Стреломант 4 (СИ) - Лекс Эл. Страница 41

Например, по причине их отсутствия вокруг…

Я нахмурился и еще раз бросил короткий взгляд влево-вправо, убеждаясь, что вокруг действительно никого нет. Ни Ники, ни Чел, ни только что, буквально минуту назад шагнувших в портал Амины и Донни.

Мало того — вокруг нет даже клан-холла. Стен нет, мебели нет, фонтана посреди зала нет.

Вернее, стены есть. Жалкие огрызки, развалины стен, куски которых щерятся острыми краями прямо под ногами. Сильный ветер, который я почему-то совсем не ощущаю, срывает с руин шлейфы светящейся белым пыли, закручивает их в диковинные фигуры, и уносит прочь. Все вокруг затянуто слоистым бледно-фиолетовым туманом, который тоже игнорировал ветер, и где-то высоко над головой через него едва-едва угадывается кружок солнца.

Здесь все выглядело совсем по-другому. Даже Марк. Здесь его дреды были откинуты назад, на затылок, а лицо скрылось под маской из перетекающей праны. Но это была не такая маска, как на "моих" реадизайнерах, это было что-то другое — искривленная и исковерканная, неправильная, некрасивая морда с торчащими из-под нижней губы клыками, и огромным, вывернутым ноздрями наружу, носом.

И однажды я уже видел такую маску. Ее носил Бернард Ратко.

Глаза маски горели ярко-голубым и будто бы оставляли за собой медленно тающие шлейфы голубого сияния в воздухе, а пальцы рук заканчивались острыми прановыми когтями.

Руку, которой я опирался на землю, сковало леденящим холодом, и я поспешил подняться.

Марк не спешил нападать, и даже двигаться не пытался. Он стоял на одном месте, не шевелясь, и только полы его длинного черного плаща неспешно развевались по ветру, которого я не чувствовал.

Я не атаковал тоже. Я никак не мог понять, что происходит, и где мы оказались. У Марка в рукавах наверняка есть козыри, и, возможно, он только и ждет момента, чтобы пустить их в ход. Что это может быть? Возможно, он хочет выставить все так, словно это я на него напал, чтобы появившийся Арбитр выдвинул претензии именно мне?

Да нет, глупость какая-то. Я же просто откажусь от всего, что мне вменят в вину, и не будет продолжать конфликт. Марк не может этого не понимать, не может не понимать, что я не стану усугублять собственное положение.

И тем не менее, он не нападает. И, если отбросить теорию, что он меня провоцирует, останется еще только один вариант.

Он чего-то ждет.

— Что тебе надо?! — спросил я, не отрывая от Марка взгляда.

— Ты знаешь. — глухо ответил он.

— Мы где?

— Нигде. — через маску явно послышалась усмешка. — Что, в первый раз?

— Что значит "нигде"? — прищурился я, игнорируя его вопрос. — И почему на тебе маска?

— Это не маска. Это мой вид здесь. — Марк поднял руку и указал на меня пальцем. — На себя посмотри.

Посмотреть на себя я, конечно, не мог — зеркала поблизости не нашлось. Но Марк так уверенно указывал на меня, все еще не пытаясь атаковать, что я не удержался и перевел взгляд чуть ниже, на свои руки, не забывая держать противника на краю поля зрения.

Мои пальцы тоже заканчивались острыми когтями из фиолетовой праны. Словно граненые колпачки, надетые поверх родных пальцев, они чертили воздух, оставляя в нем быстро исчезающие светящиеся фиолетовые линии.

— Что за херня? — выдавил я из себя, потирая пальцы и чувствуя, что они не соприкасаются друг с другом, словно я делаю это в толстенных перчатках. — И маска на мне есть?

— А как же. — усмехнулся Марк. — Думаю, что очень похожая на мою, мы же одной крови. У Бернарда, например, была почти такая же.

Бернард.

При упоминании этого имени я вздрогнул и снова напрягся, глядя на противника. Несмотря на нашу милую беседу, нельзя забывать о том, что Марк — мой враг, и не думаю, что этот факт внезапно изменился.

— Ты не ответил, где мы. — напомнил я.

— Я ответил. Нигде.

— Что за "нигде"? — спокойно, не давая себе закипеть, спросил я. — Нет такой точки "нигде".

