Приручение. 2. Исцелю тебя (СИ) - Чепурнова Тата. Страница 27

От воспоминаний по телу прошла дрожь, жаром прилив к щекам. Встретиться с Германом при свете дня в новом статусе, оказалось также волнительно, как вновь раздеться и остаться с ним наедине.

Кольцо почти невесомо обхватывало палец и я поспешила его крутануть, чтобы удостовериться, что все это мне не приснилось. Что Герман сделал мне предложение, а я ответила согласием.

Приоткрыв дверь, залюбовалась.

Герман хлопотал над плитой, периодически заглядывая в коляску и обернулся, словно почувствовав мое присутствие.

— Я тебя разбудил? — заботливо спросил он. — Прости, старался не шуметь, но… слону в посудной лавке не место.

— Нет, что ты. Я очень даже выспалась. Что у нас на завтрак? — потянула носом приятный запах съестного и шагнула к Герману.

Привстала на носочки, чтобы поблагодарить поцелуем за заботу.

— Омлет, — он взмахнул лопаткой в воздухе. — Мои кулинарные способности оставляют желать лучшего. Но я быстро учусь, — заверил меня и усадил на стул.

Расставил тарелки, подал приборы и чашки. Я чувствовала себя королевой, которой не позволяли даже встать и накрыть на стол.

— Тебе как обычно? — кивнул на френч-пресс с заваренным в нем каркаде.

— Нет, — отрицательно махнула головой, начиная слегка расстраиваться. — Им вроде как нельзя злоупотреблять при кормлении грудью. И… мне кажется, Марку не хватает молока, он стал чаще просыпаться ночью, а днем не выдерживает и двух часов.

Герман застыл с френч-прессом в руках. Переводя обеспокоенный взгляд с моего лица на коляску, стоящую теперь рядом со мной.

— Сделаешь мне чай с молоком?

— Конечно.

Пока закипал чайник, Герман задумчиво смотрел прямо перед собой. Явно что-то обдумывал, переварил сказанное мной. Я в ответ разглядывала его нахмуренные брови, неглубокую морщинку между ними. Было приятно на душе от его переживаний, и жаль, что столько всего сваливала на его плечи.

— Мы можем съездить к врачу, Дана, — он наполнил мою чашку, опустил чайный пакет и дождавшись когда тот заварится, долил молоко. — Проконсультироваться, взвесить Марка и вообще… — присел на корточки передо мной, положив ладонь на мое оголенное колено. — Не нужно делать поспешных выводов и уж тем более нервничать.

Сказать было легко. Но поводов нервничать насчитывалось множество. Вдруг угомонившийся Давид, словно готовящий новый способ добраться до нас — был главной причиной моей психологической нестабильности. Но мне не хотелось портить наше утро мыслями о недостойном мужчине. Тем более что другой мужчина умело ограждал меня от Давида.

— Я пока не совсем готова выходить.

— Тогда можно вызвать на дом педиатра. Все решаемо, Дана.

— Да, я знаю, — накрыла его руку своей ладонью, заметив как оживился Герман, видя подаренные кольцо на безымянном пальце. — Но кормить Марка грудью, словно особая связь с ним. Прочная, важная…

— Ты замечательная мама и ваша связь никуда не исчезнет. И я, если тебе конечно, интересно, — уголков губ коснулась вымученная улыбка. — Никуда не исчезну. Даже если ты когда нибудь решишь, что мы поторопились и захочешь вернуть свободу.

Я состроила ему грозную гримасу. Что он такое говорит? Свое решение я приняла взвешенно! Согласилась на брак с ним, не потому что он станет прекрасным отцом для Марка… Хотя это тоже была одна из причин. Но еще я доверяла чувствам. Герман стал для меня опорой, защитником, олицетворением мужества. И я с каждым днем все сильнее влюблялась в этого мужчину.

Сжав его ладонь, посмотрела в его глубокие карие глаза. Выдохнула слова любви и благодарности и он тут же впился в мой рот губами.

Подобные завтраки теперь стали нашей традицией. И ночи, как была минувшая — тоже.

Две недели пронеслись, как один сказочный день. Подготовкой к свадьбе мы не занимались, решив, что просто распишемся. Правда Герман все равно настоял на том, что я должна быть в белом платье и полностью соответствовать образу невесты.

