Марионетка. Отрежь меня! (СИ) - Гутовская Ирина. Страница 38

— Что?! — смотрю на любимого. Отдать? Серьезно? Бред какой-то… Словно вещь… Саид обезумел.

— Потом объясню, — провел пальцем по моей щеке.

— Амин, извини, что не поставила тебя в известность раньше, — вмешалась Мария.

— От тебя меньше всего ожидал недомолвок, — грозно взглянул на жену. — Поэтому ночевала с невесткой? Опасалась больших действий?

— Да… И решила оттянуть разговор до приезда Самира, — попыталась оправдаться она.

— Хорошо… — вздыхает свекор. Потом берет телефон и звонит. Общается на «арабском». Вероятно, с Саидом разговаривает, что-то уточняет и переспрашивает, срываясь на крик. Как же боюсь, если он расскажет, как приходил ко мне.

Прижимаюсь к плечу мужа, в поисках защиты.

— Мы можем сейчас поговорить? — тихо произношу. — Это важно.

Хочу обо всем честно поведать, чтобы не думал, будто собиралась намеренно скрыть, ведь все равно узнает — не сомневаюсь в этом. И не важно, что Мария другого мнения. Лучше сама сделаю…

— Пойдем, — соглашается.

Покидаем кабинет. Расположились в гостиной.

— Только пойми правильно… — обнимаю его, уткнувшись в грудь и вдыхая любимый терпкий запах. — Я просто спала… ничего вокруг не слышала…

— Снег? — отрывает от себя. — О чем ты?

— Саид приходил ко мне… ночью…

— Что?!! — сжимает ладонями мое лицо до боли. — Повтори!

Чувствую, как слезы наворачиваются, но не могу молчать — изнутри разъедает, лучше быть откровенной, эта грязь в отношении меня душит, травит своим ядом. Пересказываю вчерашний случай в теплице и все признания его брата.

Самир отстраняется. Ходит из стороны в сторону, ведя мысленный диалог с самим собой. Потом пинает стоящую на пути напольную вазу — та разбивается вдребезги.

— Так и сказал: любить хочу? Прикасался к тебе? Целовал?

— Пожалуйста, — подхожу к нему, стараясь поймать взгляд, он отворачивается, — услышь, я не виновата. Люблю тебя. Что мне сделать, чтобы ты поверил?

— Девочка моя… — привлекает к своей груди. — Верю тебе. Завтра мы уедем. Таких глупых ошибок больше не допущу.

Наконец, расслабляюсь. Теперь точно знаю, наши отношения не закончатся из-за чужих вмешательств.

— Не плачь, — стираю слезы с лица Снежаны.

Я благодарен за эту откровенность: хорошо, что не стала ничего утаивать и честно сказала, ведь правда имеет свойство выплывать наружу, да еще в самый неподходящий момент — тогда не уверен смог бы сдержаться от обвинений в умышленном молчании. Хотя понимаю, как не просто далось ей признание. Она опасалась моей реакции… Правильно, все правильно… Только весь гнев предназначен брату… он предал меня…

— Иди в комнату, — целую в макушку. Снег прижимается к моей груди и не хочет отпускать, крепко цепляясь. — Разборки не для твоих ушей и глаз. Как закончу — погуляем по городу.

— Хорошо, — она поднимает глаза и слегка улыбается.

«Красавица…» — провел пальцем по ее губам. Даже расстроенный вид не портит внешность моей девочки.

— Самир? — мама вышла из кабинета.

Обернулся на нее.

— Саид сейчас приедет, — сообщает.

Мгновенно ощутил, как жена напряглась от этой фразы. Боится конечного результата. Поведение брата не внушает доверия, и ждать можно любого подвоха. Вот только не попадусь больше на провокации.

— Понял…

— Снежана, пойдем, чаю выпьем? — так еще лучше, побудет в маминой компании. — Амин услышал все, что хотел. И не сердится на тебя.

«Не сердится? На него это не похоже» — удивлен. Или всего лишь делает вид для мнимого успокоения? Лично мне кажется: он захочет оправдать брата, спихнув всю ответственность на мою жену. Не забудет подкрепить словами вроде: «распущенность, безнравственность, испорченность», говоря о фривольных отношениях между мужчинами и женщинами, существующие в немусульманских странах.

Проводив взглядом женщин, возвращаюсь в кабинет. Усаживаюсь на диван. Пытаюсь угадать настроение отца.

