Крысиный бег (СИ) - "А.Морале". Страница 17

Ну нашел я их, что дальше? Полиция примчится сюда, когда девчонке будет всё равно. А я не в том состоянии, чтобы справится с двумя бугаями, будем реалистами. Только если замочить их быстро, подло, со спины, и по-тихому. Как в старые добрые времена.

Вспомнилась молодость, когда мы, вот так стайкой малолеток, выслеживали одиноких членов уличных банд и нападали на матёрых быков, медленно но уверенно зачищая свой район и выгрызая себе место под солнцем. Да, не все из нас выжили, но те что выжили, стали сильнее и опытнее.

Эх! Я хищно оскалился, посмотрел по сторонам в поисках подручных средств, наткнулся взглядом на металлический ржавый прут, обломок кирпича и полуметровый кусок ржавой трубы. Прям целый арсенал на выбор. Осторожно, стараясь не шуметь, поднял с асфальта прут, взвесил его в руке, и тихо стал продвигаться к тому месту, где происходило всё веселье. Всё ближе и ближе.

Через десять шагов я уже мог разглядеть всех троих получше. Девушка прижалась спиной к каменной стене, скрестив ноги, словно это могло её защитить. Она обреченно смотрела на одного из насильников, не моргая и лишь тихонько поскуливая.

Плотный, высокий бугай со спущенными штанами стоял прямо перед ней, сверкая свой белой волосатой задницей на весь переулок. Стоял с торчащим агрегатом приличных размеров (да ты счастливчик, Дон), и гордо размахивал им перед лицом своей жертвы. Девушка всё ещё бессмысленно пыталась прикрыть ладонями свои белоснежные оголённые груди, с розовыми ореолами сосков, и тряслась в ужасе.

Бугай обернулся к своему щуплому товарищу, стоявшему на несколько шагов позади. Свет от неоновой вывески осветил его довольное и оскаленное в ухмылке лицо. Очень знакомое лицо, я видел его в прошлой жизни… И снова повернулся к своей жертве.

— Поздоровайся с папочкой. — Довольно прорычал он, и выпятил свои бёдра вперёд, в сторону жертвы.

Я оторвался от стены и, опустив взгляд, чтобы его не почувствовал щуплый, направился к нему. Ещё десять шагов, и я буду прямо у него за спиной…

Щуплый что-то почувствовал, то ли шорох, то ли движение ветра. Прямо перед моим замахом его тело на миг напряглось, он повернул голову в пол-оборота, но сделать ничего не успел. Я с размаху вонзил ему прут прямо под левую лопатку, вогнав его сантиметров на двадцать, наверняка проткнув или задев сердце. Парень не жилец!

Он завалился на асфальт тихо и беззвучно, словно никого не хотел тревожить своим предсмертным криком. Лишь глухое падение тела выдало меня. Его напарник повернулся на звук, и глупо уставился на меня, всё ещё сжимая член в своей руке.

Картина Репина «Внезапно».

Ночь. Фонарь. Мужик со спущенными штанами и членом в руке, и парень, дёргающий за застрявший в теле своей жертвы металлический прут.

Прут и правда застрял, я дёрнул его раз, второй, третий… И, наконец, бросил эту бессмысленную затею. Я остался без оружия.

Бугай торопливо наклонился, пытаясь натянуть штаны, а я не стал мешкать, в два шага приблизился к склонённому предо мной словно в поклоне противнику.

— Поздоровайся с папочкой! — Сказал я, и врезал со всего размаха коленом в его лицо.

Что-то противно хрустнуло, бугай пошатнулся и завалился на жопу. Я прыгнул сверху, завалил его и стал наносить удары по его голове, челюсти, скулам, впалому носу. Он резко обхватил меня за пояс и перевернулся вместе со мной.

Миг, и мы поменялись с ним ролями, теперь я снизу, прикрываюсь от тяжёлых ударов и еле дышу от веса грузной туши, придавившей меня. Одна его рука на моём горле, вторая обхаживает кулаком лицо.

Наверное, он бы меня придушил просто своей массой или расквасил лицо в лепёшку, если бы я вдруг не почувствовал, как он трётся и тыкает своим голым шлангом в мой живот.

— Тварь! — Прохрипел я, вонзился своими большими пальцами в его глаза, вдавливая их, и выскользнул из-под туши ублюдка, как только его хватка начала слабеть.

