Земли Меча и Магии. Химеролог (СИ) - Корнев Сергей. Страница 42

В большинстве подобных случаев человеки и им подобные по уровню развития предпочитают немножечко спиваться и деградировать, либо же копошатся в грязи социума, пытаясь выгрызть местечко по-лучше, ну или хотя бы подохнуть чуть позже. Трудно сказать какой вариант более предпочтительнее и рациональнее, вполне возможно, что оба сразу.

Но существовали личности, которым было немножечко плевать на общепринятые решения, ибо испробовав их они внезапно поняли, что что-то в этой жизни пошло не по плану и первые два способа не дали ни малейшего хоть сколько-нибудь удовлетворительного результата. И в подобных случаях человеки либо по непонятным причинам немножечко самоубиваются, либо ковыляют в прекрасное далеко искать какой-нибудь другой путь решения нависших над головой проблем.

Нар большую часть своей сознательной жизни оперировал принципом "да е#ись оно конем, гуляем, с#ка!", что сводилось к покорному плытию по течению, время от времени чередующемуся с иррациональными попытками утопить все и вся, ибо это весело, да и почему бы и да, собственно говоря?

А посему, Нар, вроде как, должен был хотя бы задуматься, как дошел до всего этого.

Достаточно уважаемый в узких кругах широких масс человек, злобно ухмыляясь мчится по неведомым е#еням, перепрыгивая с одного вздувшегося, чудовищно распухшего корня, сочащегося мерзкой гноеподобной субстанцией и грозящего лопнуть в любой момент, на другой.

Чуть позади бегут неведомые фэнтезийные ублюдки, которые несколько минут назад, да и сейчас, скорее всего тоже, жаждали убить его особо жестоким и извращенным способом, а он не против проделать то же самое, но уже с ними.

Где-то слева, шипя невнятные проклятия сквозь заметно удлинившиеся зубы, мелькает смутный силуэт Темного, напрягающего последние силы своего потрепанного организма, дабы поддерживать темп босса.

А чуть справа ковыляет четверка покалеченных тварей, от вида которых любой патологоанатом решит, что сожрал, что-то не то, ибо подобное чисто физически не может сохранять в себе жизнедеятельность и наличие хотя бы относительной работоспособности.

Оружия нет, брони нет, даже маны толком не наскреблось.

Впереди уже различимы скособоченные и невообразимо изуродованные силой Инферно силуэты разобщенной толпы хаоситов, снующих между едва заметно подрагивающими стволами деревьев.

Хриплые голоса… крики… мат… отрывистые приказы… взывающий к своим мрачным покровителям, тихий шепот тех, чье сознание уже окончательно ушло за грань, отделяющую человеческий рассудок от чего-то совершенно иного и чуждого всему что населяет этот мир…

Черт, а говорят, что прыгать с парашютом и играть в "русскую рулетку" — это весело.

Вливание биомассы активировано.

Выбранные цели: Темный, младшие измененные(×4).

— 137 единиц биомассы.

И Темный резким скачком перешел из состояния близкого к овощеподобному в нечто относительно работоспособное, а на треснувших костях остальных химер запузырились стремительно нарастающие пласты мяса. Никаких мышц, нервов и сосудов — просто голая плоть, если и способная на какие-то телодвижения, то точно не предусмотренные привычными законами анатомии и физиологии.

— И помните парни, — крикнул куда-то назад Нар, давясь хриплым хохотом, рвущимся из груди, — никакой агрессии. Бейте и улыбайтесь!

Как там пелось в той песне?

Ржавый колокол, последние секунды, огонь и ритма марш-бросок…

Танцуй! *

— ВАЛЬГАЛЛААААА!!!

— Е#АНЫЙ В РОТ!!!

На вас наложен эффект "Ярость битвы".

Атака +5 %

Защита -5%

Вопли викинга и химеролога слились в единый животный рев, набатом прошедшийся по барабанным перепонкам всех находящихся в непосредственной близости к источникам звука.

Первых сектантов буквально смели.

Ну как смели…

Нар, бегущий первым, не придумал ничего лучше чем "ласточкой" нырнуть куда-то в недра неровного построения демонопоклонников.

