Тайна короля (СИ) - Савченкова Алена. Страница 60

— Вы закончили? — спросила мать, заметив, что Сверр встал.

— Да, миледи.

— Ты осмотрел ногу моей дочери? Можешь ей помочь?

— Нет, миледи. Но, насколько могу судить, скоро она и сама спокойно сможет ходить.

Мать нахмурилась и хотела что-то ответить, но тут дверь распахнулась, явив сэра Вебрандта с искаженным лицом.

— Ты, — ткнул он в парня. — Миледи, он огнепоклонник, — прорычал рыцарь, выхватывая меч и бросаясь к нему.

Тот едва успел увернуться, так что клинок обрушился на злосчастный щербатый стол, расколов его пополам. Пока сэр Вебрандт упирался ногой, пытаясь его выдернуть, Сверр уже кинулся к дальней стене, в которой, как оказалось, имелся черный ход.

Распахнув дверь, он выбежал наружу, оставив снег влетать в дом.

Алекто, сжавшись, смотрела на то, как второй рыцарь, ворвавшийся вслед за сэром Вебрандтом, кинулся вдогонку за Сверром. На пороге жилища застыла Старая Марта, прижимая к себе дочь и горестно оглядывая помещение с расшвырянной покореженной мебелью.

Где-то поблизости закричали, послышались удары деревяшки о болванку, заменявшую тревожный колокол.

— Быстро, Алекто, идемте, — произнесла мать, приближаясь и хватая ее за локоть. — И надвиньте капюшон пониже, нас не должны узнать.

Алекто была так оглушена случившемся, что и не подумала сопротивляться, семеня рядом и позабыв про боль в ноге.

— Говорят, сегодня в столице был замечен огнепоклонник. — Леди Элейн аккуратно подула на ложку и отправила ее в рот.

— Эти бродяги совсем распоясались, — поддержал ее один из лордов.

— Что ему было нужно? — встревоженно осведомилась леди Готелинда.

— Ничего хорошего, — мрачно ответила леди Томасина. — Говорят, он еще освободил другого, сидевшего в тюрьме-колодце.

— Почему об этих огнепоклонниках столько говорят? — спросила я, разламывая хлеб и не обращая внимания на установившуюся на какое-то время тишину. — Они же просто из легенды.

— Вы не знаете, миледи? — удивился лорд, обронивший замечание о бродягах.

— Мы живем в нашем замке довольно уединенно, и вести о теперешних огнепоклонниках до нас не доходят.

— Но вы должны прекрасно помнить легенду про Праматерь и Огненного Бога.

— Я помню.

— Огнепоклонники — это те самые язычники-злодеи, что пытались помешать их любви.

— Одно время они совсем исчезли из виду, но несколько лет назад снова возникли из ниоткуда и поселились близ столицы.

— Они называют эту дыру "Белым городом", — фыркнула леди Элейн.

— Говорят, эта земля священна — освящена огнем… Поэтому другое название "Храм огнепоклонников", — робко заметила леди Готелинда, но на нее так посмотрели со всех сторон, что она смешалась и вскоре покинула зал. Вслед за ней поднялся и вышел Каутин.

— Что значит "священна"? — уточнила я.

— Скорее проклята, — мрачно сдвинул брови лорд.

— Но если эти огнепоклонники так досаждают жителям столицы, отчего бы просто не прогнать их?

— Это невозможно, миледи, — удивился тот моему незнанию. — "Белый город" оттого так и называют, что посторонние — иными словами не-огнепоклонники — не могут ступить на эту землю. Вы же не стали бы соваться в лагерь прокаженных? Вот считайте их кем-то из таких.

Я покосилась на Алекто, которая весь вечер сидела бледная и молчаливая, и потянулась за черным пудингом.

— Нет, милорд, конечно, не стала бы.

— Вот поэтому и к огнепоклонникам обычным людям хода нет.

— Я поняла вас, милорд, — задумчиво произнесла я, отламывая пропитанный мясным соком кусочек и протягивая его вульпису под столом.

Потом были чтения вслух, во время которых все немного отвлеклись от этой новости — только король слегка хмурился. И по нескольким оброненным фразам я поняла, что его заботит разразившаяся проблема. Наконец гости и жители замка разошлись спать, предвкушая завтрашние увеселения.

