Когда случается невозможное (СИ) - Муратова Ульяна. Страница 28

— И ждать меня по вечерам лучше в платье или без него. Договорились? — он начал разминать поясницу и ягодицы.

— Да, — выдохнула я.

— Я буду стараться приходить каждый вечер, но обещать не могу. Я хочу, чтобы ты меня ждала, я очень этого хочу, Ката, — он наклонился к самому уху и властно сжал руки на ягодицах.

Почему-то было не больно, а, наоборот, остро и приятно.

— Хорошо, я буду в комнате или в мастерской, — покладисто ответила я.

— В комнате, Ката, только в комнате, — с нажимом ответил он, и я ощутила, как он проникает в моё лоно, властно раздвигая нежные складочки кожи между ног. Я охнула от неожиданности. Он по-прежнему сидел сверху, массируя мою спину, только теперь я была наполнена им изнутри и в полной мере ощущала его твёрдость и размер. — Я не слышу ответа, моя лалара.

— Хорошо, как скажешь, Танарил, — простонала я, капитулируя под его натиском.

— У тебя очень красивые волосы, Ката, — сказал он, и собрал их руками, — но слишком короткие. Ol[2]!

Не переставая двигаться, он начал массировать кожу головы, и я не сразу заметила, что кожу немного печёт. Вскоре ощущение ослабло, и Танарил начал с наслаждением перебирать мои волосы.

Я окончательно разомлела и полностью подчинилась его движениям и ритму. Как ни странно, не хотелось большего, как вчера, просто было невероятно хорошо, и я нежилась в его руках и качалась на волнах эротического наслаждения. Постепенно его движения становились более резкими, и я ярко ощущала каждый толчок. Когда он вжался в меня, горячо пульсируя внутри, я удовлетворённо и счастливо улыбнулась. Когда он лёг рядом, обвила его шею руками, уткнулась в ему грудь и уснула.

Танарил будил меня поцелуями. Какой шикарный способ просыпаться! Я медленно, томно потянулась, обнимая своего мужчину. До чего же он восхитительно твёрдый на ощупь! Сонно водя пальцем по линиям мышц на груди и плечах, я подставляла шею и лицо под нежные, лёгкие поцелуи.

— Пойдём, нам нужно поесть, затем зайти в одёжную лавку, а вечером я хочу пригласить тебя на музыкальный вечер, который организует мой знакомый. Он тоже перворождённый, — потянул меня с постели Танарил.

— Здесь есть другие эльфы? Из твоего мира? — зевая, спросила я.

— Нет, этот из другого. Перворождённые обитают в разных мирах, мы даже внешне отличаемся. Насколько я понял, тут нас единицы, я пока знаком только с одним, — ответил он и поднялся.

— Конечно, пойдём. Ты уже проголодался, наверное? — забеспокоилась я.

— Да, только эту местную приправу я есть не могу. Дрянь редкостная. В городе есть место, где нормально готовят, — улыбнулся он.

Почему-то от этой улыбки внутри всё расцвело. Начав торопливо собираться, я внезапно ойкнула, запутавшись рукой в собственных волосах. То, что они собственные, поняла только после того, как эту самую руку подёргала, пытаясь освободить.

— Подожди, — остановил меня эльф. — Я забыл тебе сказать, что теперь у тебя длинные волосы.

Ошалело уставившись на свисающие ниже поясницы пряди, я переваривала информацию.

— Это как? — наконец дар речи вернулся.

— Это я немного поколдовал, — твёрдо смотрел на меня эльф. — Ты прекрасная лалара, Ката, но короткие волосы всё портят. Позволь мне тебя заплести.

Он уверенно усадил меня на стул, собрал копну волос сзади и начал медленно и очень бережно расчёсывать. От такого ласкового обращения внутренний протест несколько подсдулся, а разум услужливо напомнил про все три неудачные попытки отрастить волосы в прошлом. В конце концов, это же не зубы, и я всегда смогу их отрезать. Смогу же, правда?

Эльф тем временем что-то колдовал сзади, оставляя волосы распущенными, и только переплетая пряди на висках. Танарил показал несколько изящных металлических заколок, украшенных мерцающими камнями, и скрепил ими причёску.

— Я их сделал сам. В отвале породы много металла, и он хорошо мне подчиняется. Камешки тоже попадаются, но, как видишь, маленькие.

— Это для меня? — не поверила я глазам.

