Убитая жизнь (СИ) - Филатов Валерий. Страница 2

— Чего на мужика набросились?! — Пашка не унимался.

— А чего он! — Наташка поправила под лосинами резинку трусов. — Не пьёт с нами, покурить не приходит, молчит всё время…

— Да он не пьёт и не курит, — махнул рукой Пашка. — И сплетни ваши собирать ему без надобности.

— Странный он какой-то…

Задумчиво произнесла уборщица.

— Нормальный мужик, — отпарировал Пашка. — А вам бы только трындеть, да водку хлестать…

Евгений чувствовал себя в подвале, как дома, превратив полузатопленный лабиринт с жесткой паутиной в светлый и сухой грот. Он убрал мусор, высушил пол и следил за состоянием труб и кранов. Пашка ещё помог — сделал освещение и розетки для подключения насосов. Вообще, если бы кто-то лет двадцать назад сказал Евгению, что тот будет работать слесарем в УК, то Женька бы страшно удивился. И что эти навыки он сможет приобрести.

Евгений обошёл подвал, осмотрел приборы давления и насосы. Наметил себе план неотложных работ. И только присел, чтобы расписать необходимые детали, как звякнул смартфон.

— Слушаю…

Он даже не посмотрел, кто ему звонит.

— Привет, брат, — раздалось по громкой связи.

— Да, привет…

— Как у тебя дела?

Отношения с родным братом были натянутые. И это мягко сказано — общались они друг с другом только в случае острой необходимости. Для Евгения этот звонок был неожиданностью.

— Нормально. Живой пока…

— Как матушка?

— Всё так же, брат. Не лучше, и не хуже…

Динамик молчал и Евгений отвлекся от расчётов.

— У тебя что-то случилось?

— Нет. Хотел тут заехать…

— Приезжай. Матушка будет рада тебя видеть.

— А ты?..

Евгений вздохнул.

— Ты же знаешь, что я всегда рад тебя видеть… трезвым.

— Опять начинаешь?!

Из динамика полетели короткие гудки.

Евгений с печалью посмотрел на смартфон — опять придётся заниматься не своей жизнью. Он полистал «телефонную книгу» и нашёл нужный номер. Ткнул иконку вызова.

— Аллё, — ответил приятный женский голос.

— Он мне только что звонил, — глухо проговорил Евгений. — Собирался проведать мать.

— Это у него приступ ностальгической любви. После вчерашнего.

— Понятно, — кивнул он. — Значит, его можно не ждать?

Телефон молчал, поскрипывая редкими помехами.

— Я не слышу, — голос Евгения стал твёрже.

Молчание женщины прервалось не скоро:

— Тебе там очень тяжело?

Евгений помотал головой с усмешкой, будто на том «конце провода» не понимали, как может быть мужику с больной старушкой.

— А ты как думаешь?

Динамик недовольно хмыкнул.

— Можешь не ждать…

И снова короткие гудки.

Евгений молча положил смартфон в куртку, взял лист бумаги со списком материалов и пошёл в контору к главному инженеру.

— Привет, Жень, — Юрий Викторович протянул ладонь.

— Добрый день, — Евгений ответил рукопожатием и протянул список. — Это надо бы, а то во втором подъезде на холодной воде уже грибы растут. Неплохо бы по весне подвал на полипропилен заменить.

— Денег нет! — тут же отозвалась главный бухгалтер.

Юрий Викторович недовольно обернулся к ней.

— Людмила Георгиевна, а они когда-нибудь были?!

Она гнетуще замолчала, но тут из кабинета вышел директор — тридцатилетний мужчина в модном белом свитере и джинсах. Он являлся каким-то родственником близкому другу мэра города. Собственно, на этом все его «преимущества» заканчивались — молодой человек совершенно ничего не понимал в деле обслуживания домов.

— Людмила Георгиевна у нас есть сто тысяч? — но увидев главного инженера, тут же переключил внимание. — А, Юрий Викторович, когда мы сделаем канализацию в четвёртом доме? А то жильцы жалуются на запахи из подвала.

— Конечно, жалуются, — не сдержался Евгений. — Там вместо труб лотки…

— Так поменяйте! — выпучил глаза директор.

— Что? Лотки местами поменять? Из первого подъезда во второй? Дайте материал для замены лотков!

Директор слегка растерялся от такой наглости рабочего.