— В пространстве нет. — туманно ответил Марк. — А за его пределами — вполне. Мы в Пустоте. За пределами пространства, за пределами того мира. С его изнаночной стороны, если тебе так проще.

Нет, так совсем не проще. Но выяснять, что за Пустота такая, что за изнаночная сторона, и как можно оказаться за пределами пространства, я не буду. Чем больше я узнаю от Марка, тем более зависимым становлюсь от информации, которую он мне выдает. В его интересах сейчас наврать мне с три короба, а потом воспользоваться всей этой ложью, чтобы свернуть мне шею.

В общем и целом, с этой Пустотой все и так уже понятно — спасибо примеру Бернарда. В нее можно переместиться, в ней можно перемещаться незаметно для других, кто не знает, как смотреть, и не умеет это делать. Бернард именно так следил за мной, и именно так за мной сегодня следил Марк.

В общем-то, ничего, кроме этого, мне прямо сейчас и не нужно было знать.

А то, что я увидел Марка там, на улице — видимо, было лишь случайностью, результатом того, что я просто знал, что кого-то мне надо искать, но не знал как. И только интуитивно нащупав нужную прановую жилку и потянув за нее, смог на секунду заглянуть в эту Пустоту и увидеть неприятеля.

Хотя нет, кое-что знать узнать нужно. Две вещи. И одна из них, сдается мне, вытекает из другой.

По крайней мере, можно точно сказать, что добром Марк меня отсюда не выпустит. Иначе он бы просто меня сюда не затаскивал.

— Как ты нас нашел? — спросил я вторую интересующую меня вещь, хотя по степени важности она была даже первой. Если я отсюда вырвусь, то явно через труп Марка, который уже не ответит на этот сверхважный вопрос. А важен он потому, что, если нас нашел Марк, то очень велика вероятность, что найдут и другие. И, если я выберусь, то было бы неплохо знать об этом способе, чтобы понимать, откуда придет опасность.

Если же я отсюда не выберусь… Что ж, тогда мне будет ни жарко ни холодно от того, что я знаю ответ.

Хотя насчет "холодно" я погорячился.

Смешно, ха-ха.

На самом деле, не смешно, потому что с каждой минутой, проведенной в этом неуютном месте, в этой "изнанке" мира, если верить определению Марка, мне становилось все холоднее и холоднее. Что-то похожее я чувствовал, когда меня зарезали в конце моей прошлой жизни, когда кровь толчками выплескивалась из раны, и вместе с ней утекала сама жизнь. Леденящий холод, который до этого момента я чувствовал только голой кожей руки, которой касался земли, сейчас проморозил насквозь подошвы кроссовок и начал пощипывать пятки. Еще немного — и мои ноги, кажется, превратятся в две ледышки, которые рассыплются на осколки под весом тела.

А вот Марка словно бы ничего не смущало. Он не выказывал никаких признаков неудобства, он даже с ноги на ногу не переминался, как я. Будто у него стельки в обуви не превратились в две плоских ледышки. Будто и вовсе нет никакого холода.

— Не переживай, никто больше на такое не способен. — самодовольно ответил Марк. — Даже наш отец. Все остальные слишком тупы для этого.

— Для чего "этого"? Ты правда думаешь, что самый умный?

— Это не я так думаю, это все остальные так себя представляют. Когда я узнал, что вы сбежали через портал, я сразу понял, что это произошло благодаря нашей дражайшей бабушке Персефоне — больше просто некому. Цвет праны точно указывал на Ратко, а она единственная из Ратко, о чьем местонахождении мы на тот момент были не осведомлены. До этого догадались даже полнейшие идиоты, тут сложно было не догадаться. Но дальше этого никто не пошел.

— Кроме тебя. — уточнил я.

— Разумеется. Я прекрасно знаю пределы силы бабушки, и после того, как добыл всю интересующую меня информацию — количество и комплекцию прибывших и убывших через портал, время его существования и степень рассеивания праны, я рассчитал примерное местонахождение Персефоны. Да, это был круг диаметром в несколько сотен километров, но в этот круг попал всего один город, и я пришел в него. А дальше все было просто — нужно было лишь дождаться, когда Персефона откроет новый портал, чтобы понять, в каком районе вы засели. Ну а конкретно ты привел меня прямо к вам в логово.