Никто никогда не дарил мне украшения. За такое вполне можно было простить даже самоуправство с волосами.

— Да, всё для тебя, Ката, для кого ещё? — в его голосе послышалась лёгкая насмешка.

Когда он закончил, я посмотрела на свою причёску. Получилось величественно и очень красиво. Разделённые на прямой пробор волосы явно стали не только длиннее, но и гуще, и сейчас лежали тяжёлым блестящим полотном. От висков к затылку тянулись косички и перевитые между собой пряди, закрывали уши и сплетались в сложный узел на затылке. И как он за несколько минут сделал такое? Хотя если он сам каждый день плетёт себе такую сложную косу, то опыт у него должен быть колоссальный.

— Как красиво! — искренне сказала я, а затем обернулась к стоящему возле окна эльфу. — Ой, Танарил, а ты мог бы перевесить занавески? — сама не знаю, зачем спросила я.

— В смысле?

— Они так высоко, а Лимар повесил неправильно. Можешь, пожалуйста, перевесить?

— Нет, Ката, я здесь не для этого. Пусть твой криворукий приятель сам переделывает, раз напортачил, — вздёрнул он светлую бровь.

— Хорошо, тогда я перевешу сама, — чуть расстроилась я.

Видимо, придётся ставить стул на стол, чтобы добраться до петелек наверху. Ничего, справлюсь и сама.

— Кстати, вот. Ещё подарок, — сказал он, доставая что-то из сумки. — Тетрадь я купил тут, а писа́ло сделал сам. Его нужно заправлять специальной краской.

— Чернилами или тушью? — с любопытством поинтересовалась я, одеваясь.

— Чернилами. Потребовалось несколько часов на эксперименты, но состав я вроде бы правильно подобрал. Теперь остаётся только проверить, как долго они будут держаться на бумаге. Высыхает мгновенно.

Я осмотрела тонкую изящную ручку незнакомой конструкции. И не перьевая, и не шариковая. Корпус Танарил сделал из камня, работа была настолько изящная и тонкая, что ажурная конструкция казалась невесомой. В верхней части ручка венчалась тонкой замысловатой резьбой. Блокнот оказался существенно грубее, простая кожаная обложка, сероватые листы бумаги внутри, сшитые суровыми нитками. Разница между двумя предметами бросалась в глаза.

Я подняла взгляд на эльфа и заметила, что вещи на нём сидели, как влитые, и выглядел он строго и элегантно. Даже провалявшаяся всю ночь на полу рубашка смотрелась чистой и отглаженной. Наверное, магия.

— Очень красиво! Ты сделал сам?

— Да. Мы называем это писа́лом, — ответил он. — Такая пока что есть только у меня, тебя и Телиуса. Я подготовил ещё несколько, чтобы подарить сегодня Элариэлу и его семье.

— Спасибо большое, мне очень приятно и намного привычнее иметь дело с ручкой. Мы их так называем в нашем мире, — улыбнулась я и прижалась к уже одетому эльфу, переполненная благодарностью. — И когда ты всё успел?

— Плохо спал, не мог толком есть, бесился, что не могу встретиться с тобой, раздражался на этот мир, — со вздохом сказал он. — У меня оказалось слишком много свободного времени, и я старался занимать голову посторонними задачами.

— Тебе здесь не нравится? — даже предполагать такое было удивительно.

— Для меня здесь слишком примитивно, — хлёстко ответил он.

— Очень жаль, — ответила я, не зная, что говорят в таких ситуациях.

Сочувствуют? «Прими мои глубочайшие соболезнования, что этот мир оказался недостаточно хорошим»? Непонятно. Я ходила по комнате, убирала раскиданные вещи и собиралась. Замешкавшись, едва не забыла взять с собой сумку и кошелёк. Денег осталось немного, но с ними как-то спокойнее.

— Это что? — изумлённо указал он на сумочку.

— Нравится? — я наклонила голову набок и наблюдала за его реакцией.

— Пожалуй, да. Очень необычно, никогда такого не видел, — Танарил взял сумочку в руки и провёл пальцами по нарисованным ирисам. — Где ты это взяла?

— Я сама раскрасила, это цветы моего мира, ирисы.

Его реакция польстила.

— Это поэтому у тебя все пальцы грязные и в разводах? — усмехнулся он.

— Да, представляешь, случайно магию применила и не смогла отмыть, — смутилась я.