Куда идем мы… - 4 (СИ) - Нестеров Вадим. Страница 47

– А ты не драматизируешь? – усомнился Псих.

– Я драматизирую? – Эрлан горько усмехнулся, и в его размеренном голосе впервые прорезалось что-то личное. – Я, цепной пес Империи? Я, каждый день срывающийся на очередной прорыв хаоса? Вы просто не представляете, сколько и чего я насмотрелся. Вы, сидящие на маленькой заштатной планетке, даже не представляете, сколько Верхние Планы платят за поддержание этого равновесия. Сколько труда нужно положить, какую профилактику делать, чтобы этот механизм работал без перебоев.

– А альтернативы существующему порядку ты, как я понимаю, не рассматриваешь? – поинтересовался Псих.

– Какие еще альтернативы? – искренне удивился Эрлан. – Это естественное состояние общества. Движение от плохого к лучшему – это естественное направление всякого живого существа, это на уровне биологии. Значит, всегда будут плохие миры и хорошие миры, плохие страны и хорошие страны, и обитатели плохих всегда будут стараться перебраться в хорошие. И будут очень стараться, и у лучших это даже будет получаться. Это естественное строение общества, эта схема неизменна всегда. Единственное, что меняется – это персоналии. Это да, это может случиться. Какой-нибудь союз миров может захотеть свергнуть Верхние Планы и занять их место. В это – да, в такую альтернативу я верю. Но хочу ли я ее? Нет, не хочу. Потому что опыт показывает – это вызовет такой хаос, за это придется заплатить такую цену, что сами организаторы переворота ничего не получат, дивиденды будут получать в лучшем случае их дети. Но, повторюсь – плата будет настолько велика, что я сделаю все зависящее от меня, чтобы этого не допустить.

– Логично и аргументированно говоришь, – кивнул Псих, соглашаясь. – Но вот только вся твоя философия исходит из того, что человек – не более чем тварь, мечтающая лишь жрать побольше, спать помягче и баб уестествлять побольше и почаще. Поэтому все, что требуется от общества – это держать его в стойле, периодически бить его кнутом, чтобы не бунтовал, и кормить лучше, чтобы работать больше. Вот у таких созданий, пожалуй, действительно нет другой альтернативы.

На этих словах Эрлан засмеялся. Даже не засмеялся – заржал. Искренне и самозабвенно.

Просмеявшись, он вытер выступившие слезы:

– Вот уж чего не ожидал, так это подобной проповеди. И от кого? От Психа!!! Рассказать кому- не поверят ведь, вруном ославят. А ты их кем считаешь, позволь спросить? Созданием божьим? Я бы тебе порасказывал, что эти создания божьи творят, но ты и сам, думаю, видел достаточно.

– Я ничего не считаю, – отозвался Псих. – У меня, в отличие от тебя, все в голове до конца так и не уложилось, ты веруешь в свой порядок, а я все время сомневаюсь. А потому – подвергаю все сомнению. Вот и сейчас – я просто обдумал сказанное тобой и указал на слабое место в твоих построениях. Знаешь, когда несколько столетий лежишь под горой и смотришь на деревья, Подобные мысленные игры очень скрашивают существование. Лежишь, споришь сам с собой, сперва играешь за бога, потом за дьявола…

– Ну слава богу, – сказал Эрлан. – А то я подумал было, что ты за время долгого сидения башкой тронулся. А если это логические задачи – ради бога, решай. Каждый имеет право на маленькие слабости, если они, конечно, не нарушают закон. Я у тебя другое хотел спросить. Я ведь почему тогда сказал, что ты меня удивил? Скажи мне, Псих – зачем ты вообще во всю эту ерунду с паломничеством влез? Нет, почему ты не предложение Штанского согласился – я не спрашиваю, это как раз понятно – кто же от досрочного освобождения откажется? Но вот почему ты до сих пор все еще идешь с ними за Запад – я никак в голову не возьму. Я ведь тебя хорошо изучил, ты не дурак и хитрости тебе не занимать. Никогда не поверю, что ты не использовал возможности выйти с проекта. Только не говори мне, что их не было.

– Почему не было? – сказал Псих, вспомнив Бикин. – Были.

– Так почему?

Псих замолчал, раздумывая, потом спросил.

– Вариант ответа «я поверил в эту миссию» не рассматривается?

