Стреломант. Том 5 (СИ) - Лекс Эл. Страница 4

Никакой реакции. Это действительно мертвец. Живой человек не способен сопротивляться рефлексу моргнуть, когда что-то угрожает глазу.

Значит, и все, что творится внутри — не спектакль управления, а самый настоящий террористический акт. И, судя по тому, что дверь управления водоканала тоже сорвана с петель, несколько окон разбито, а из одного из них свисает мертвое тело, заливая кровью стену под собой — террористы уже внутри.

Опомнившись, я подал сигнал Персефоне, и портал за моей спиной тут же выплюнул из себя сразу несколько реадизайнеров.

Ника и Чел, конечно же, были среди них. Само собой, они скрывали лица под прановыми масками, но я все равно узнал их — по фигурам, по одежде.

Сам я маской не пользовался. Какой смысл, если мое лицо и так прекрасно известно всем, от управления до заговорщиков? Только лишние траты праны.

Спустя несколько секунд перед порталом стало уже тесно от прибывших реадизайнеров. Вода громко плескалась от множества шагов, несколько десятков прановых масок с подозрением осматривали здание водоканала, из которого не доносилось ни звука.

— Кир? — наполовину спросил, наполовину позвал я в толпу, и один из прибывших первыми реадизайнеров в красной маске, повернул голову в мою сторону. — Проверьте все тела. Возможно, кто-то жив. Остальные — за мной.

Кир кивнул и его заранее собранная группа из четырех реадизайнеров осторожно двинулась к телам во дворе.

Остальные пошли за мной — внутрь здания управления.

Внутри все было развалено и уничтожено. Турникет на входе был расплавлен адовым пламенем, стекла в будке вахтера отсутствовали, зато присутствовали они в спине тела в синей форме, лежащего чуть дальше по коридору. Судя по кровавому следу, тянущемуся все из той же будке — того самого вахтера. В руке он даже после смерти сжимал маленький черный пистолет.

Проверять его мы не стали — это задача группы Кира, который пойдет чуть позже по нашим следам. Впрочем, уже сейчас можно сказать, что этот человек тоже мертв — слишком много крови из него вылилось.

Вправо от проходной убегал длинный прямой коридор, по стенам которого виднелись многочисленные открытые, а то и выбитые, двери, а прямо располагалась лестница, ведущая как вверх, так и вниз.

— Блок «а» — проверить верхние этажи. — скомандовал я, имея в виду заранее определенную половину состава, в которую входила Амина в качестве связного. — Остальные проверяем здесь и вниз по лестнице. Не разделяемся, но защищаться готовимся.

Половина реадизайнеров довольно организованно двинулись вверх по лестнице, остальные во главе со мной двинулись по коридору, заглядывая в каждый кабинет на пути.

Везде нас встречала примерно одна и та же картина — хаос и разгром. Столы были сломаны, содержимое шкафов — выброшено на пол, бумаги рассыпаны или сожжены. Создавалось ощущение, что заговорщики из кожи вон лезли, чтобы все разрушить. Чтобы показать свою жестокость и ненависть к людям. И, раз уж тут почти нет самих людей, — все же рабочий день уже закончился, — они разрушали все прочее, до чего только смогли дотянуться.

В одном из кабинетов Мартен внезапно насторожилась, и, как гончая, принялась что-то вынюхивать.

— Что такое? — спросил я, заметив это.

— Звуковые волны. — коротко ответила Мартен. — Слабые. Где-то… Тут.

Она ткнула пальцем в угол, в котором громоздился разрубленный пополам стол, приваленный обломками шкафа.

— Помогите! — скомандовал я, хватаясь за обломки и пытаясь их отбросить. — Только аккуратно!

Через минуту, когда мы разгребли завал, оказалось, что под ним есть живой человек. Немолодая, тяжело дышащая женщина, окровавленная, в разодранной одежде, и с наполовину сорванным с черепа скальпом. Именно ее прерывистое, скорее всего, из-за сломанных ребер, дыхание и услышала Мартен.

— Кто-нибудь, быстро за Киром! — скомандовал я, приседая рядом.

— Пожалуйста… — прошептала женщина, увидев нас. — Пожалуйста… Не на… до…

— Спокойно, мы хорошие парни. — я протянул руку и взял ее окровавленную ладонь в свою. — Мы пришли помочь.

