Тот самый сантехник. Трилогия (СИ) - Мазур Степан Александрович. Страница 147

Водитель маршрутки в этой ситуации попытался только закрыть дверь, но мешала сумка за плечами пассажира. Дернула раз-два, и обратно отъехала.

– Так, мы никуда не поедем с открытой дверью! – донеслось от водителя из той касты в городе, которая в снегопад никогда цены не задирала.

Боря попытался поднять сумку над головой, но не успел. Бабка первой и вытолкала его вон костылём со словами:

– Молодой ещё, сам прогуляешься!

Как итог – он остался на остановке. В одиночестве и вопросом «что это было?». Ветер ответа не давал, снова бил по лицу, кусал щёки и нос. Снег сыпал на шапку и зимние ботинки как будто гастербайтер лопатой с крыши остановки кидал.

Но маршрутке тоже оказалось не легко. Едва отъехав от остановки, ГАЗелька снова попала в пробку. Сколько не смотри налево или направо, та тянется в обоих направлениях в туман.

Город встал. Может и есть проблески через километр-другой, но того не видно – словно пеленой всё укрыто. Снег густой сыплет, надёжно укрывает город от сглаза или порчи. Не видно больше ни дырок в асфальте, ни пошарпанных фасадов зданий. И на отсутствие скамеек можно больше не жаловаться. Не видно ни одной под снежным пленом. Может есть, может нет – кто знает?

В кармане куртки зазвонил телефон. Рука в перчатке потянулась за гаджетом, подхватила. На дисплей сыплет белой мукой, а на нём «Батя» отображено. Помнит, родня. От того немного теплее ушам и на душе.

– Здорово, бать.

– Здоровее видали, – пробурчал отец. – Меня тут засыпало в теплушке по самый хер. Со ступенек кунга можно как в бассейн нырять. Жаль, ещё баню не поставил. Так бы и погрелся, и поплавал. Хорошо дров вчера занёс. Как знал. Локоть то так ломало, так ломало.

– Поставим, бать, баню, – почесал Боря нос щиплющий и прикинул. – Летом. Весной фундамент зальём. Да ему много не надо. Быстрее отстоится.

– Да дожить бы до той весны ещё, – вздохнул отец. – Ты когда заедешь? Хлеб кончился. Колбасы нет. А без мазика жизнь вообще теряет смысл. Почему его в гуманитарку не кладут? Я до контейнера как до продуктового гуляю, но там одни крупы, консервы и сахар.

Боря осмотрелся на сугробы. Хороший вопрос. Город может дня через три и откопают. А пока – тундра. Пока верный ответ – никогда. Но обидится же.

– Да как только до джипа доберусь, так и подвезу свежачка тебе. Не переживай.

– А когда доберёшься? – уточнил батя.

– Ну… – тут Боря прикинул, что до родного гаража напрямки километров двенадцать по районам, но ключи от гаража у Степаныча. А к нему ещё километров восемь пилить.

С точки зрения наличия автомобиля – ничтожные отрезки. Но с точки зрения использования компании «ходи сам» в снегу по колено идти – пол дня потратит. Это если работу нахер пошлёт, конечно. А с работой снова тот же отрезок времени – никогда.

Так, наверняка и мэр заодно думал, не спеша дороги песком с реагентами и солью посыпать или технику выводить на уборку дорог.

– Батя, я не знаю-ю-ю, – протянул Боря и снова под черепной коробкой потеплело предостерегающе. Как будто кофе пил. А он не пил. Ну а что зарядку снежную делал и закалялся заодно, так это побочка. Как и снег зимой.

– Ну ты там смотри, не сдавайся, – ответил отец и голос так немного понизил. – И это… журнальчиков каких захвати. Скучно.

Ко многим вещам по жизни можно привыкнуть, но не к тому, что отец дрочит.

Хотя что ещё в кунге том без света делать? При свечах обстановка обязывает.

– Батя, почему ты дома не живёшь-то? – однако, возмутился Боря.

– Ну там Дуня, Лёха, – перечислил батя, не понимая родственника, с которым выпить нельзя за ужином. Про биткоины какие-то рассказывает, а сам дурак дураком. – Пашка кричит, опять же. Не так, конечно, как Галина. Но тоже хорошего мало.

Это в теории батя братьями раскидывается, а на практике мать уже не та, чтобы род продолжать. Так, баловство одно. От одиночества.

«Мог бы ему и Наталью уступить, батя всё-таки», – даже поддел внутренний голос, но как-то тихо, почти незаметно.

