Стреломант 4 (СИ) - Лекс Эл. Страница 26

Баллон всего один. И надо очень быстро придумать, как его реализовать.

Я на всякий случай еще раз оглядел всю кучу распотрошенного хлама и уточнил:

— Нет?

— Нихренашеньки. — помотал головой Дон Йен, оторвавшись от ярко-красного пакетика, из оторванного уголка которого он что-то посасывал. — Ничего похожего даже.

Я вздохнул, поднялся с места и вернулся к Уайту, который так и сжимал в руках шлем.

— Ну все, давай сюда. — вздохнул я, забирая у нее из рук шлем. — Молодец.

— Спа… сибо… — побледневшими губами прошептал Уайт и закатил глаза. Голова его свесилась на грудь, и он явно потерял сознание.

Да, по башке ему прилетело сильнее, чем я думал. Похоже, последние минуты единственно, что его держало в сознании — задача удержать шлем, на которой его сфокусировал я.

Что ж, и на том спасибо. Шлем мне сейчас пригодится. Я не намерен тратить впустую и молекулы драгоценного газа, и поэтому не намерен вскрывать баллон на воздухе. Зачем, если умные люди уже придумали такое идеальное инженерное решение вместо меня?

Для меня.

Только вот как его надеть? Внизу у него слишком узкое отверстие, чтобы я просунул в него голову, да еще и имеет что-то вроде резиновой оторочки — видимо, чтобы сохранять максимально возможную герметичность вокруг шеи, и чтобы концентрация газа в шлеме оставалась стабильной.

Но как-то же Юля его снимала?

— Что ты делаешь? — настороженно спросила из-за спины Амина. — Уверен, что это безопасно?

— Сейчас узнаем.

Вспомнив, как Юля заводила пальцы под углы челюсти, я повторил ее действия и нащупал две кнопки, которые и нажал. Тихий щелчок, и шлем прямо у меня в руках расползся в лицеой части, позволяя натянуть его на голову. Не мешкая, я надел его и снова нажал на те же кнопки, позволяя лицевым пластинам сомкнуться воедино.

Шлем оказался мне большим. Не критично, но неприятно. Драться в таком шлеме я бы не стал. Я бы вообще не стал драться в шлеме, даже если бы он был мне впору. Я бы вообще изо всех сил постарался не лезть в битву, в которой нужен шлем. А то, что он большой — это логично, не всем же быть с моим размером и формой головы.

Еще повезло, что он не оказался маленьким — тогда бы я вообще не смог его надеть.

Я боялся, что из-за красного визора ничего не смогу разглядеть, но изнутри он почему-то не был красным, а был совершенно прозрачным и даже, кажется, не такой формы, как снаружи. Вполне возможно, что на самом деле это был экран, на который выводилось изображение с камер — я не знал и не стал разбираться. Не до того мне было.

Меня уже накрывала волна силы.

Скиллтрит начал проникать в мой организм едва только сошлись воедино части шлема. Я сразу же почувствовал слабый чуть сладковатый запах, который, наверное, даже не заметил бы на свежем воздухе, и, обратившись к своему прановому телу, с удовлетворением отметил уже знакомую мне пульсацию праны. Ее по-прежнему было мало, исчезающе мало, но она все равно рвалась прочь из организма, словно тот самый газ под давлением, стремящийся заполнить собой весь доступный объем.

А еще — я теперь видел прану остальных студентов. То ли виной тому была повышенная, по сравнению с первым разом, концентрация скиллтрита, то ли тот факт, что я уже второй раз его вдыхаю, но, обернувшись, чтобы дать понять ребятам, что со мной все хорошо, я понял, что вместо них вижу сгустки разноцветной праны. У некоторых — едва заметные, слабое сияние, будто болотные огоньки где-то вдалеке — это те, кто защищал нас в академии от огня управленцев. Другие наоборот — пылающие факелы тех, чья прана хлестала через край. И трое тех, у кого прана словно бы утекала тоненькими ручейками — раненые.

Я поймал себя на том, что неосознанно тянусь к этим рассеивающимся ручейкам в попытках впитать их, поглотить, пополнить за их счет свои собственные запасы, и одернул себя — нет, не для этого я надел этот шлем.

А, собственно, для чего? Что я собирался сделать?