— Вы… Реа… Ди…

Сложное слово так и не далось женщине, она закашлялась.

— Да, мы реадизайнеры. — подтвердил я. — Но не те, которые на вас напали. Наоборот — мы против них. Они еще здесь?

— Они здесь… — с трудом кивнула женщина и поморщилась от боли. — Они… Говорили про подвал… Про магист… магист… ральные трубы… Что-то хотели… сделать…

— Подвал это вниз по лестнице? — уточнил я для ясности.

— Конечно, подвал это вниз по лестнице! — прошипела у меня за спиной Ника. — Разве не понятно?! Давай, шустрее!

— Сейчас придет наш человек и поможет вам. — я вернул взгляд к лицу женщины. — А мы займемся этими подонками.

— Осто… рожнее… — выдохнула женщина и закрыла глаза.

Я обернулся:

— Все в подвал! Там явно происходит что-то не самое хорошее!

— А она? — дернулся кто-то из реадизайнеров.

— В подвал! — заорал я. — Быстро!

И первым выскочил из кабинета, расталкивая локтями остальных.

Добравшись до лестницы, я сбежал по ступенькам до середины пролета, ухватился за перила, подпрыгнул, перемахивая через них, и приземлился сразу на пролет ниже. И еще раз, и еще раз.

Подвал оказался не прямо под нами, до него пришлось спуститься на глубину двух этажей или четырех пролетов лестницы. Я пропрыгал их через перила, не тратя время на спуск, поэтому серьезно оторвался от всех остальных, кто еще только начинал спускаться по лестнице, поэтому так получилось, что в подвале я оказался один. По-хорошему было бы дождаться остальных, но я не стал. Слишком живо перед глазами стояло лицо женщины, которая даже на грани потери сознания от болевого шока нашла в себе силы сообщить о том, что заговорщики что-то планируют сделать с трубами. Совершенно понятно, что ничего хорошего они с ними не сделают, а, если прибавить к этому факт, что эти трубы настолько важны, что про них помнят даже на грани смерти, ситуация и вовсе становится критической.

Поэтому я решил не ждать и пошел вперед по едва освещенному коридору, решив, что остальные догонят.

В коридоре было сыро и холодно, по стенам тянулись плотные ряды разнокалиберных труб, с которых местами капала вода. Никаких ответвлений или дверей здесь не было, коридор тянулся себе и тянулся, пока метров через пятьдесят не вылился в большой зал.

Теперь стало понятно, почему лестница уходила не на один, а на два этажа вниз — как раз два этажа занимал этот зал. В нем располагались какие-то огромные цистерны, поставленные на попа, бочки, над которыми были переброшены мостки из железных листов с приваренными перилами. И все это было опутано настоящим клубком разноцветных и разномастных труб с вентилями, торчащими из каждого квадратного метра.

Одна из больших бочек была грубо вскрыта непонятно чем — в ее боковине зияла огромная дыра, а кусок обшивки, то ли вырванный, то ли выгрызенный, валялся рядом. Возле бочки, в которой что-то плескалось, отсвечивая ядовито-зеленым на стенки, стояло полтора десятка человек, или, вернее будет сказать, реадизайнеров. Один из них стоял, подняв руки, и вытянув их прямо в сторону вскрытой бочки. Я моргнул, на мгновение глядя сквозь веки и убедился в том, что от кончиком пальцев в цистерну тянутся нити праны.

Реадизайнер что-то делал с водой. Как-то изменял, наверняка, чтобы отравить весь город, или как минимум огромную его часть, ведь водоканал снабжает весь город!

Вот почему они напали! Их целью был не террористический акт как таковой, не страх, который он посеет, и не разрушения, которые они причинили там, наверху — это все лишь отвлекающий маневр, призванный оттянуть на себя внимание от реальной проблемы — от отравленной воды! Ведь когда жители в городе начнут умирать непонятно от чего, почти все они будут уже отравлены, а кто еще нет — обязательно отравится за то время, что будут искать источник отравы!

Но как мне им помешать? Пока что меня не заметили, но у меня есть только несколько секунд, пока за моей спиной не возникнет шумная толпа моих реадизайнеров, которые неминуемо привлекут внимание заговорщиков. А что потом? Наверняка они просто закроют своего отравителя всеми щитами, какими только получится, ведь не в их интересах будет вступать в бой — все, что им надо, это просто дать ему закончить начатое!..