Старшеклассник без клана. Апелляция кибер аутсайдера (СИ) - Афанасьев Семен. Страница 54
— Что в этом необычного? Полиция просто забила на второсортных эмигрантов.
— Для столичного департамента полиции это — вопиющее нарушение, из-за которого обычно летят погоны и головы. Чего морщишься?
— Я думал, у полицейских своя иерархия приоритетов. Нищий натурал без гражданства в неё просто не вписывается, чтобы ради него кто-то напрягался.
— Там всё сложнее. Есть оцифрованные показатели эффективности их работы. Если дело последнего уровня сложности, самого низкого, как тут — и подвисает таким образом — то у налогоплательщиков поднимается обоснованная волна, а нафига нужна такая полиция. Вместе с мэром города, который терпит такого начальника департамента. — Она со значением косится на меня с водительского сиденья.
— Не знал.
— Да. Именно поэтому такие эпизоды как правило раскрываются по горячим следам и сразу, каким бы лично ты ни был ничтожным. Или убитый.
— А что третье? Вы сказали, вас ровно три момента смутили.
— Третье. По отдельности ничего особенного. Ну, бывают у людей проблемы и с оплатой медицины, и с просроченной страховкой, и с арендодателем, у которого снимают квартиру.
— Ух ты. Вы за мной каким-то образом наблюдаете?! — я же ей ничего не рассказывал.
— Да. — Коротко кивает мать одноклассницы и больше этот момент никак не комментирует. — Сюда ещё можно добавить очень вовремя проснувшуюся службу опеки, которая так же оперативно взаимодействует в твоём вопросе со службой эмиграции и натурализации. А-а, ещё — с миграционной полицией.
— Ничего себе расклад. — А ведь озадачила. — Тика-сан, вы меня сейчас пугаете.
— Чем?
— Я это всё рассматривал как обычные жизненные неприятности: случается и не такое.
— Боюсь, не в твоём случае… — скептически качает головой она.
— … но на фоне того, что об этом первой говорите вы, а я вам ничего не сообщал — тут уже и правда впору параноить.
— Сразу определимся. Напротив меня в своём списке контактов можешь ставить жирный и однозначный плюс: я на твоей стороне. Будь оно иначе, я бы просто не говорила с тобой на эту тему. — Она снова косится в мою сторону, видимо, считывая реакцию через какое-нибудь расширение.
— Вы так стройно, скупыми мазками, обозначили систему в происходящем, что логичен вопрос: а что дальше? И к чему вы ведёте?
Какое-то время она молчит, потом отвечает:
— Просто говорю откровенно и без обиняков. Буду разбираться параллельно, по своим каналам. Не привлекая ресурсов семьи. Умеешь держать язык за зубами? Даже дочери — ни слова.
— Принял. Кстати, могу спросить? Тика-сан, а что вы тогда сказали Трофимову?
— Когда?!
— Когда я вам позвонил из его кабинета, а он собирался меня исключать.
— Мы же при тебе говорили!
— По-японски.
— Ух ты. — Она резко зависает на ровном месте. — А ведь этот нюанс я вообще упустила. У тебя же не работают переводчики из-за отсутствия импланта, правильно? И ты до половины общение на других языках вокруг себя тупо не понимаешь, так? Ух ты ж…
— Больше, чем до половины. По мне, не самая большая печаль.
— Как сказать, как сказать, — вздыхает японка. — Из таких вот мелочей фона и формируется либо победа, либо остракизм… Чего так смотришь?!
— У меня с вами очень странные ощущения. Затрудняюсь сформулировать.
— Пха-ха-ха, Виктор, открою маленький секрет. Даже ну о-о-очень умному парню шестнадцати лет, когда он разговаривает с женщиной под полтос, нет смысла что-либо формулировать, — она неуловимо быстрым движением щёлкает меня по носу.
Удивляя по самой верхней планке: даже не знаю, как реагировать.
— Загадка, — только и говорю вслух.
— Пф-ф-ф… Тебе Миру не рассказывала? Нам, пользователям японской версии медсканера, — японка касается ожерелья на шее, под которое замаскирован концентратор, — твой гормональный профиль виден лучше, чем тебе самому.
— Да, что-то такое упоминала.
Фигасе. Почувствуй себя раздетым. У неё что, тоже стоит эта программа? Ей-то зачем?!