— Список напишите, а мы попробуем удовлетворить…

— Список материалов для замены канализации в четвёртом доме на вашем столе уже с месяц лежит, — поддержал Евгения Юрий Викторович. — А Людмила Георгиевна твердит, что денег нет.

— Денег нет, — как попугай подтвердила главбух.

— А мне сто тысяч? — вспомнил о своём директор.

Людмила Георгиевна недобро взглянула на Юрия Викторовича. То всё понял и вышел на улицу вместе с Евгением.

— Вот как работать?! А потом на совещании у мэра такое приходится выслушивать!..

Юрий Викторович нервно закурил.

— Жень, хотел тебе предложить тут… Короче, попробуй поработать ещё и на ночных вызовах. Из частного сектора звонков много. На ремонт канализации деньги всё равно надо собирать, да и себе немного подхалтуришь. Ира твой телефон на нашем сайте разместит.

— Надо, значит надо, Юрий Викторович, — Евгений со вздохом согласился.

В обеденный перерыв он зашёл сначала к матери, разогрел ей куриную похлёбку и мятую картошку с мелкими кусочками индюшачей грудки.

— Брат звонил. Спрашивал про тебя, — сказал он ей, выдавливая из пластин очередную порцию таблеток.

Она растянула беззубый рот в улыбке.

— Себканар мяста! Потинетки…

Евгений обреченно выдохнул. За три года он так и не выучил лексикон матери после инсульта. Хорошо ещё, что сама умела ложкой работать, да в туалет ходить. Но за эти годы он научился такому, что и во сне представить не мог — первые полгода после больницы мать не вставала с кровати.

Евгений менял ей подгузники, протирал влажным полотенцем и мазал специальным кремом от пролежней. И, конечно, поселил рядом с собой. Брат с его женой наотрез отказались ухаживать за ней.

— Ну, и кто будет с ней сидеть! — кричал брат, напившись. — Я работаю, Натуська тоже…

— Наталья дома работает, — хмуро отвечал Евгений. — В Москве и врачи лучше, и условия. Я сиделку могу нанять.

— И где эта сиделка жить будет? — жена брата вмешалась в разговор, показывая на четырехкомнатные хоромы за своей спиной.

— Приходить будет, — Евгений не мог принять того, что брат отказывается поселить у себя больную мать. — А ночью уходить.

— Так определи матушку в специальный пансионат! — обрадовался своему предложению брат.

— Я могу поискать, но только если ты будешь в доле по расходам на него…

— И это сколько?! — спросила жена брата.

— А есть разница?

— Ещё спрашивает! — возмутилась она, уходя с кухни.

Брат вылил в себя очередную рюмку.

— Слушай, — зашептал Евгений брату. — Мы с матерью продали свои квартиры, чтобы ты жил вот здесь. Хорошо, что у моей… супруги есть квартира в посёлке в ста километрах от Москвы, и я уехал туда, бросив здесь всё. За десять лет это всё ты просто просрал! А что обещал?! Живи спокойно, Жень, а я буду тебе дивиденды выплачивать. Потом у тебя, видишь ли, сразу кризис образовался, и мы продали халупу матери, хорошо наша тётка согласилась взять её к себе. А где обещанные дивиденды?! Я приезжаю проверять твоё управление, и что нахожу?! Ты развалил мою, заметь, мою фирму, набрал долгов и залез в какие-то аферы! Оказывается, мать молчала, когда я её навещал, что она получила два инфаркта. А когда лежала в больнице, то говорила мне, что отдыхает в санатории. И только ради того, чтобы тебя выгородить.

Евгений перевёл дух, чтобы не сорваться на крик. Чтобы успокоиться.

— Послушай, ты же знаешь, что я не могу взять её к себе. У меня маленькая однушка на четвёртом этаже. Если мать сможет ходить, то она не сможет даже выйти погулять.

— Так купи ей квартиру на первом этаже, — посоветовал брат, вливая в себя содержимое рюмки. — Или привези пока к себе. Пусть твоя… жена за ней поухаживает. А потом купишь…

— Ты сейчас серьёзно? — Евгений встал.

— Вполне, — брат вылил в рот ещё рюмку.

И тогда Евгений рассвирепел. Потом он корил себя за несдержанность, но… что сделано, то сделано — перед братом лёг пухлый конверт с фото похождений его драгоценной и распечатка с её счетов.