— Скажи: ты ведь думаешь иначе?

— О чем ты? — ухмыляется он.

— Я о Снежане.

— Знаешь, она нравится мне: не видно в ней фальши и наигранности, а молодой возраст только в плюс — получится из нее хорошая жена, если будет стараться и слушаться во всем… но…

— Но все-таки придираешься? — не пойму, к чему клонит, странные намеки звучат.

— Как давно началась ваша связь? — уточняет. — Ты женат неделю, хотя очевидно: вы сожительствовали до «никах».

Ожидал подобный вопрос. Всей правды говорить не стану. Начну отсчет с того вечера в «Марионетке».

— Полтора месяца, — по факту, это так: у меня не было других женщин до очередной нашей встречи, у Снега — тоже никого, а я единственный мужчина в ее жизни.

— Вот это и смущает, — говорит отец. — Согласилась на близость без обязательств.

— Она отдала свою невинность… Я не мог не жениться на девушке, которую обесчестил, — раньше в моей постели не было девственниц. И, да, этот факт тоже сыграл немаловажную роль, когда захотел видеть рядом именно Снежану.

— Твоя порядочность похвальна, конечно… Но это не причина отказываться от второй жены, — ну вот, перешел к главному.

— Уже озвучил свое мнение, — и менять не собираюсь.

— Я не стану пока разрывать договоренности, — тут же добавляет.

— Если только решите женить Имрана, — мое предложение не вызвало у него удивления. Вероятно, такой вариант посетил и его голову.

— Послушай… — он задумался ненадолго. — Эта история с Саидом… Может, твоя жена сама флиртовала?

— А может, хватит выгораживать? — возмущаюсь. Даже если допустить, на секунду, что Снег опустилась до флирта, то брат мог не поддаваться на заигрывания. И точно знаю — с ее стороны не было поводов.

— Пусть это останется между вами. Никто больше не должен знать, в особенности, Талия, — насчет этого согласен. И готов попробовать забыть, как только разберусь…

Ответить не успел. Зашел объект обсуждений. И я не смог совладать с эмоциями. Гнев моментально выступил на первый план. Сорвался и налетел на брата, технично отрабатывая на нем удары. Вспомнил все, что он говорил по телефону в адрес Снега, представил, как пробрался в спальню ночью и трогал ее тело… Нанес оскорбления своими действиями.

— Самир?! Саид?! — вмешивается отец, желая нас расцепить.

Но меня не остановить. Брат тоже не отстает — лупит с не меньшей силой и отдачей.

— Отдать тебе Снежану?!! — кричу и бью.

— Да! Она тебе не подходит! — смело отвечает, чем больше распаляет и выводит из себя: разбиваю ему губу очередным ударом.

— А ты кто, чтобы решать за всех?! — умело увернулся от кулака, который летел прямо в лицо.

— Похожа на Джамилу… — Саид отходит на несколько шагов назад, прикладывает руку ко рту и смотрит на следы крови.

— И что? Да на кого угодно пусть будет похожа, Снежана — моя жена, моя! — как же бесит его упрямство.

— Остановитесь! — снова пытается достучаться отец. Потом встал между нами. — Хватит! Вы же братья. Давайте поговорим без мордобоя.

— Теперь убедился? — вздыхаю, глядя на родителя.

— Это не повторится, — произносит он. — Ведь так, Саид? Выкини весь бред из головы. И извинись.

«Извинениями тут не обойтись…» — не смогу забыть, даже если пообещает, что никогда не посмотрит в сторону Снега. Впрочем, в этом нет необходимости, завтра уедем.

— Хм… — усмехается брат, всем своим видом показывая: не смирится. Но, тем не менее, кивнул. — Извини…

Ну вот, как быстро можно потерять доверие. Наши отношения прежними не будут. Но если моей жене требуется защита от приставаний, разве можно проглотить, молча, ситуацию…

— Не позволяй женщине встать между вами, — говорит отец, заметив мой презрительный взгляд.

— Легко сказать… Братья так не поступают… — кинул фразу и ушел. Сейчас мне нужна Снежана — ласка и тепло. Только она в состоянии успокоить разбушевавшуюся внутри бурю эмоций.

Нахожу ее вместе с мамой в столовой. Увидев мой растрепанный взъерошенный вид, с разбитыми костяшками пальцев, обе испуганно переглянулись.