– Не рассматривается категорически, – отрезал Эрлан. – Не настолько ты псих, чтобы не понимать, что ваша миссия в принципе не может увенчаться успехом. В принципе! И дело даже не в недовольстве Верхних Планов, нам даже влезать не надо будет. Система сама все сделает. Она очень не любит, когда кто-то покушается на ее монополию, и если сейчас она еще вас терпит, то ближе к Москве сделает вашу жизнь невыносимой, а дальнейшее продвижение вперед – невозможным.

– Хорошо, а желание помочь родной планете? Все-таки родина…

– Чего??? – вытаращил глаза собеседник. – Вот этому вот всему….

И он развел руки.

– Понял, – кивнул Псих. – Вариант снимается. Следующий вариант – я просто держу данное слово.

На сей раз полицейский задумался, причем надолго. Потом с сожалением констатировал:

– Нет. Все-таки – нет. Я помню, как ты относишься к своим обещаниям, меня не надо учить, что такое верность присяге, но в данном случае об этом речь не идет. Подобная верность нерациональна. Ты не вступал в клан Штанского, фактически – ты на положении наемника, а наемник обязан думать о себе, иначе не выживет. Наниматель – не сюзерен, ему, разумеется, служат – причем честно служат – но лишь до тех пор, пока это выгодно. Себе в убыток наемник не работает, а ты явно уходишь в минус. Развязавшись со Штанским, ты мог бы вернуться в Верхние Планы, уровень тебе это позволяет. Ты, безусловно, очень талантливый воин – цени, я практически никому этого не говорю, но это правда – и мог бы неплохо зарабатывать, даже несмотря на порезанные возможности. С твоими способностями и со всеми возможностями, которые дает жизнь в Верхних Планах, ты бы довольно быстро восстановился, я уверен.

Тут он внезапно осекся, а затем его глаза засияли:

– Понял! Я понял, почему ты до сих пор таскаешься с этими монахами! Восстановление! Восстановление навыков! Это обычная прокачка! Где ты в Верхних Планах найдешь столько высокоуровневых монстров? Да нигде! А в справке о тебе специально отмечено, что вы при движении явно намеренно вступаете в схватки с местными хаями. Ну конечно! В Верхних Планах такого просто нет, качаться в окраинных мирах – придется платить за лицензию и самому себя содержать. А здесь – и прекрасные условия для прокачки, и все оплачивает Штанский. Ну, молодец, Псих. Голова! Я тебя даже зауважал. Ты многого добьешься, я это понял, еще когда ты от меня чуть не ушел! Помнишь?

– Помню, – улыбнулся Псих и встал. – Ладно, нам пора. Спасибо за ужин, мне еще выспаться перед завтрашним боем надо. У меня же не такие возможности, как у тебя.

– Да, да, конечно, – закивал явно повеселевший Эрлан. – Вы коробки с пайками с собой-то возьмите, не стесняйтесь, здесь таких нет.

Когда друзья шли пустынным берегом озера, Жир, набравший столько пайков, что нес их в охапку, задумчиво сказал:

– Вроде бы все хорошо. Человек и работу за нас сделает, и посидели нормально, и еды он нам с собой дал, а все равно – руки просто чешутся ему рыло начистить.

– Не замечал за тобой раньше суицидальных наклонностей, – хмыкнул Псих.

– А что – он действительно настолько крут? – остановился Жир.

– Нет, – покачал головой Псих. – Он гораздо круче. Нам на него сейчас прыгать – примерно, как Земле с Верхними Планами воевать.

– А что же делать? – грустно спросил свин.

– Становиться сильнее, – удивленно ответил Псих. – Других вариантов как-бы не существует. Ну, или продолжать ходить обиженным.

Жир некоторое время шел молча, злобно сопя, а потом неожиданно спросил.

– Я одного не понял – что он так обрадовался, когда твою загадку отгадал?

– Ну, во-первых, ничего он не отгадал, – заметил Псих. – Это он себя уверил, что отгадал и очень тому обрадовался. Как ни странно, людям, которые имеют твердые и непоколебимые убеждения, необходимы постоянные подтверждения того, что они правы. Вроде бы – зачем, если они непоколебимые? Однако, видимо, от человеческой сущности не уйти, все-таки грызет червячок сомнения…