Отступники (СИ) - Шувалов Антон. Страница 35

Облегчение так резко сменило обреченность, что меня чуть не выстрелило со стула. Десяток идей тут же родились в моей голове. Я достал из кармана писчий уголек и попросил у колдуна бумагу. Тот посмотрел на меня с недоумением, но указал трехсоставным указательным пальцем на тумбы.

— Я был бы очень признателен, Вохрас, если б вы сначала рассказали свою историю… Что это за храм внизу, почему стреляет башня, как с этим связаны колонны и радиация, почему столько метеоритного камня, что на самом деле случилось с…

— Нет, постой, будем последовательны, — остановил меня Вохрас, помотав головой. — Если хотите, я расскажу парочку забавных анекдотов по мотивам того, как полсотни маггов умирали в одной башне под присмотром целого Авторитета, которому дела до всего этого не было! Но начну я сначала.

— Отличная идея, — согласился Рем. — Можно мне еще плесени?

— Возьми в кадке.

— Ага.

Как и все менадинцы, сухолюд мгновенно приспособился брать то, что давали.

— Итак, — Вохрас откинулся на спинку стула и принял странную позу, которую с успехом можно было бы расценить как признак сердечного приступа. — С чего бы начать. Знаете Дориана Вига? Вонючку Дориана? Дориана-козла? Мучителя-поганого-убийцу-обезьянью-промежность Дориана? Дориана-ослиного-хе…

— Видели на кружках, — кивнул Рем, с набитым ртом. — Но ты продолжай, Вохри.

— Вот он, — Вохрас щелкнул пальцами.

В углу комнаты что-то шевельнулось. Как, оказалось, там стоял небольшой аквариум, накрытый бордовой парчой. Я не сразу его заметил. Теперь парча слетела со стеклянной коробки, и та подплыла к нам.

Дно аквариума было засыпано опилками и бумажками. В центре стояло самодельное беговое колесо, а в углу — маленький дворец. Из крохотных главных врат показалось заспанное встревоженное личико.

Рем радовался как мальчишка.

Это действительно был Дориан Виг, в маленькой шелковой рубашечке и батистовых штанишках. На голове у него торчали овальные настропаленные ушки. Он встревожено потянул носом воздух и быстро-быстро потер руками лицо.

— Я встретил его прямо в сокровищнице, — сказал Вохрас, бросая Вигу кусочек плесени. Крохотный Автор тут же набросился на угощение и принялся стригать его длинными передними резцами. — Не дал Проглоту сожрать.

— А его приближенные? — спросил я, глядя на Вига с застывшей улыбкой.

— А зачем они мне? — пожал плечами Вохрас. — Я испепелил их. А вот мой… Точнее, наш великолепный, всемогущий, златоокий Дориан Виг, он по праву наш. Он принадлежит всем, кто умер в этой башне. Я сделал его таким и не даю умереть, хотя мне иногда кажется, что я поступил слишком великодушно.

Дориан доел плесень и теперь окарачь бегал в колесе, бодро попискивая что-то вроде: «повелеваю, повелеваю, повелеваю, ирркрик!»

Вот он, золотой фарс легенды, — подумалось мне.

— Можно взять его в руки? — спросил Рем, оторвав нос от стеклянной стенки.

— Конечно, — кивнул Вохрас. — Смотри только, чтоб не цапнул. Характер у него все тот же.

Рем осторожно подхватил бегущего Автора двумя пальцами под бока и вытащил из аквариума. Виг кусаться не собирался. Он маленьким колобком уселся на ладони Рема и принялся умываться.

— За Авторитет! — пискнул он, на секунду отвлекаясь. — Икррик!

— Подожди! — осенило меня. — Но если он остался здесь…

— Нашли другого, — небрежно пояснил Вохрас. — У него двойников хватило бы на маленькую деревню.

Рем гладил Автора по голове. Тот задремал, слабо попискивая и призывая фрейлину.

— Одиноко ему, бедняге, — проговорил Рем сочувственно, кладя Автора обратно в аквариум. Тот сразу же зарылся в опилки. — Хоть бы мышь ему подсадил.

Мы еще некоторое время разглядывали Вига, а потом Вохрас отогнал аквариум обратно в угол.

