Танкист. Юнкер - Калбазов Константин. Страница 9
Однако молодая республика была заинтересована в продовольственной безопасности. Поэтому была объявлена программа льгот как на страховые взносы, так и на кредитование для покупки сельхозтехники и инвентаря. Земля отдавалась в аренду почти за символическую плату, не нацеленную на пополнение казны. Землепашцы обеспечивались семенным фондом. Причем не абы каким, а сортами, выведенными специально для этих суровых условий.
Через три года после того, как обосновался, Антип Васильевич сумел приобрести в кредит трактор со всем навесным оборудованием, куда входили и плуги, и культиваторы с боронами, и прицепные сеялка, косилка, грабли. Дальше – больше. Три года назад получилось взять грузовик, а ведь по прежнему кредиту еще не была погашена и половина выплат.
Случался и неурожай. Сказал свое веское слово суровый климат. Антип был уверен, что они пойдут по миру. Но ничего подобного не произошло. Страховка с лихвой покрыла все убытки. Причем помощь пришла не только ему, но и соседям. А к следующей посевной их еще и семенами снабдили…
Дорога – относительно ровная. Успела подсохнуть, но не пыльная, плюс отсутствие пассажирки. На хутор Виктор уже летел с ветерком. И добрался быстро, хотя проехать пришлось куда большее расстояние. Когда въехал во двор, отметил отсутствие полуторки.
– Мам, а куда батя уехал? – поинтересовался он.
– Из банка какая-то бумага пришла. Вот он и укатил, – с нескрываемым волнением ответила она.
– Ты чего, мам? Да нормально все будет. У нас же ни одного просроченного платежа. И страховые взносы вовремя делаем.
– Дай-то бог, сынок. Дай-то бог. В четырнадцатом тоже все хорошо было. Кто бы мог подумать, что скоро завертится такое. А до Советов-то недалече. Граница от нас всего-то в ста верстах. И все-то они нас за ворогов держат.
– Мам, и где связь между банком и Советами?
– Так говорю же, ладно мы жили перед Германской войной. Вот и сейчас у нас все хорошо, – махнула она на него полотенцем и пошла в дом.
Н-да. Картина маслом. Боится народ жить слишком хорошо. Вот как стало ладно, так и начинают ждать беды. К примеру, батя мало что числится резервистом и имеет дома карабин армейского образца с полным боекомплектом, так еще и ручной пулемет приобрел. Помнит, как пытался отстоять свое и не сумел. Вот интересно, неужели он и впрямь полагает, что наличие дома серьезного арсенала ему в этом поможет?
Наскоро пообедав, Виктор направился в их с младшими братьями комнату. Девочки проживали вдвоем. Прямо принцессы. А вообще, вольготно живет семья Нестеровых, не отнять. Большой дом, три просторные спальни, гостиная и столовая, она же кухня.
– Вить, а ты чего ружье взял? – спросил средний брат, которому исполнилось тринадцать.
Он сейчас корпел над домашним заданием, пристроившись за складной партой. Убери подпорки, и она сложится под подоконник. Очень удобно. А то спальня, конечно, немаленькая, но три кровати, табуреты, платяной шкаф да книжные полки. Глядишь, а уже и развернуться негде.
– Сколько раз тебе говорил: не ружье, а карабин.
– Батя говорил, что ты инициацию прошел.
– Есть такое дело.
– А еще сказал, что в военное училище не поступишь. Мамка обрадовалась.
– И?
– Значит, ты ружье… Ну, карабин, значит, с собой заберешь, когда в институт поедешь?
– Вряд ли. Куда его в общежитии девать.
– А тогда мне можно будет с ним…
– Нет, нельзя, – оборвал брата Виктор. Вон, возьмешь «указку» и будешь с ней охотиться. Сумеешь, сам себе заработаешь на такой же. А «Соболька» я никому не отдам.
– Да чего с ним сделается?
– Я все сказал. Узнаю, что тронул, уши оборву.
– Да чего ты! Чуть что, так сразу уши! – обиделся брат.
– Уроки делай, умник.
«Соболь» – это пятизарядный карабин, практически копия армейского, только под калибр пять целых шесть десятых миллиметра. В двадцать четвертом году было принято решение о введении в среднеобразовательную программу начальной военной подготовки, и правительство выдало заказ оружейникам на малокалиберную винтовку, что те с успехом и воплотили уже на следующий год.