Пытаться повторить трюк, который спас меня в прошлый раз нет смысла — сейчас речь идет не обо мне одном, а о целой куче людей, которые будут заперты в замедленном времени вместе с преследователями. Если же пытаться применить свои обычные способности, усилив их за счет скиллтрита — это замедлит преследователей на время, но не поможет нам скрыться — следы-то все равно останутся на виду.

Нужно что-то такое что не просто отсрочит преследование, а то, что сделает его невозможным. Как-то сломать машины, вывести из строя водителей, при этом не убивая их, перекрыть путь…

Мой взгляд зацепился за пронесшуюся под колесами трещину в сухой земле.

Перекрыть путь…

Скиллтрит — он же не усиливает мои способности, в смысле, его действие не ограничивается управлением временем. Он поможет мне в любом деле, какое бы я ни задумал, лишь бы в нем участвовала прана. А уж во что я ее вложу и как этим воспользуюсь — мне решать.

Смог же я вытащить углекислоту из баллона, хотя раньше казалось, что газы — это вообще не мое! Да, потратил прилично праны, но вытащил!

Еще бы где-то взять ее сейчас, эту прану. Хоть действительно обращайся к тонким ручейкам, сочащимся из раненых…

Хотя… Зачем себя ограничивать такой мелочью?

Интересно, какова цвета прана у Чемберс? Вообще у геомантов? Почему-то мне кажется, что зеленая.

Я снова обернулся на ребят. Нашел глазами наиболее близкий к зеленому цвет — похожий на смесь зеленого и коричневого, — и почему-то не удивился, когда немного напряг зрение и за прановым телом разглядел личность носителя. Влада.

— Влада, мне нужно твоя прана. — серьезно сказал я. — Как тогда, на занятии по телепортации. Помнишь?

— Помню. — с сомнением кивнула Влада. — А получится? У нас же… Разная.

— Получится. — уверенно ответил я, протягивая ей руку. — Решайся, только быстро.

Влада несмело прижала руки к груди, секунду подумала, а потом решительно кивнула и шагнула вперед, протягивая мне ладонь.

Я взял ее за руку и почувствовал, как через нее в меня потекла ее прана. Несмелым тонким ручейком она медленно заполняла меня изнутри, смешивалась с моей собственной, разбавляя ее, перемешиваясь цветами и создавая какой-то новый.

Но самое главное — она тоже пульсировала в такт моему сердцебиению. Она подчинялась мне. И я мог делать с ней все то же самое, что делал обычно.

И даже что-то больше.

Не отпуская пальцы Влады, я повернул голову в сторону преследователей, и вытянул в их сторону руку. Сжал пальцы в кулак, и между ними появилось три стрелы — не фиолетовых, как обычно, а почти черных. По крайней мере, так они выглядели для меня. Стрелы тоже пульсировали в такт моему сердцу, с каждым ударом по каждой из них проходила волна вибрации, срывающаяся с острых кончиков и продолжающаяся распространяться в воздухе конусами концентрических колец. Они росли и ширились, перекрывая друг друга, сплетаясь в удивительную паутину, до тех пор, пока их не стало так много, что они запутались в кружево и замерли.

Время остановилось.

Застыла в воздухе машина после очередного прыжка с кочки, замерли и прекратили трепаться на ветру шлейфы пыли от колес, зависли в воздухе поднятые шинами камни.

Одна только прана продолжала течь из руки Влады в мою руку. И, если бы я захотел, я мог бы сейчас опустошить ее досуха, а она бы даже этого не заметила.

Но такой цели у меня не было.

У меня была другая.

Я отвел руку за спину и метнул вперед стрелы. Просто из руки метнул, даже без лука, точно зная, куда я хочу попасть — в очередную трещину, перескочив через которую грузовик и подпрыгнул в этот раз.

Зная, что попаду.

Стрелы канули в трещину, как в бездну — все три. Они разлетелись друг от друга не очень далеко — метров на пятнадцать в общей сложности, но большой разлет мне и не был нужен. Тут дело не в стрелах, а в моей воле. И пране, которая ей подчиняется.

Поэтому я снова позволил пране вырваться за пределы моего тела.

Грузовик рухнул на колеса, по полу зазвенели рассыпанные патроны, глухо застонал Драйз…