— Что ж, преступника вы увидели, — изрек Вохрас торжественно. — Теперь поговорим о преступлении, — он взглянул на нас радужным глазом. — Так вот. Время было непростое. Ну, знаете ребятки, четыреста нерестов назад, когда Гигана только становилась приличным местом, для маггов работы было маловато. Нас еще не воспринимали всерьез, думали, что магги это вроде той же штуки, когда ты просыпаешься поутру, а нерестового запаса зерна в амбаре как не бывало. Чудо. То есть мы, конечно, пользовались уважением у простого люда: дожди, безболезненные роды, тут зуб заговорить, там корову оплодотворить… Э-э-э, то есть я хочу сказать… Ну в общем вы поняли. Унизительный шаманизм. Настоящей маггией занимались только Мудрейшие. Они же отбирали маггов для двора. Попасть к ним за пазуху было делом целой жизни. Попасть в их число… Ну, это было посложнее, чем почесать за ухом Светозверя.

А всё Церковники. Они уже тогда были сволочами, клянусь. Первый их не создавал, они выбрались из его помета, вместе с ростовщиками и торговцами рыбой. И пошли сжигать все то, что могло составить им конкуренцию. Престон, вы умный, начитанный молодой человек, вы наверняка знаете, что такое пресс. Так вот его придумали по аналогии с тем, что, змей подери, с нами вытворяла Церковь Зверя. Эти злобные, трусливые попы даже чихнуть нам как следует не давали, боялись, что от этого половина авторитета может развалиться. Дикари, экзальтированные, пугливые, невежественные и крайне агрессивные варвары… Эй, что это ты делаешь?

— Записываю ваше повествование для моей будущей книги, — сказал я, не переставая частить угольком. — А-грес-сив-ны-е…

— Варвары.

— Благодарю. Варвары. Они и сейчас такие, можете мне поверить.

— Я знаю, — отмахнулся Вохрас. — Короче, они и убить нас не могли, потому что мы все-таки были полезны, но и жить не давали. Многие магги от отчаянья уходили в леса. В Сай мигрировать было бесполезно. Чаще всего молодые магги просто становились разбойниками. Грабили торговые караваны, путников. Некоторым этого было мало. Уже тогда существовало учение описывающее получение силы из живых людей и управления той самой энергией, которая поддерживает в нас жизнь. Разумеется, всем этим молокососам-ренегатам тут же захотелось стать некромантами. Их вылавливали. Загнали в такие дебри, что большинство даже не смогло найти дорогу обратно к границам. После этого, как ни странно, дела у городских маггов пошли еще хуже. Нам позволялось обучаться тому минимуму, который определила для нас Церковь. Уличные иллюзионисты и фокусники могли заткнуть нас за пояс, и осталось бы еще место для нашего самолюбия, но его-то у нас как раз и не было. Никому и в голову тогда не приходило: поднять восстание. А сейчас это уже ни к чему.

— Откуда вы знаете, что происходит сейчас? — не удержался я.

— Терпение, — призвал Вохрас. — И тогда они заголосили.

— Кто? — чавкнул Рем.

— Глашатаи. Как сейчас помню «словами и волей нашего Автора, богоизбранного Дориана Вига, объявляем! Всем желающим маггам, плохим ли, хорошим, явится на обследование к коллегии Мудрейших. Отбор будет проводиться ровно половину нереста! Всякий, кто пройдет отбор, будет зачислен на особую службу, с жалованьем немалым и полномочиями завидными!». Что тут началось! Я тогда впервые увидел толпу. Настоящую толпу. Злобную истеричную массу. Церковь от страха обделалась. Этого-то они никак не ожидали! Произошло конкретно следующее: почти все магги авторитета собрались вместе! Они образовали сосредоточение Силы, которого хватило бы, чтоб смешать сезоны, обратить ход светозверя, играть горами в шахматы! Мы могли бы в считанные часы поменяться местом с попами… Иэ-э-эх… Для Церкви все тогда обошлось испачканными панталонами. Мы просто не сообразили. Рабская психология. Воспитанная с малых лет рабская психология. Я был точно таким же. Я тоже не задумался о перспективе. Просто толкался в толпе с остальными, ожидая возможности записаться на прием. Попы тем временем уже успели отвлечь половину в другой, наспех сколоченный пункт записи. Потом еще в один, и еще, еще… Толпа рассеивалась. Наша сила ушла в землю, как случайная молния.

Вохрас запечалился. Черный сухой глаз открылся и глядел в потолок. Я писал, поглядывая на колдуна. Рем чавкал и сопел.