Град на краю (СИ) - Вильданов Тимур. Страница 15

— Не смеши. Однорукий? — рассмеялся охранник. — Вали отсюда.

— Постой. Скажи, комендант не выходит во Внешний город? Может, получится с ним поговорить?

— Да что ему тут делать, — рассмеялся охранник и захлопнул окошко.

Ким отошёл от ворот и сел на бревно у стены одного из бараков. Хмель отступил, и он почувствовал, что у него совершенно нет сил. Мысли Кима опять вернулись к плену у ордынцев и ночному разговору с Василем. Кореец понимал, что сам был виноват — он дал Василю обильную почву для подозрений, когда решил геройствовать. Сейчас Киму оставалось надеяться только на крепость легенды. Он не сомневался — если законник позвонит в Кумертау, там подтвердят, что Ким действительно механик, а в Уфе подтвердят, что он был в армии и воевал на Западе.

Ким направился к опустевшему зданию администрации, перед которым осталось стоять пять человек. Один из них был мужчина из Белорецка, потерявший жену, — он был безучастен и тих. Ким встал рядом с ними — иногда днём можно было найти небольшую работу. Через час, когда Ким основательно замерз, к зданию вышел Клецка.

— Ну, кто палку дров принесёт? Денег не дам, но покормлю, — сказал он. Все пятеро, кроме Кима, без слов поднялись и направились к воротам.

— Эй, однорукий, а ты что, не пойдёшь? — окликнул его Клёцка.

Ким покачал головой.

— Не смогу, — сказал он с кашлем. — Может, другая работа есть?

— Есть, — рассмеялся Клёцка, — городской сортир нужно почистить. Возьмёшься? Работа грязная, но завтра весь день кормить буду. Ну и одежду дам и в душ потом пущу. У меня при столовке гостиница для торгового люда, там свой душ есть.

Ким выругался, колеблясь — в туалете при харчевне его наверняка ждали авгиевы конюшни. Но три раза поесть горячее… А еще душ — он понял, что уже несколько недель не мылся. Ким кивнул, пока кабатчик не передумал.

— Добре, — сказал Клёцка, — идем, снаряжу тебя. Но попробуй схалтурить или одежду продать — в карцере тебе почки отобьют. Понял?

* * *

Через два часа Ким закончил оттирать кафель.

В помещении было холодно — Ким открыл окна под потолком, чтобы выпустить сшибающий с ног запах. Клёцка не обманул — на Киме был костюм химзащиты и противогаз. После двух часов у Кима дико устала здоровая рука, однако он, как ни странно, чувствовал веселье. Почему-то на ум пришла давно услышанная легенда: однажды мальчик пришёл к мастеру и попросил научиться драться, но мастер заставил мальчика мыть окна. Через два месяца мальчик пришёл к мастеру жаловаться, но тот без разговоров ударил его. К своему удивлению, мальчик понял, что может отразить удар — привыкшие мыть стёкла руки, сами поставили блок.

— Надо же, какой костюм богатый, — сказал грубый голос за спиной.

Ким обернулся — выход из туалета перегораживали три сытых увальня. Бандиты. Впереди стоял низкорослый армянин с ножом, позади него скалились в бороды ещё двое. Ким оглянулся, окна выходили на стену соседнего здания, так что орать было бесполезно, а из оружия у него был только ёршик.

Костюм химзащиты стоил дорого, за такой легко могли и зарезать.

— Не глупи, снимай костюм, — приказал армянин.

— Как звать-то тебя, — зевнув, спросил Ким, — чтоб знать кого боятся.

— Рафик звать. Снимай, ещё минута, и мы сами возьмем.

Ким огляделся в поисках оружия. Он не сильно-то боялся армянина — по тому, как южанин держал нож, было видно, что максимум, что тот резал в жизни, это хлеб. Знал Ким такую породу — в толпе опасны, а как поймаешь одного, так сразу: «Не обижайся, брат! Шутка была».

Ещё Ким понял, как же он устал. Устал притворяться, устал прятаться. Устал от унижений. Тогда в бою с ордынцами он чувствовал себя счастливым. Прошло столько лет, когда он не мог применить свои навыки. Сейчас же, видя троицу бандюков, он почувствовал, что улыбается.

