Терпкий аромат полыни - Боуэн Риз. Страница 6

— И я, — призналась она. — Вы тоже поднимаете мой боевой дух. Вчера это заметила моя мать, но, разумеется, решила, что все дело в предстоящем приеме.

— Вы устраиваете праздник?

— Мой двадцать первый день рождения. Мама с ума сходит. — Она замялась, прикидывая, сможет ли изыскать способ пригласить Робби. Представила, как они танцуют и он крепко обнимает ее. — Мне пора, — сказала Эмили. — Скоро придет портниха. Я буду примерять платье. Увидимся завтра.

Сухие солнечные деньки в Англии никогда не держатся долго, и вскоре они сменились ливнем и штормовым ветром. О прогулках и речи быть не могло. Миссис Брайс пересматривала свои планы, обдумывая прием в доме. Кроме того, она изменила количество гостей, когда стало ясно, что молодых людей осталось совсем мало.

— Как можно устраивать праздник без мужчин? — говорила она. — Приглашение приняли двадцать девушек, но всего четверо мужчин, и двое из них школьники.

— Мы могли бы позвать офицеров из госпиталя, — сказала Эмили, как будто эта идея только что ее осенила. — Ты вчера говорила, что среди них есть весьма приличные молодые люди.

— А это неплохая мысль, — решила миссис Брайс. — Кто-то из них выздоравливает и уже способен танцевать, а другие могли бы сидеть и вести вежливую беседу.

Ненастье все не прекращалось, так что они отправились в госпиталь на автомобиле.

— Я должна поговорить с сестрой-хозяйкой о том, что мы хотим пригласить на праздник нескольких офицеров, — сказала миссис Брайс. — Уверена, она не станет возражать. Мы пришлем за ними автомобиль.

Когда мать исчезла в кабинете, Эмили бросилась к Робби. Он сидел в постели и писал письмо.

— Эй, парень, очнись, твоя дама пришла! — воскликнул один из мужчин в палате.

Робби вздрогнул, потом посмотрел на нее и улыбнулся.

— Чудесное зрелище, — сказал он. — Я только что пытался описать вас своей матушке, но не преуспел в этом деле.

— Может быть… элегантная, изысканная и ослепительно красивая? — предположила она.

— Это само собой разумеется.

Она вспыхнула и быстро проговорила:

— Робби, я бы хотела пригласить вас на мой день рождения на следующей неделе.

— Я думаю, ваша матушка меня не одобрит.

— А я все равно хочу вас там увидеть, и, кроме того, я ее уговорила. Поскольку у нас набирается очень мало молодых людей, я предложила ей пригласить выздоравливающих офицеров. Сейчас она договаривается с сестрой-хозяйкой.

— Я не умею себя вести. Говорю с людьми, которым не был представлен, и все такое.

— Глупости, вы отлично справитесь. Я скажу им, что ваши родители — крупные землевладельцы в Австралии, а это правда. Здесь восхищаются людьми, владеющими большими фермами.

— Я могу привести парочку товарищей? Мне нужна моральная поддержка.

— Можно подумать, я зову вас поохотиться на львов. Если вы не хотите приходить на мой праздник, я пойму, но мне просто необходим союзник среди всех этих жутких людей, которых пригласила мама.

— Хорошо, — кивнул он после паузы. — Я могу вынести все, лишь бы быть рядом с вами.

— Как зовут ваших друзей? — спросила она. — Я пойду к сестре-хозяйке и скажу, что хотела бы добавить вас в список.

Он встревожился.

— Думаю, она о нас не лучшего мнения, судя по тому, что слышит от сиделок.

— Тогда я сама отправлю за вами автомобиль, если понадобится. И скажу матери, что вы придете. Это мой праздник, в конце концов!

— Вы молодец! — расцвел Робби. — Научились показывать зубки.

— Набралась от вас плохих манер.

— Ничего подобного. Я просто учу вас выживать в этом суровом мире. Вы же не сможете вечно прятаться за родителей. Теперь вам придется самой отвечать за себя.

— Да уж… — сказал кто-то с соседней койки, и она поняла, что их разговор слышали все обитатели палаты.