Накинулся на него сверху, взял шею в захват и принялся душить. Два раза получил затылком в нос, из которого тут же полилась горячая густая юшка, но не отпускал. Он пытался встать, но я не давал, ставя подсечки, роняя его и разбивая его морду об асфальт.

С долгую и бесконечную минуту мы боролись, пока я не почувствовал, как он начал затихать и хрипеть. Ещё секунд десять, и он обессилено рухнул, перестав бороться и сопротивляться.

Я высвободил свою руку, прижатую дохлой тушей к асфальту, отодвинулся от мёртвого ублюдка, и прислонился с холодной стене, на секунду прикрыв залитые потом и кровью глаза. Было непросто. Совсем непросто.

Несостоявшаяся жертва, тихонько встала на ноги, и, словно мотылёк, быстро-быстро побежала на свет неоновой вывески, с опаской оглядываясь на меня и пряча свои бесстыжие сиськи руками.

Вот так и спасай людей. Ни спасибо, ни пожалуйста, ни благодарностей!

И чего это на меня нашло? Зачем? Решил поиграть в Героя? Нихрена! Дело не в этом, наверное. Или не только в этом.

Я посмотрел на трясущуюся окровавленную руку, капельку крови упавшую с пальцев на землю. Мне так этого не хватало! Самой обычной мести. Настоящей, кровавой и смертельной мести! А ещё, этот урод, с оголённым членом, очень сильно напоминал мне об одном французике, который предал меня в той жизни и закатал меня в расплавленный свинец. Прям брат близнец какой-то. Может предок? Может. Будет забавно, если это действительно так, если Сой теперь никогда не родится. Будем считать, я теперь отомщён…

Домой я вернулся поздно, или рано. Это смотря с какой стороны посмотреть. На улице уже начинало светать. Залез через окно, принял душ и завалился спать. Сегодня тренировка будет попозже, нужно отоспаться…

Проснулся, полон сил и энергии, словно проспал часов двенадцать. На часах восемь утра. Никуда не хотелось вставать. Просто лежать и размышлять. Ничего я не упустил, никаких следов не оставил на месте преступления?

Неудавшаяся жертва двух дегенератов меня точно не опознает, вначале было темно, да и она была в шоке, а затем моё лицо и родная мать не узнала бы, так его качественно разукрасил тот боров. Кровь, слюни, пот, волосы – этого дерьма я оставил много. Всё зависит от того, как здесь работает правосудие и система поиска. И как тщательно будут искать того, кто завалил двух ублюдков. Вряд ли у них безупречная репутация, вряд ли на поиски их убийц бросят все силы. Хотя, такой вариант не исключён.

Ладно, если ко мне придут копы, буду строить из себя невинного ботаника. Скажу, гулял ночью, увидел насильников, решил помочь. Меня избили и хотели снасильничать уже меня, но пришли добрые дяди, убили злых и ушли. Кто, как – не видел, сам был в шоке. А девка… Ну её слово против моего, если её вообще найдут. Вроде, всё логично. Ну и хорошо!

На этой прекрасной ноте, я закрыл глаза и коснулся Узора Взора. Сознание тут же покинуло тело и я мысленно унёсся в сторону того переулка, где сейчас мерцали три отпечатка разума. Коснулся одного из их, и открыл глаза в чужом теле.

Трое мужчин стояли в переулке над трупами моих вчерашних жертв. Один из них сидел на корточках и задумчиво разглядывал изуродованное моими стараниями лицо Дона. Второй стоял рядом, и бросал косые взгляды на тощего, так и лежавшего там, где я его оставил с прутом в спине в огромной луже коричневой крови.

«Я» стоял над этими двумя и смотрел по сторонам. Взгляд остановился в том углу, где сидела девчонка, зацепился за пару клочков одежды, пуговицы на асфальте, и снова вернулся обратно.

— И никто ничего не слышал и не видел… — Едва слышно пробормотал мой носитель.

— Может это всё-таки послание? От Джимми? — Подал голос тот, что стоял на корточках.

— У нас сейчас нет войны с Джимми. Я тебе уже третий раз говорю. Ты тупой?

— Тогда я хер его знает! Я перебрал все варианты. — Мужчина поднялся с корточек, отряхнулся, словно испачкался где-то, и отошёл от трупа подальше.

— Я думаю, у парней здесь была стрелка, и тот, кто пришёл на стрелку, оказался им не по зубам. — Подал голос третий участник.