— Ну неужели ты думаешь, что я не сравнила твой поток гормонов при дочери и при себе?! — она долго и заливисто смеётся. — Я в её логах рылась, каюсь.
— Блин, какая-то двусмысленная ситуация, — вздыхаю абсолютно искренне. — Чего-то всё чаще и чаще возникают ощущения голого на улице. Так скоро и мысли читать начнут, а лично у меня многие из них далеки от библейских канонов.
— Пха-а-а-ха-ха-ха-ха, жги!.. — Хамасаки-старшая становится похожа на молодую девчонку.
Даже двигает меня кулаком в плечо, не отрываясь взглядом от дороги.
— Неудобно стало.
— Не парься. Лично я, как никто другой, очень хорошо понимаю разницу между физиологией неокортекса — и тем, как человек умеет держать себя в руках. Иначе говоря, контролем, который нас от животных и отличает. Ты молодец, честно.
— Всё равно стрёмно.
— Да не парься, говорю! Я же тоже иногда развлекаюсь! Кроме прочего.
— У меня порой возникает паническое ощущение, что вам в районе тридцати.
Если к этому добавить, что в предыдущем теле я был ненамного младше, картина будет и вовсе душещипательной.
— Обижаешь. — Делает серьёзное лицо мать одноклассницы. — Биологический возраст клеток — двадцать семь-двадцать восемь, согласно последнего скрининга. Плюсы современных инструментов антивозрастной терапии, хе-х. Ещё лет пятнадцать даже детей смогу легко рожать, было бы желание. А то и двадцать пять — темп старения позволяет.
— Опасное сочетание, — говорю, чуть подумав. -
Женщина с мозгами бабушки в теле девчонки-малолетки.
— Пха-а-а-ха-ха-ха-ха, Виктор… и-и-и-хи-хии… Знаешь, что ты мне регулярно даришь?
— Э-э-э, не уверен, что я вас сейчас правильно понял.
— Расслабься. Мультипликатор, твоим языком, самооценки. Ты даришь мне мультипликатор. Такой, который с другими в дефиците.
— Ой, можно подумать, оно вам надо! Тика, вот сейчас точно было кокетство!
— Не без того, — не спорит она. — Но ты не совсем прав с этим скепсисом.
— Да ну?
— Во-первых, ты натурал: твои эмоции и гормоны — чистейшей воды естественность, ничем не искажённая. Ты испытываешь то искреннее и неподдельное, чего в этом мире стало местами здорово не хватать с появлением нейрокоррекции.
— Ух ты.
— Ага. Может, кто и не понимает, но лично я очень ценю.
— Спасибо.
— Да. Такое не поделаешь, особенно в твоём случае. Второе: когда женщине, годящейся в бабушки, пацан- старшеклассник через раз говорит просто "Тика", это тоже веселит, — она опять что-то читает по мне, изучая взглядом.
— Я ж не японец, извините. Добавлять "сан" временами просто забываю.
— Ничего. Сказала же, мне нравится. Если что-то будет не так — клянусь, ты первым узнаешь. Ну и…
Глава 25
— … Ну и о серьёзном. Давай определим формат наших с тобой отношений?
— Э-э-э, — я снова зависаю. — Тика, вы не обидитесь, если я предложу остаться друзьями? Вы меня очень впечатляете, как женщина, но по целому ряду причин…
— А-ха-ха-ха-ха, Седьков!.. И-и-и-хи-хиии… У-гу-гу-гу-гу…
— Вас сейчас не разорвёт от смеха? — делаю как можно более невинное лицо, чтоб сгладить выход за некоторые рамки. — Вы классная, говорю абсолютно искренне. Но всё должно иметь свои границы. А я…
— Так. Пардон, — всхлипывает она и паркуется на обочине.
Потом почти минуту веселится сама с собой, размазывая по лицу слёзы и косметику. Насчёт последнего, впрочем, неточно, так как щуриться и наклоняться, чтоб разглядеть её получше, я не буду.
— Ты подумал, что я тебе собираюсь предложить ЭЭЭТООО СААМООЕЕ? — последние два слова она выделяет хриплыми обертонами. — В обмен на что-нибудь эдакое? — японка щёлкает языком, подбирая слова и многозначительно облизывая губы языком.
Затем шевелит пальцами, изображая пересчёт денежных купюр.
— А сейчас думаю, что можете быстро переобуваться на ходу, сохраняя лицо. Не факт — но саму возможность не исключаю. Извините за откровенность.