Ким поудобнее перехватил ёршик и обрубком кисти поманил бандитов.

Глава 6. Искандер

Искандеру снился сон.

Снилось, что ему двенадцать, и он коротал дни в заброшенной школе в Старом городе. Искандер ходил по пустому, гулкому помещению с окнами, слушая хруст осыпавшейся штукатурки под ногами. Иногда он видел сборщиков — те растаскивали всё ценное из мёртвого города. Искандеру нечего было делать и некуда идти — три дня назад Александера выгнал его из охраны.

Он уже давно забыл, что же тогда сказал начальник, но вот захлестнувшую его с головой злость забыть не мог. Чтобы занять себя, он кидал болты в баскетбольное кольцо в спортивном зале. На точность или на дальность, Искандер не помнил, да и результат был не важен — стоило ему попасть в кольцо, как он делал шаг назад и продолжал кидать болты.

Ещё недавно он думал, что вытащил счастливый билет. Беспризорник из приюта, он стал учеником в городской охране. Драки, драки, драки, стрельба и снова драки. Грек нещадно отсеивал слабых, оставляя только самых злых, которых ради вожделенного места загрызть конкурентов.

Шёл третий день. Он перестал чувствовать голод, в голове пустота звонче, чем в желудке. Искандер не мог найти еды в городе — весна. В здании не было даже крыс, иначе он бы легко убил одну из них броском. Когда Искандер не мог тренироваться больше, он забирался в подвал, где была тёплая стена от закопанной около дома теплотрассы, и дремал.

Александера пришёл на четвёртый день. Искандер помнил, что было утро. На лестнице, ведущей в зал, зашуршал мусор и послышались мягкие, кошачьи шаги. Только одни такие сапоги были в городе — из нежно выделанной кожи, с благородным скрипом. Искандер не обернулся на звук и продолжал швырять болты в корзину.

— Что делаешь? — послышался за спиной голос Александеры.

— Тренируюсь, — ответил Искандер.

— Жрать хочешь?

— Нет.

Искандер швырнул очередной болтик — тот не долетел до кольца полметра. Он представил, как мог бы швырнуть болт в лоб Александере. Если бы тот пережил удар, у Искандера было под рукой ещё десяток. Но это бы не изменило ничего — идти было некуда.

— Я мог бы оставить тебя тут подыхать, — зло сказал Александера, — но я тренировал тебя, тратил время и силы. Ты полгода жрал мою еду. Пошли.

— Зачем?

— Потому что вы мелкие, наглые щенки. Я хочу сделать из вас псов покрупнее.

Искандер проснулся, чувствуя страх. Словно ему снова двенадцать, и единственный его шанс выжить — садист с дурацким именем в отличных сапогах. Он сел на кровати, чувствуя под пальцами мягкий, застиранный пододеяльник. На пол падал свет из приоткрытой двери, освещая двухэтажные кровати со спящими людьми. «Я дома», — подумал он с облегчением. Девять дней назад Искандер думал, что возврата не будет.

Казарма охраны располагалась в подвале — вдоль потолка у стены шла канализационная труба, иногда рыча яростным водопадом. В комнате было тепло — тут не было окон, и вдоль стен лучились жаром радиаторы, сваренные из толстых труб. Искандер спрыгнул со второго этажа кровати и начал разминать ноющие от неудобной позы плечи — он всегда сворачивался калачиком, когда спал. Под пальцами почти не было плоти, непрерывные дозоры последних месяцев сделали из него доходягу.

— Ты поберегся бы, — сказал Искандеру врач, осмотревший его после похода, — на скелете и то больше мяса.

«Да, скелет, — подумал он, — но выбора у меня и не было». Казалось, прошла вечность с тех пор, как он последний раз спал в казарме. После возвращения в город прошло три дня. Два дня он провалялся в санчасти, вырываясь из глубокого сна только чтобы поесть или сходить в туалет, и на третий день врач с нехотя отпустил его в казарму, наказав недели три провести в городе, усиленно питаясь.

Он понимал, почему ему приснился Александера. Всю обратную дорогу его одолевали подозрения. Когда после позорного снятия с должности Александера предложил проследить за странным уфимцем, Искандер с радостью ухватился за возможность. Сейчас же он не мог отделаться от мысли, что Василь был прав, и Грек хотел избавиться от него.