Тайна короля (СИ) - Савченкова Алена. Страница 14

— Тогда этот ваш знакомый не слишком-то хорошо воспитан, — заметил король, и я издала сдавленный смешок, представив, как сын отчитывает Людо за брань. Да брата бы удар хватил от бешенства.

— Наверное, вы правы.

— Похоже, он вам очень дорог, — помолчав, произнес Омод.

— Дороже всех сокровищ мира, — рассмеялась я сквозь слезы. — Да, он был мне дороже всего на свете.

— Был, — задумчиво повторил король, ухватив суть.

Боясь того, что он может сказать дальше, я поспешила переменить тему:

— Простите, сир, мою слабость. Но вы ведь вызвали меня не для того, чтобы успокаивать плачущую женщину?

— Я вызвал… пригласил вас, потому что хотел поблагодарить за вчерашнее, и… у меня еще к вам столько вопросов.

— Мы с вашей матерью опасались, что вы очнетесь где-то, нуждаясь в помощи, а мы не будем знать, где.

— К счастью, все обошлось. Однако я вижу, что вы до сих пор расстроены, и я желал бы что-то для вас сделать, отплатить за доброту, но не знаю, как. — Омод снова взял меня за руки. — Скажите, что мне для вас сделать, леди Анна?

Искушение оказалось слишком велико.

— Закройте глаза, — шепнула я.

Он удивился, но, помедлив, смежил веки.

Вот теперь вылитый Людо — такой, каким он выглядел спящим. Я протянула руку и провела кончиками дрожащих пальцев ото лба к подбородку. Когда коснулась губ, Омод открыл свои чужие глаза и улыбнулся. И улыбка другая… Людо никогда так не улыбался — широко и открыто — он всегда скалился.

— Теперь вам лучше?

— Да, сир. Вы меня исцелили.

Он вдруг перехватил мою руку и коротко поцеловал внутреннюю сторону запястья. И в этот самый миг я поняла, что не смогу уехать. Никакая сила на свете не сдвинет меня из замка. Если Бланка прогонит, буду спать на снегу под воротами, но не уеду. Снова видеть Людо каждый день… Праматерь, какое счастье. Ведь Омод — это почти Людо. Все, что от него осталось…

Зал я покинула примерно четверть часа спустя, все еще не до конца придя в себя и условившись встретиться с королем в полдень для разъяснения его вопросов. Снаружи я с удивлением увидела леди Рутвель. Но на таком расстоянии от дверей, что невозможно было заподозрить подслушивания.

— Простите мою назойливость, леди Анна, но могли бы мы вместе отправиться на мессу?

Я склонила голову в знак согласия, не зная, зачем могла ей понадобиться и не имея привычки поддерживать дамскую болтовню. За всю жизнь единственным подобием подруги у меня была Бланка.

— Вы, должно быть, впечатлены этим местом, — продолжила она, когда мы двинулись по коридору. — Королевский замок действительно примечательное место, как и столица в целом. Правда, строительство далеко не завершено.

— У меня еще не было возможности толком его осмотреть.

— Значит, вы не видели розарий? Говорят, ее величество привезла цветы из прежнего замка. Собственными руками выкопала из знаменитого сада на Хидрос, прежде чем там все пришло в упадок.

Внутри кольнуло.

— Мы с семьей прибыли накануне, поэтому пока не успели взглянуть на нее.

— Простите, что спрашиваю, но где ваш муж?

— Он скоро прибудет. Получил ранение на охоте.

Леди Рутвель ненадолго умолкла. Верно, она была одной из тех дам, которых видела в окно Алекто: на ней оказалось лиловое бархатное блио. Правда, простого кроя, с небольшим шлейфом.

— Как жаль, примите мое сочувствие.

— Благодарю, но оно ни к чему, скоро мы с мужем воссоединимся.

— Знаете, — она придержала дверь, помогая мне пройти, — я не сказала, но я из рода Вальбек…

Я даже не сразу поняла, почему мне знакомо имя ее рода. Наконец, повернувшись к ней, взглянула уже внимательно.

— Значит, богатства вашей семьи тоже когда-то отошли короне?

— Да, но это дела давно минувших дней. Мой отец принес присягу новой власти, и ему были пожалованы земли, которые вскоре начали давать доход. Мы привыкли к сложившемуся положению, оказавшемуся ничем не хуже, а в каком-то отношении и лучше прежнего.