Лысый бледный ублюдок с покрытой затейливыми татуировками мордой был сбит с ног и вмят в жесткую землю тушкой Отца Монстров. Еще несколько хаоситов, зацепленные конечностями упавших, так же прилегли отдохнуть.

Мат… вопли… тщетные попытки осознать происходящее…

Восхваляющий Одина и призывающий себе на помощь валькирий, прекрасных дев битвы, Хмурый вломился в людское столпотворение вслед за своим временным союзником, спасая его никчемную жизнь, переключив внимание противников на себя, а точнее на пугающе-завораживающий танец топоров.

Стремительный росчерк стали.

Затухающий крик боли.

Оседающее на землю тело.

Кровь.

Много крови, фонтаном брызжущей из распахнувшегося на глотке "второго рта", безумно скалящегося осколками позвоночного столба.

Кто-то заорал, казалось, прямо в ухо Нару.

Перекошенное в приступе нестерпимой, рвущейся из недр темного животного естества, ненависти лицо истинного сына Одина, жаждущего уйти на пиршество Асов, как и подобает славному воину — в окружении выпотрошенных трупов врагов.

Резкий удар кулаком куда-то в область почек ворочающегося под ним хаосита.

Костяшки пальцев обдираются обо что-то стальное, заставляя зашипеть сквозь зубы и ударить еще раз… и еще…

Низкий звериный рык.

Чей-то неверящий взгляд, еще не успевший затуманиться болью, смотрящий на обрубок собственной руки.

Татуированное лицо бледного.

Смазанный, даже не удар, а тычок, куда-то ему в скулу.

Голова лысого мотнулась в сторону.

— ВАЛЬГА…

Чавкающий хруст, с каким тесак мясника врезается в плоть и кость.

Рывок на себя.

Мокрая от пота и крови ладонь скользит по рукояти топора, притягивающего к себе слабо трепыхающееся тело.

Крошечная заминка, необходимая на то, чтобы вместе с обломанными кусками ребер извлечь на волю зазубренное лезвие из уже умирающего куска мяса.

Удар.

Демонопоклонник, первым пришедший в себя, взывая к Князьям Инферно, вырвал искривленный клинок кинжала из бока викинга, но лишь для того, чтобы воткнуть его снова, проворачивая в ране.

Нар швырнул Стрелу Праха в измазанное своей же кровью лицо хаосита.

Глазные яблоки лопаются в глазницах. Кожа и плоть исчезает, низводясь до уровня атомов и рассеиваясь по воздуху невесомым пеплом, обнажая желтоватые лицевые кости черепа. Дикий предсмертный крик обрывается на середине, когда губы, щеки и глотка превращаются в ничто.

— Умри! — полукрик-полувизг чего-то лишь гуманоидными очертаниями строения тела напоминающего человека.

Неведомая сила, сорвавшаяся с его скрюченных когтистых пальцев, отправляет одержимого духами битвы и мухоморным дурманом воина северных фьордов в непродолжительный полет.

Глухой стук, перемешенный с хрустом костей.

Тело викинга буквально наматывает на ствол одного из деревьев.

Рукоять кинжала так и торчит из его бока, почти не различимая на фоне прорвавших кожу осколков ребер и позвоночника. Шустрый сектант, шипя от боли, держится за вывихнутое запястье.

Непонятный колдун перевел взгляд на Нара, все еще сидящего на неостывшем трупе.

Пористая серая кожа, туго обтягивающая острые углы черепной коробки, имеющей лишь отдаленное сходство с человеческими, пустые глазницы, окруженные переплетениями черных пульсирующих сосудов.

— Здрасте.

Стрела Праха сама собой срывается с пальцев и летит в жутковатую физиономию, покуда тело Нара делает нечто похожее на перекат в сторону, сбивая с ног еще одного ублюдка.

Крошечный сгусток смерти и тления с легким пшиком исчезает в сантиметрах от кожи неведомого чуда природы.

Два темных провала со всей доступной им злобой и ненавистью воззрились на химеролога. Тонкие сухие губы растянулись в кровожадном оскале, обнажив мелкие треугольные зубы, в несколько рядов усеивающие его рот и глотку.