Однозарядный карабин УК-25 оказался настолько удачным, что тут же стал пользоваться популярностью, причем далеко не только у школьников. Невероятно точный бой на дистанцию до ста метров впечатлил охотников-промысловиков настолько, что это оружие тут же перешло в разряд дефицита. Пришлось приложить усилия, чтобы насытить рынок.
Впрочем, Горский, едва ли не главный оружейный конструктор республики, не стал стоять на месте, и уже в двадцать седьмом году свет увидел новый карабин – «Соболь». Само название говорило о том, что он предназначен для промысловой охоты. Кроме отъемного магазина на пять и десять патронов, он получил проточки под кронштейн, на который можно было крепить как диоптрический, так и оптический прицел. Благодаря этому многие, не отличающиеся особой меткостью, могли вести точную стрельбу на приличное расстояние.
Виктор если и не стрелял белке в глаз, то сугубо ввиду боевых характеристик оружия. И «Соболя» в том числе. Словом, стрелок он был отличный. Но тем не менее, этой зимой все же озаботился приобретением нового карабина и четырехкратного оптического прицела. На секундочку, двадцать рублей. Что вместе с карабином составляет уже семьдесят.
Отец крякнул от удивления, но говорить ничего не стал. За зимние каникулы сын добыл двух волков, четырех соболей и две сотни белок. После сдачи закупщикам, имеющим соответствующую лицензию, как раз те самые семьдесят рублей и получились. А были еще добытые в осенние каникулы и выходы в выходные дни.
Виктор быстренько осмотрел свой карабин и поместил его в чехол. После чего та же участь постигла и «указку». Брат удивился данному обстоятельству, но вопросов задавать не стал.
Прикрепив оружие на велосипед и прихватив старое армейское одеяло, Нестеров покатил к подруге. Велосипед, конечно, экономит массу времени, но это все же не машина. А потому отмерянное ему время уже было на исходе. Опаздывать же они не любили оба. Как, впрочем, и ждать. Нет, если это на охоте, то Виктор мог высидеть и несколько часов кряду. Хотя и давалось это ему нелегко.
Татьяна выскочила из дома, едва он подъехал. Вышедший на крыльцо ее отец едва успел поздороваться с ним и упомянуть об аккуратности, после чего они покатили по улице.
– Ты мне «указку» прихватил? – когда они отъехали, поинтересовалась девушка.
– Обижа-аешь.
– Я сегодня при патронах. Две пачки купила по сто штук. Правда, взяла только одну, – сообщила она.
– Вообще-то я и на твою долю взял, – пожал плечами он.
У Нестерова ни разу не возникло даже намека на то, чтобы подумать о финансовой стороне вопроса. Для него было вполне естественно дать подруге пострелять и не думать о том, что с каждым выстрелом она выпускает по пять копеек.
– Раньше это было просто развлечение, а теперь мне тоже не помешает опыт. А это уже не пять-десять патронов, – сообщила она.
– Ну, если так, то конечно, – согласился он, прикинув, сколько ему самому придется сжечь боеприпасов. – Только я мишени не брал.
– Я взяла. А куда мы едем? – поинтересовалась подруга.
– На свалку.
– Витя?
– Чего?
– Надеюсь, это шутка?
– Нет.
– Останови!
– Да с чего бы? – и не подумал он выполнять ее просьбу.
– Ты более романтическое место не мог подобрать для свидания?
– Ой, Таня, только не начинай. Свида-ание.
– Ну почему на свалку-то?
– Там много ворон.
– И? Думаешь, самый умный? Да их уже давно распугали так, что они к себе на пушечный выстрел никого не подпускают.
– Допустим, не на пушечный. А на сотню метров я их буду бить в головы без проблем. Даром, что ли, оптику покупал. Ну а ты пока за пригорком по мишени постреляешь.
Попадание в черный кружок на пятьдесят метров приносило пять очков. Если Таня сегодня не даст маху, а стреляла она хорошо, то сумеет заработать пять сотен. Если покупать в банке, то на эту сумму она могла бы приобрести вдвое меньше. А тут ведь еще и двадцать пять очков свободного. Мелочь, а приятно.