Не знаю… Кого он хотел порадовать. Меня — потому что каждая девушка мечтает о белом платье. Или все-таки он сам хотел наблюдать меня в нем. Герман никогда не был женат, и это было для него важно. Поэтому сдалась и вот уже две недели к нам приходила портниха, занимающаяся пошивом моего платья.

Давид так и не объявлялся, а я делала вид, что забыла о нем. Подарки тоже в одночасье прекратились. Однако потраченные нервы окончательно лишили меня молока. А приходящий к нам домой педиатр, заверил, что это не так уж и критично.

Теперь Марк кушал смесь, которую всегда готовил для него Герман. Он полностью растворился во мне и Марке, лишь иногда посещая свою клинику. В шутку бросал, что это- его заслуженный отпуск, когда я настаивала на том, что он не должен забывать о своей работе. Умный мужчина, вложивший много сил в бизнес, наверняка воспринимал его, все равно что ребенком. Мне не хотелось, чтобы Герман забросил своего «старшенького». Ну а Марка, я уже мысленно называла «его сыном», правда вслух пока не решалась.

=27=

— Дана, ты не видела мой телефон?

Я заглянул на кухню, а Богдана в этот момент как-то резко отпрянула от столешницы. Потупив взгляд, покраснела до кончиков ушей и робко выдавила:

— Он здесь.

Я в недоумении приблизился. Телефон лежал возле раковины. Вероятно забыл его, когда споласкивал посуду после завтрака.

— Прости, я случайно посмотрела, кто тебе звонит, — услышал голос Богданы за спиной. Тон был глубоко раскаивающийся, что вызвало улыбку.

— Ты считаешь, я могу рассердиться на тебя? — развернувшись, заключил ее в объятья.

— Не знаю, — она пожала плечами и встав на носочки, подарила мягкий поцелуй в уголок моих губ. — У меня нет опыта в вопросах семейной жизни, Герман. Я действую интуитивно.

— Что ж… Я тоже, — подарил ей ответный поцелуй. — Только давай будем пользоваться не интуицией, а сердцем. Чувствами.

— Хорошо, — она уткнулась носом в ворот моей рубашки. Глубоко вздохнув, сомкнула руки за моей спиной, не уступая мне в крепости объятий. А потом тихо прошелестела:

— Тебе звонила какая-то Ирина.

Черт!

— Это по работе, — проговорил без запинки. — Давно она звонила?

— В тот момент, когда ты вошел в кухню.

Богдана подняла взгляд к моему лицу. Долго вглядывалась в мимику. И я не знал, видит ли она там ложь, но мне стало неуютно, так что хотелось отвернуться. Однако я надеялся, что когда-нибудь все это прекратится и я смогу быть предельно честен с будущей женой.

— Мне нужно перезвонить, — мягко отстранился. — Вдруг что-то срочное…

Предположил и высказался вслух, хотя внутренне догадывался, что по пустяку Ирина звонит не стала бы.

Взяв свой телефон, быстро накрыл губы Даны в жадном поцелуе, после чего торопливо покинул кухню. Закрылся в комнате, которую занимал раньше, до того как мы стали спать вместе. Набрал номер Ирины, приготовился слушать гудки, но девушка тут же ответила.

— Ты смотришь новости? — спросила она без приветствий.

Ее голос был нервным. Эмоциональное состояние на грани срыва.

— Нет, что там? — в ответ тоже бесконтрольно занервничал.

— Включи телевизор, Герман, — бросила Ира, а потом послышались гудки.

Я немного опешил. Не успев схватиться за пульт, вновь посмотрел на телефон, который опять ожил вибрацией. На этот раз звонил мой младший брат Феликс. Приняв вызов, ткнул на кнопку, включив местное телевидение.

— Герман, ты смотришь новости? — словно вторя Ире, взвинченно поинтересовался Феликс.

— Черт, уже да, — выдохнул, уставившись на экран.

Там вещали о том, что глава крупной нефтяной компании Сабуров Абрам Адамович утром экстренно попал в больницу с приступом. Предположительно — инфаркт. Пациент в критическом состоянии. Диагнозы врачей- неутешительные.

— Я уже еду в больницу, — вновь послышался голос Феликса. — Мама с ним. Ей сейчас нужна поддержка. Ты приедешь?

— Конечно, — смог выдавить я, но внутри все сжалось. Тело оцепенело, и будто