, как я поглядела на шалившую молодежь — их радостный смех на каждую незначительную шутку, на каждый дурацкий выкрик. Ветерок обдувал разгоряченные лица и рвал волосы. Солнце уже подходило к полудневному стоянию и вокруг совсем не ощущалось начало осени — небо голубое, светИло яркое, тучки редкие и травка зеленая. Только скошенные поля да стоячие темные подсолнухи, говорили о конце лета.

Скоро дорога свернула, и мы покатили по гравию. Автобус натужно ревел и шуршал шинами. Вдали показались строения и, взгромоздившись на пригорок, увидели внизу раскинувшийся поселок с лесными колками. А вокруг поля. поля…поля. Лихо въехали на развилку дорог, и увидела надпись синем по белому — «Совхоз Ленинский луч». Это было место нашего трудового десанта. В автобусе разом все замерли и приникли к окнам. Машина въехала в поселок и покатила по утрамбованной дороге, а потом и немного по кривому асфальту прямо к зданию местного совхозного управления. Остановились на небольшой площадке перед приземистым каменным зданием с флагом на крыше и невысоким крыльцом. Из среднего автобуса выпрыгнул парень, невысокого роста и быстрым шагом направился к входящей двери.

— Кто это? — спросила я, у Маши.

— А, это! — выглянула она и увидев парня равнодушно пожала плечами. — По-моему кто-то из деканата. Сопровождающий, вероятно.

Я продолжала смотреть в окно, а некоторые наши девчонки уже просили водителя открыть двери. Он хмыкнул, но открыл. Гомонящей гурьбой вывалились на площадку. За нами и другие повалили из двух автобусов. Уже над всей площадкой слышался смех, выкрики и суета. Я решила тоже выйти, но тут на крыльцо вышли тот самый парень и с ним три женщины среднего возраста, одетых в цветастые платья и с косынками на голове. Наш сопровождающий крикнул, чтобы все вернулись в машины, и остался стоять, переговариваясь с вышедшими женщинами. Потом махнул рукой на автобусы, и они разделились — каждая пошла к своему. Одна из них вошла к нам, и мы затихли глядя на нее.

— Здравствуйте, молодежь! — улыбнулась она и поправила сбившийся платок на голове. — Меня зовут Серафима Степановна и я ваш бригадир. И командир. — Тут она вновь улыбнулась. — Сейчас мы поедем на полевой стан, где вы и будите помогать нам с уборкой урожая. Сразу хочу сказать, что мы специально оборудовали под вас вагончиками и всем остальным для проживания. От основной усадьбы далековато, так что будем следить друг за другом в случае болезни или другой какой напасти. Тьфу-тьфу!

Тут она сплюнула и засмеялась.

— А вообще-то вы не первые у нас работаете. Так что милости просим.

Она подошла к водителю и наклонилась к нему. Тот кивнул в ответ и машина поехала. Ребята уже притихли и лишь изредка переглядывались и перебрасывались фразами. Наши автобусы разъехались на повороте — мы поехали прямо, двое других направо и налево.

— Прямо пойдешь — коня потеряешь! — вспомнились мне слова из сказки, и я усмехнулась. — Ну, если под конем подразумевать автобус, то мы уже приехали, как я погляжу. Или нет?

Теперь машина продвигалась по укатанной дороге без покрытия, и я подумала, что при сильных или затяжных дождях здесь не проехать, ни пройти. Ехали еще несколько километров и вновь свернули, потом еще раз и за небольшим леском открылось нам поле, чуть вспаханное плугом. На отвалах виднелась ботва с каким-то овощем.

— Морковка! — ахнула я громко и все уставились в окна.

— Точно она! — послышались веселые голоса.

Вдали виднелся полевой стан, и дорога вывела нас на утрамбованную площадку. Мы высыпали из автобуса и с интересом рассматривали окружающие строения, где нам придется жить и работать. Бригадирша двинулась к кучке женщин и мужчин, что стояли поодаль и наблюдали за нашим приездом. Выгрузив вещи из автобуса, мы огляделись. Вокруг утоптанной площадки стояли дощатые вагончики на колесах, подпертые увесистыми булыжниками. Их было четыре. Три под жилье и один под кабинет-склад. В центре, под крепким деревянным навесом стоял большой стол с лавками и светильником под потолком. В кустах, неподалеку оборудована уборная на две двери М и Ж. У края площадки, ближе к конторскому вагончику, столб с фонарем. У распаханной межи стоял трактор с поднятым плугом. Справа от конторки находился также под навесом стол для готовки и железная печь, на которой стояли бидоны и большие кастрюли. Рядом и под столом ящики, видимо с посудой и продуктами.

Четверо женщин и мужчина, в комбинезоне и в кепке с очками над козырьком, были работниками совхоза и членами бригады Серафимы Степановны. Они смотрели на нас с интересом. Тракторист курил папиросу. На вид ему было лет тридцать-тридцать пять. Женщины в таком же возрасте или постарше. Одна из них в синем халате держала в руках половник и помахивала им. Видимо она была кухаркой или как они тут говорят — стряпуха. Они о чем-то переговаривались глядя, как мы кучковались и не знали, что делать. Из конторки спустилась бригадирша и подошла к нам.

— Кто из вас старшая? То есть староста? — выкрикнула она, оглядывая нас.

— Я! — Вперед вышла Маша.

— Бери своих девочек и веди их в те вагончики, что с краю. Разместишь своих девчонок по шесть человек. Я забираю ваших четверых парней, и мы проходим в третий. Как разместитесь, выходите к столу, будем есть и разговаривать. Отвечу на ваши вопросы.

Мы подхватили свои мешки и чемоданы и бросились занимать места. Вагончики были узкие и состояли из прямой комнаты, в виде ящика с одним небольшим окном. Там были сколочены нары двухэтажные, которые стояли по стенам и небольшой стол с двумя табуретами. Я заняла одну из нижних коек, бросив мешок на матрас. Верхнее место заняла для Маши, так прямо и сказала. Девчонки пожали плечами и заняли остальные. Всего нас было двенадцать нашей группы и четверо пришлые, из другой, но из комнаты Маши не было никого. Видимо они решили здесь пожить отдельно от глаз старосты. Вошла Маша и позвала всех получить белье у бригадирши. Мы стайкой бросились за нею. У лесенки конторки уже собрались все наши и смеялись, рассказывая, как устроились. Получив под расписку белье и одеяло, бросились вновь в вагончики. Устроившись, по одному вышли к центральному столу. Там уже распоряжались три женщины. Они ставили на стол миски с борщом и раскладывали ложки и кружки с компотом из сухофруктов. Хлеб, нарезанный большими ломтями, лежал навалом прямо на столе. Тут же стояла кружка с крупной солью. Мы кинулись к дымящимся мискам, от которых вкусно пахло, и принялись, есть со смехом, с выкриками. Готовка была простая и сытная. Убрав со стола, бригадирша положила руки на стол и внимательно оглядела всех присутствующих.