— Как вы могли? — ледяным тоном произнесла я, когда дверь за нами с Алекто закрылась. — Как могли уговорить пойти на встречу с огнепоклонником?

— Но я не знала, кто он, миледи, — в отчаянии вскричала она.

— А что вообще вы про него знали?

— Он… — Алекто замешкалась, — сказал, что лечил дочь Старой Марты, а потому я…

— Решили солгать мне.

Алекто побледнела.

— Теперь я хочу услышать правду. — Я приблизилась и посмотрела ей в глаза. Алекто сомкнула губы, но не отвела взгляд. — Скажите мне: зачем вы это сделали?

Она молчала.

— Неужели… просто решили устроить свидание с этим юношей?

— Что? Нет, миледи, я…

— Не лгите мне, — повторила я. — Это тот юноша, подарок которого вы искали на днях?

— Нет, та вещь совсем не от него.

— Тогда я не понимаю, что вас связывает.

— Ничего, кроме сегодняшней встречи…

— Которая стала последней.

— Но…

— Алекто, я дала вам в последнее время больше воли, считая, что это научит вас ничего от меня не скрывать и поселит меж нами большее доверие, но теперь вижу, что ошиблась. Мне не следовало идти у вас на поводу. И остается лишь надеяться, что никто не видел нашего сегодняшнего посещения столицы.

Она опустилась на постель, ее лицо расстроенно подергивалось.

— Простите, миледи…

— Я не хочу продолжать этот разговор. И хочу, чтобы к моему возвращению вы уже спали и выкинули из головы все мысли, кроме тех, что положено иметь почтительной дочери, которая не пытается делать что-то за моей спиной.

— Да, миледи, — едва слышно выдавила она.

— Тогда приступайте, — произнесла я, отворачиваясь и направляясь к двери.

— Тебе ее не жаль?

Я лишь на миг замедлилась, услышав позади этот голос, а потом продолжила обрывать лепестки у розы.

— Она все равно скоро умрет.

— Но не так скоро, если ей в этом не помогать.

Я стиснула кончиками пальцев бутон и прикрыла глаза, чувствуя, как со спины обволакивает приближающееся тепло, и раскрыла их, только когда Бодуэн обошел меня и встал спереди.

— Почему ты пришла?

— Я хотела побыть одна.

— И именно поэтому выбрала то место, где наибольшая вероятность встретиться со мной? — Он обвел рукой розарий, где я сидела на бортике фонтана.

Я смахнула с подола оборванные лепестки, и они упали на плиты черными каплями.

— С каких пор розарий стал твоей территорией?

— С тех, как ты стала сюда приходить.

Я сжала рукой стебель, чувствуя, как впиваются колючки.

— Позволь, — Бодуэн протянул руку, и я, помешкав, подала ему розу. Но в последний момент он, словно одумавшись, убрал пальцы. — Впрочем, это лишь по старой памяти…

Я смотрела какое-то время на стебель, осиротевший без украшавших его лепестков, и отложила его на борт.

— Ты как-то спросил меня, что я знаю о Праматери. Что ты имел в виду?

Бодуэн двинулся вокруг фонтана, кажется, полностью поглощенный рассматриванием девы в центре. Я же завороженно следила за силуэтом, от которого исходило легкое мерцание.

— Когда-то я, как и ты, как и все люди, поклонялся ей.

— Как твоя дочь? Твоя старшая дочь.

Бодуэн посмотрел на меня.

— Да, Бланка до сих пор верит в общепринятую историю.

— И что же изменилось с тех пор?

— С тех пор я узнал немного… другую.

— И какое отношение она имеет к нашей семье?

Бодуэн посмотрел на свою руку, а потом — снова на мраморное изваяние.

— Она имеет отношение к тому, что происходит с Алекто.

Я вздрогнула — он впервые назвал ее по имени — и прижала ладонь к животу, словно заново ощутив ее в себе.

— Ты знаешь это, потому что Покровители из мира… — язык отказался произнести "не-людей".

— Это неважно. Важно то, что Алекто на правильном пути, а ты ей мешаешь.

— На правильном? — Я резко поднялась с бортика. — Сегодня она солгала мне, чтобы встретиться с мальчишкой из прокаженных.

— Огнепоклонники не прокаженные.