Полшанса 2 (СИ) - Силаев Глеб. Страница 39

Взяв в пальцы косичку, поставил коробочку на землю, посмотрев прямо в тёмные глаза кушана.

— Это конский волос, несмотря на свою толщину по прочности он не уступает медной проволоке. За что заслужил уважение и в хозяйстве, и в медицине, и в… пыточном деле. Одна из самых жестоких казней моего мира предполагает использование конского волоса. Жертве отрезают нос, затем через оголившийся носовой хрящ пропускают волос и начинают его медленный пропил. До тех пор, пока жертва не умрёт от боли, а милостивая смерть далеко не быстро приходит. — Я наклонился к заострённому уху пленного. — Выкинешь хоть что-то и не сомневайся — испытаешь описанное на себе. