Академия магоубийц (СИ) - "Ascold Flow". Страница 24

— Ну ты чего, Иван! Кто же таких добрых и щедрых кадров калечит? С такими ДРУЖАТ! Надеюсь, мы станем добрыми друзьями. И на всякий случай запомни — жгучие брюнетки, жопа — во, сиськи — во! — он начал мне демонстрировать любимые размеры у барышень. — но чтобы благовоспитанная! Увидишь — приводи ко мне.

Он хлопнул меня по плечу, а все остальные начали наперебор обсуждать девушек, их формы, и спорить, кто лучше. Начались показательные сравнения достижений девушек, плавно переросших в хвастовство своими собственными силами и достижениями.

— Вас, фантазёров, послушать, так у каждого чуть ли не гарем свой есть в Академии. А при ходьбе третья нога мешает. Вы мне лучше скажите одну простую вещь — что важнее при завоевании девушки, внешние данные или характер и упорство? — вопрос мой был всего лишь с целью поддержать разговор, но тут же разгорелась новая дискуссия.

Ор и спор достигли ушей всех участников клуба, и мы плавно переместились на задний двор, где начали разливать по бокалам и фужерам алкоголь, изредка подрезая быстро исчезающую закуску.

Не знаю, как так вышло, но я надрался в зюзю. Причём дважды. Сперва, доказывая всем, что русских водка не берёт. А второй раз, встав в импровизированный ринг, где два каратиста решили проверить правильность выполнения какого-то приёма. В итоге бойцы не рассчитали силы и просто начали бороться.

— Дай сюда, учись! — сменил я поверженного и принялся показывать тот приём, что у них не удался, отправляя на болевой моего оппонента.

Проснулся я едва живой в своей комнате, и понятия не имел, как я сюда попал. С трудом разлепив глаза, я обнаружил, что не один в своей крохотной комнатушке.

Захотелось орать чаечкой своим невероятно болевшим горлом, когда рядом со мной обнаружилась неизвестная мне девица. Взгляд переместился ниже, и я понял, что она условно одета. Хотя девка была вполне себе, симпатичная, хоть и незнакомая. Смуглая такая, лицо красивое. Я сдвинулся к краю кровати, и вместо тапка упёрся ногой во что-то тёплое и волосатое.

— Твою же мать… — я осмотрел тело под моими ногами, а затем и всю комнату, отчего захотелось заорать чаечкой.

На полу, в обнимку, спали на притащенном матрасе Виктория и Кристиан. Именно на его голове секундой ранее стояла моя нога. В углу у батареи свернулся калачиком на полу, подставив мой чемодан вместо подушки, Джек Ралсон

*ХРРРРРРРРРРРю* — чудовище захрапело на столе, в конце смачно хрюкнув.

— И граф тут…

Я поднялся и осмотрел весь этот хаос, ещё раз посмотрел на девушку, что провела со мной эту ночь на растоянии интимной близости. Ух, ёптыть… Моё нижнее бельё резко спалило моё отношение к этой ситуации, и я принялся искать брюки. Часы показывали девять часов, десять минут утра, и мне нужно было срочно собираться, завтракать и двигаться к своему плану. Я очень хотел пойти в информационный центр и зависнуть там хотя бы на полдня с изучением материалов. Но перед этим мне ещё требовалось сделать практики к занятиям, отнести вещи в химчистку.

— И найти хоть какую-то еду. — закончил я мысль, осматривая весь свой недельный запас продуктов, что вчера сожрали эти дорогие гости.

Выбирая между разбудить и выгнать всех отсюда нахрен и оставить их досыпать, я остановился на втором пункте. Ибо сами они сюда бы не зашли. Значит, я пригласил.

Я собрал в мешок грязную одежду. Свою. Хотя с носками вышла заминка. Все они воняли одинаково. Хотя графские я легко определил по вычурной вышивке и узорам. Открыл дверь в коридор корпуса общежития и охренел.

— Г… Господин Рюдигер. Какая встреча! Доброе утро! — мистер Рюдигер молниеносно схватил меня за горло и поднял до уровня собственных глаз. — А?Господин? — только и смог я выдавить из себя, когда он отшвырнул меня в сторону и вошёл в комнату.

— Что происходит? — я прокричал ему вслед, так как он, не считаясь со сном всех остальных, шёл напролом к девке на кровати.

Он откинул одеяло и замер, смотря на эту девицу. Народ начал просыпаться, пытаясь понять, что за шум.

Рюдигер накинул обратно одеяло и пошагал прочь, кидая лежащим на полке для книг огрызком яблока в вертящуюся голову графа.

— Ай…

Рюдигер подошёл ко мне, поднял меня за шкирку, посмотрел на меня взглядом, похожим на взгляд мясника перед забоем коровы.

— Господин Рюдигер. Я ничего не помню и не понимаю. Что вы здесь делаете?

— Кто-то не умеет пить. Хотя это вообще запрещено на территории академии. И кто-то слишком наглый, приходить ко мне посреди ночи и требовать право убийства шайтрана… Если бы… Пускай хотя бы… Или хоть чуточку… — он пытался подобрать слова, но лишь его зубы сжимались, стирая эмаль. — в общем, это право на убийство я бы выдал себе в отношении тебя. Считай, что сегодня у тебя второй день рождения, сосунок.

— Ничего не понимаю. Простите, чтобы я ни сделал. — я, откровенно говоря, запереживал. Из тех слухов, что ходили по академии, Рюдигер был не просто садистом. Он был военным специалистом-садистом. И прошёл не одну битву, славясь очень и очень жестоким командиром. Дезертиров из своего отряда, говорят, он собственноручно казнил. То-то мне моё шестое чувство вечно вопило об опасности рядом с ним.

— Папа? А НУ ПОСТАВЬ ВАНЕЧКУ НА МЕСТО! И РУКИ СВОИ ЗАГРАБАСТЫЕ ОТ НЕГО УБРАЛ! ЖИВО! — крик от незнакомой мне девицы, казалось, разбудит весь этаж, такой голосистый и громогласный он был.

Стоп, чего? Ванечку? Какого хрена вообще произошло этой ночью!

Глава 9. Моя боль… Красивая, головная боль

В аудитории нас сидело четверо. Трое с явными признаками похмелья. Я, граф Густав Оре, крикунья Ариния, и её отец — мистер Рюдигер.

Граф потягивал с закрытыми глазами принесённый кем-то из окружения коктейль, я пялился в наполовину пустую, наполовину полную кружку, Ариния же, сложив руки на своей выпирающей груди, не спускала глаз с шагающего взад и вперёд отца.

Наконец он закончил гипнотизировать нас своими шагами и стуком каблуков своих берцев.

— Густав, вот ты мне скажи, какого хрена? — начал он с самого «старшего».

— А? — тот отодвинул коктейль и сосредоточил свой всё ещё пьяный взгляд на преподавателе.

— Х*й на! — рявкнул Рюдигер

— О! — я удивился, узнав такой родной мат.

— Чё ты окаешь, суицидник сраный? — посмотрел на меня с презрением этот садюга.

— Да я это…

— Что это? Давай смелее, прямо как ночью, ввались в мой дом, в обнимку с пьяной дочерью, потребуй со мной «перетереть одну тему», панибратски потребуй право на убийство пленного шайтрана. Хули ты глаза прячешь? И месяца в академии не провёл, уже в печёнках у меня сидишь! Я-то думал, в тебе есть потенциал, а ты хренов пустозвон, оказывается!

— Не пустозвон! — я поднял глаза и упёр их в раздувающего ноздри преподавателя. — И я в любом случае хотел вас попросить об этом, пусть и иначе. Но я хочу убить его.

— Отлично! Просто замечательно! Тогда я организую специально для тебя дуэль с пленным шайтраном! И мне плевать, если он тебя разорвёт! Придёшь завтра, напишешь просьбу, а я её подтвержу. Станешь в ринг, покажешь всем свою крутость, борзый выпендрёжник. Вот тебе и наказание. Сдохнешь — лично похороны организую! Свободен!

— ПАП!

— ТАК ТОЧНО! — я встал, приложил руку к покрытой второй рукой голове, чем заслужил злобный взгляд препода. Что именно ему не понравилось, решил не выяснять. Ну нафиг.

Рюдигер же тем временем нашёл новую жертву для своей бурлящей злости.

— Не папкай! С тобой вообще отдельный разговор будет. С девочками пойду погуляю. С Маринкой позанимаюсь. А сама с первым встречным в постель прыгаешь. Хорошо хоть мозгов хватило не наделать глупостей!

— ПАПА! ТАК ЗНАЧИТ? ТОГДА В СЛЕДУЮЩИЙ РАЗ НАДЕЛАЮ! ТЕБЕ НАЗЛО! НАЙДУ ТОГО, КТО ТЕБЯ БОЛЬШЕ ВСЕХ ИЗ СТУДЕНТОВ БЕСИТ, И НАДЕЛАЮ! ТИРАН! — заорала она, а моя спина ощутила чей-то ускоряюще-испепеляющий взгляд.

— Так чё искать, вон чешет… — подлил масла в огонь граф.

— ЗАТКНИСЬ! — в один голос заорали отец с дочерью, а я наконец добрался до двери и поскорее покинул эту доставившую столько головной боли компанию.