– А чего кричит? – тем временем спросил Боря.

– Да кто её знает? Они вахтовым методом работают, – ответил отец. – Пашка – ночью. Галина днём. А лица жены с мужем надо видеть, когда пачку за день скуриваю и в сотый раз на балкон выхожу. Куда я там нужен? Раз в месяц в гости и хватит. А с весны думать будем. Да? Поставишь мне будку на соседнем участке. А свет я нам обоим проведу.

– Батя, в смысле проведу? Там заявки надо оставлять.

– Ну вот проведу, потом оставим, – хмыкнул патриарх Глобальных. – А когда подключать будут, договоримся. Всё-таки коллега.

– Так же договоришься, когда на работу по обслуживанию домофонов устраивался? – хмыкнул Боря, на вторую маршрутку поглядывая.

Та к остановке даже подъезжать не стала. И так рука в последней попытке устоять на ногах, к стеклу прислонена. И это всё, что видно. А вон и шапке чей-то бубенец как приклеенный едет поверх. Проще кильку в томате без ножа открыть, чем кого-то из неё выпустить. А впустить и подавно.

– Ну а что? Я пришёл чинить домофон, всё чин-чинарём. Позвонил, главное, а никто не открывает. Ну я и дальше пошёл по адресам. А там та же фигня, – ответил отец, припоминая случай.

– Так ты в домофоны звонил! Я с ребятами тогда во дворе гулял, всё видел.

Батя заржал в голос.

– А, ну точно. Ох и зря мы тогда с Лёней спирт медицинский на сливах настоянный, пили. Лучше бы чернослива подкинули. А то сливы зелёные. Закуски никакой… Короче, решишь вопрос, да?

– Да, – ответил Боря и попытался представить, что было бы, если не подарил Лёшику видеокарту. Насколько бы его хватило среди курящих людей, орущих как на соцсоревнованиях женщин и детей быстрорастущих? Всё-таки сложно дома на удалёнке работать в двушке с чужим семейством. Своим станет лишь с появлением внука.

Но с другой стороны, клипа он тоже ещё не сделал. Потому что снять не успели. Ромка забегался с загранником, а самому некогда было проконтролировать процесс. Как водится – перенесли, потом забыли.

– Короче, к маю всё точно сделаем… но это не точно, – ответил Боря.

Связь оборвалась. Обиделся, может?

Боря мочки ушей почесал красные, соображалка в режим выживания перешла. Прикидывать начал. Степаныч далеко. В гараж раньше вечера не попасть. Работа тоже не в двух шагах. Но этот упырь же как-то уехал. До часа пик успел, гад.

Боря подцепил телефон, уже сорок минут как на работе должен быть. Но не звонит что-то никто, не ругается. Странно.

Набрал охранника.

– Егор, здорова. Ты на работе?

– Нет ещё. Подъезд откапывал. Какая-то мудила дверь оставила открытой. Намело по самый лифт. Потом машину копал мелкую отвезти в сад, потом в школу прорваться пытались со средней, а старшая сказала, что отменили всё. Семья плюнула на всё и дома осталась с женой вместе. А я пешком на работу вот только подхожу… ой, еба-а-аь тут намело. Боря, нам ещё вход откапывать час так точно!

– Никто не вошёл что ли?

– Разве что через окно. Леся стоит, машет. Шефа не вижу.

– А Олафа не видно?

– Нет.

– Ладно, позвоню, если что.

– Ага.

Отключил связь. Внутренний голос тут же по полочкам всё расставил: «на работу можно не торопиться, а напарник похоже по магазинам ближайшим греется».

Боря лоб под шапкой почесал и пожалел тут же, что ключи от квартиры сдал. Мог бы пойти поспать часик. В машине холодной тоже не поваляешься. Можно и не проснуться. До Наташки километров десять отсюда с Оксаной. Борщ отменяется, точно. Яна чуть ближе, но к ней через поле топать, если напрямки, а там снега и по шею может быть. А если в обход, то ещё дальше получается. К Дашке в «Юность» прорваться? Тоже километров десять. Стасяну гипс сняли, в деревню умотал. Даже в больничку к нему не прорваться, хотя она ближе всего. А кто остаётся? К Кобе в 72-ой заскочить? Тогда за чай столько работы подгрузит, что наработаешься так, как будто «чаевыми» озадачили.

Кто вообще надоумил им хату снимать в конце района? Засада кругом. Хоть Шацу звони. Но волков лучше не беспокоить. Как говорится, не буди лихо, пока оно тихо.