Ты дышишь солнцем (СИ) - Керис Оксана. Страница 26

— Я не рискну говорить что-то подобное, — француз кивнул, извиняясь. — Мне больше интересно, все ли вы помните из того, что говорили?

— Да, — кивнул Том. — Все.

И еще он помнил то, что не говорил вслух. Том вдруг понял, что у их профессора, теперь уже, надо думать, бывшего профессора, весьма извращенное представление о лучшем мире. Даже своими «птенцами» он играл так, будто они не люди, а бумажные куклы. И Тому становилось особенно жутко от мысли, что когда-то и он рассуждал примерно так же.

— Сколько в вашей стране дают за пособничество? — француз смотрел на Дамблдора с брезгливостью, как на таракана.

— До десяти лет в Азкабане. Но у него выслуги… лет пять, — Бернард Виго, который и вел допрос, явно размышлял как бы увеличить этот срок.

Слишком уж малоприятными были слова Дамблдора. По закону он не сделал ничего такого, за что его могли бы отправить в Азкабан пожизненно. Но было что-то вроде интуиции, что не желало выпускать интригана. Он ведь действительно может воскреснуть, как птица феникс.

— Старое поселение, — начал говорить Том, — на юге Шотландии.

— Проклятые Скалы? — догадался Бернард.

— Да. Там у него есть что-то вроде тайной базы.

Дамблдор дернулся в путах, понимая, что там найдут авроры. Огромный зал, где Геллерт проводил ритуалы. Том был уверен, что в записях и расчетах нет имен. Но следы они не убирали, а Том теперь не понаслышке знает, что такое Высшие Ритуалы. Там будут и трупы, и запрещенные ингредиенты, и книги, и магические следы. Бернард, едва бросив взгляд на Дамблдора, принялся что-то писать на листе. Бумажная птица улетела из рук мага, едва тот закончил.

— В аврорат, — объяснил Бернард. — Пусть парни проверят.

— Учитывайте, что у него много союзников, — напомнил Том.

— Я понимаю, — кивнул заместитель Министра, — поэтому отправят Старшую группу.

Том с недоумением посмотрел на Бернарда, а тот засмеялся, увидев это.

— Ты все же еще молод для работы в министерстве, — усмехнулся тот. — Старшая группа авроров — это чистокровные, по той или иной причине пошедшие в аврорат. Когда нужно обыскать дом кого-то вроде Блэков или Лестрейнджей, с их фунтом презрения к любому, чья кровь недостаточно чиста… проще иметь под рукой группу, которая не создает подобных проблем.

— Может, и молод, но приду к вам уже через несколько месяцев, — грустно улыбнулся Том.

— Иди домой. Завтра допросим Гриндевальда. Я не думаю, что ты выдержишь два заклинания такого уровня за один день, — уверенно произнес Бернард. — Директор Диппет в курсе, что ты помогаешь в министерстве, так что можешь действительно ехать домой. Думаю, сегодняшний герой Антонин Долохов тоже получил возможность переночевать в своем поместье.

Том не мог сказать, что он устал. Скорее он чувствует себя опустошенным, даже потерянным, запутавшимся, застрявшим где-то между собой и воспоминаниями Альбуса Дамблдора. Поэтому он кивнул, соглашаясь с доводами Бернарда, и встал с жесткого стула.

— Я приду утром, если вы не против. А некоторые доказательства, хотя весьма условные, я пришлю с совой.

— На мое имя, пожалуйста, — кивнул Бернард. — Министр все еще пытается осознать, что его матушка не столько заботилась о маглорожденных, сколько возвращала долг человеку, который ее познакомил с мужем.

Том лишь хмыкнул. Да, они помогали Дамблдору из признательности. Том понимал, что значит толика тепла для людей, у которых нет ничего. Сейчас он готов пойти на все ради Долоховых, ведь они буквально отогрели его в своем тепле… И Том понимал, что совершит любые преступления, если этого потребует спасение Натали. Потому что именно ее слова, ее взгляд на мир, ее доброта — именно все это не позволило Тому стать кем-то вроде Дамблдора или Гриндевальда.

— Давай прогуляемся, — попросила Натали, когда они шли по Министерству.

— Тогда нам нужно взять для тебя дуэнью.