Я взглянула на талисман-покровитель у нее на шее. Он представлял собой горностая. Значит леди Рутвель Вальбек была из семьи тех, кто когда-то сговорился с моим отцом против короля и поплатился за это. Хотя их потери были все же не так велики, как наши, даже замок остался цел. Двадцать четыре года назад наша семья приняла основной удар на себя. Правда, потом следы Вальбеков затерялись, и когда я вернулась для восстановления фамильного замка и принимала присягу прежних вассалов отца, их семейства среди таковых не было. И вот теперь выяснилось, что они все же вернулись, и их дела шли неплохо.

— Отец решил не возвращаться в прежний замок. Он слишком многое… напоминает, если вы понимаете, о чем я, — произнесла леди Рутвель.

— Я лишь понимаю, что дела отцов не имеют к нам отношения. Мы отвечаем за себя.

— Конечно. И, позвольте быть с вами откровенной, мне нравится моя жизнь при дворе: она спокойна и свободна от забот, которыми так увлечены мужчины, вроде дележа территории и междоусобиц. Меня вполне устраивает быть среди дам, служить королеве и не думать о том, что меня не касается.

Я посмотрела на леди Рутвель, которая была примерно одних лет со мной, быть может, чуть старше. У нее был слегка вздернутый аккуратный нос, синие глаза и собранные под сетку волосы, что говорило о том, что она, вероятно, не замужем. Высвободившиеся пряди обрамляли лицо мягкими русыми завитками. Движения были мягкими, а голос негромким и приятным.

— Каждому свое, леди Рутвель.

— Надеюсь, вам здесь понравится, леди Анна. И так же надеюсь, что еще не раз буду иметь удовольствие с вами беседовать. Быть может, вы захотите как-нибудь и прогуляться.

— Быть может, леди Рутвель.

Поклонившись друг другу, мы одновременно вошли в часовню.

Там уже собралось немало народу. Она была домашней, замковой, и сюда, очевидно, допускалась лишь знать. Значит простой люд посещал какой-то другой храм, вероятнее всего, в городе. Увидев Алекто и Эли с Каутином, я двинулась в их сторону.

Боковым зрением я замечала взгляды, но смотрела только перед собой. Приблизившись, я заняла место между детьми. Алекто стояла, сдержанно опустив глаза.

Я же думала о нашей беседе с леди Рутвель. Очевидно она хотела осторожно проведать обстановку, чтобы понять, как я настроена к ней ввиду общего прошлого наших родов. Но я была уже далека от тех разбирательств и не собиралась никого трогать до тех пор, пока не трогали меня и мою семью.

Погруженная в размышления, я не сразу поняла, что уже какое-то время слежу за высокой фигурой, мягко скользящей по часовне. Мужчина двигался плавно и умудрялся, идя в такой плотной толпе, никого не побеспокоить. Когда он пересекал стрелы лучей, льющихся из окна, на волосах вспыхнули золотые искры… Я неосознанно сделала шаг. В воздухе повеяло дымом…

— Миледи, что с вами?

Алекто смотрела на меня. Только тогда я поняла, что стою, напряженно вытянув вдоль тела руки со сжатыми кулаками. Я тотчас повернулась в ту сторону, где мужчина только что был, уверенная, что его там больше нет. Но он был там. Вдруг помедлил и обернулся. Я почти увидела серые глаза… увидела бы, если б его сразу не закрыл плечом кто-то из придворных. А когда сдвинулся, мужчина уже исчез.

— Все в порядке. Просто здесь холодно. Похоже, вы замерзли, Алекто.

Она кивнула и стянула у горла края плаща. В углах зала были наметены горки снега, и крупинки вихрились, когда мимо кто-то проходил.

Сдержав порыв потереть ее предплечья, чтобы согреть — такой жест был бы слишком неуместным, — я протянула ей кусочек меха, в котором мы грели руки.

— Вот, держите.

— Не нужно, Каутин уже отдал мне свой.

Тут появился клирик, и месса началась.

Слушая монотонный голос священнослужителя, я еще какое-то время скользила взглядом по рядам, выискивая высокую широкоплечую фигуру, но мужчины больше не было видно. Не могло же мне показаться?