ГЛАВА IV

За два дня до праздника светило яркое солнце, но все беспокоились, что это долго не продлится: погода в Уэст-Кантри всегда быстро меняется. К счастью, день наступил ясный и солнечный. Прибыли фургоны с провизией и дополнительной мебелью для сада. На лужайке воздвигли площадку для танцев. По деревьям развесили фонарики. Наняли дополнительных работниц для помощи на кухне и обслуживания столов. Миссис Брайс сходила с ума, бросалась от одного дела к другому, по два-три раза перепроверяла все, что могло бы пойти не так.

А Эмили разрывалась между страхом и восторгом. Это был ее день, он наконец-то наступил, и она хотела, чтобы он стал прекрасным, — но боялась, что ее ожидания не оправдаются. Но если Робби придет, все будет не напрасно. Начало праздника назначили на восемь. В шесть часов у дома остановился таксомотор. Эмили с мамой в столовой спорили о том, как расставить еду на буфетной стойке. Заслышав шуршание шин, обе подняли головы.

— И кто может приехать так рано? — разволновалась миссис Брайс. — Это не поставщик. Ведь не гость же так напутал со временем? Господи, мы же с тобой еще не одеты!

Кто-то вышел из задней дверцы автомобиля — кто-то в униформе сестры милосердия. Эмили взвизгнула от восторга:

— Это же Кларисса! — закричала она и бросилась к двери.

Ее лучшая подруга была бледна, темные волосы она подстригла под боб, а глаза казались еще больше на белом лице. Она распахнула объятия навстречу Эмили.

— Вот тихоня! — воскликнула Эмили. — Почему ты не сказала, что приедешь? Когда ты не ответила на мое приглашение, я решила, что ты не сможешь вырваться.

— Дорогая, я сама до вчерашнего дня не знала, что все получится. Мы ожидали, что нас сменят, но новые сестры все никак не приезжали, и я, разумеется, не могла уехать. Но в самый последний момент примчался грузовичок с двумя новыми врачами и тремя сестрами. Прямо дар свыше. И старшая сестра меня отпустила, с условием, что я непременно вернусь. Так что у меня всего три дня. Вечер я проведу с тобой, а завтра поеду к родителям. Должна предупредить тебя, что мне совсем нечего надеть. Возможно, я могла бы что-то позаимствовать…

— Конечно. Мама заказала мне два платья, потому что погода все время менялась. Правда, я боюсь, что оно тебе будет велико, ты так сильно похудела…

— Мало отдыха, мало еды и слишком много тревог. Мы работали сменами по двенадцать часов, днем или ночью, и спать было почти невозможно. Когда неподалеку начинался обстрел, нам оставалось только ждать новых партий раненых.

— Какая ты храбрая! — восхитилась Эмили. — Я бы тоже хотела пойти в сестры милосердия, но не знаю, хватило бы мне духу.

— Я задавала себе тот же вопрос. Знаешь, в первые недели я часто себя спрашивала: «Что я тут делаю, ради всего святого?» Потом привыкла. Удивительно, как быстро люди свыкаются даже с кошмаром. По крайней мере, я уверена, что приношу пользу. Я точно знаю, что спасла жизнь какому-то бедняге, и это стоит бессонных часов.

— Здорово, — сказала Эмили.

Водитель таксомотора выгрузил маленький чемоданчик Клариссы и терпеливо ожидал оплаты.

— Ох, прошу прощения. — Кларисса вынула кошелек и рассчиталась, очевидно оставив щедрые чаевые, потому что водитель отсалютовал ей.

— Приехать за вами завтра в девять, сестра?

— Да, спасибо.

— Пойдем, поздороваешься с мамой и посмотришь на приготовления. У нас тут еды на пять тысяч человек. Как будто нет никакой войны или норм снабжения. Кухарка творит чудеса, а окрестные фермеры очень щедры. У нас есть собственные клубника и малина…

Она подхватила чемодан Клариссы, взяла подругу под руку и повела к дому.

— Мама, посмотри, кто приехал!

Миссис Брайс застыла в нерешительности.

— Кларисса, дорогая, какой сюрприз, — наконец проговорила она. — Ты очень представительно выглядишь в этой униформе. Но почему ты не предупредила о приезде? Мы не приготовили гостевую спальню. Придется немедленно велеть Флорри ею заняться.

— Не беспокойтесь обо мне, миссис Брайс. — Кларисса пожала ей руку. — Я привыкла спать в любых условиях. Даже на операционном столе, когда не было операций.