— Не надо, — возразила Натали, — уж если кому-то удается проводить ночь не в своей постели и сохранять при этом репутацию, то одну прогулку с нарушением правил мы точно сможем скрыть.

Том даже остановился, удивленный ее словами. Но что-то внутри тянуло к ней. Он не хотел общества, не хотел нотаций Алексея, беспокойства Татьяны, тем более, он не хотел ехать домой к Реддлам. Но быть с нею — лучшее лекарство. Они вышли из министерства, и Том аппарировал их.

— Где мы? — Натали пораженно замерла, осматривая пустой галечный пляж.

— Здесь тихо вплоть до июля, — грустно улыбнулся Том, — приютских детей вывозят сюда подышать морским воздухом.

Натали поняла, что это, возможно, то самое место, где книжный Волдеморт спрятал свой крестраж. Наверное, где-то в этих скалах. Там, дальше, где берег резко поднимался вверх, в воду уходили почти отвесные скалы. Какая-то суровая природная красота. Видимо, это место действительно много значит для него.

Она первая шагнула к нему, обняла, потянулась губами к губам. И Том вновь поразился, насколько сильно может меняться обычно тихая и скромная девушка. Ветер трепал их одежду, где-то над головой кричали чайки, но для них все это было не важно. Они есть друг у друга, и это главное.

Позже Том наколдовал плед, они спрятались от случайных взглядов за скалами, тихо разговаривая как о важном, так и о чем-то несущественном. Том первое время даже дышал через раз, настолько интимным был этот момент. Натали, словно желая откинуть в сторону все рамки приличия, села Тому на колени, уложив голову ему на плечо. Он осторожно обнимал девушку, постепенно забывая напряжение министерства, наконец-то перестав чувствовать себя Альбусом Дамблдором.

— А мы ведь похожи, — грустно произнес Том. — С Дамблдором. И похожи во многом, у нас даже цели одинаково эгоистичны. И я мог бы стать таким же, кто разменивает чужие жизни на собственные желания.

Натали, щекоча своим дыханием, возразила:

— Ты не можешь быть в этом абсолютно уверен.

— Почему нет? Я мог бы стать и кем-то похуже. Меня тоже… Раньше и меня не заботило, что на пути к цели придется кого-то убить. И что платой за жизнь является не менее абстрактная жизнь… Гриндевальд многих убил в ритуалах. И большая часть, судя по всему, проводилась здесь, в Великобритании. Я мог бы стать таким же.

— Но ведь не стал, — Натали подняла голову, заглядывая ему в глаза.

— Если бы… Тогда ты еще сказала, что тебе лучше уйти, пока я не решил убрать и тебя с дороги. Я пошел в комнату своего предка и в тот день вполне мог стать причиной смерти девочки, которая в том туалете ревела.

— Но не стал, — улыбка у Натали стала печальной.

Она вспомнила того Волдеморта, который был ей знаком по книгам. Смотрела в эти глубокие зеленые глаза, обнимала за плечи и не могла поверить, что Том, ее Том, мог стать кем-то вроде книжного Волдеморта. Быть может, он несколько жесток, но порой ее родители говорят более жестокие вещи. А он сомневается, старается не навредить, стать лучше. Улыбка ее посветлела:

— Но знаешь, все ведь зависит от твоего выбора. Возможно, Дамблдор когда-то тоже не желал никому навредить. Возможно, после смерти сестры он перестал так думать. А ты выбрал другой путь. Только ответь мне, пожалуйста: ты все еще мечтаешь о бессмертии?

— Нет, — Том легко поцеловал девушку и продолжил: — Ты ведь не мечтаешь о нем. Мне не нужна вечная жизнь, если нет тебя.

Глава 16. Мистер и миссис Реддл

Это был прекрасный августовский день. Небо в редких росчерках облаков, теплый ветерок и сад, наполненный пьянящим ароматом роз. Гости прибывали нескончаемым потоком, и многочисленные помощники сбились с ног, провожая их на места.

Дом был новым: он сверкал своей новизной, яркой черепицей, свежестью отделки. Сад, выращенный явно с помощью магии, также появился недавно. Столь явная новизна могла бы показаться неправильной для англичан, которые так ценят историю, но случай был особенный. Это был не просто новый дом. Это был дом для молодой семьи. И это был дом для молодого Рода.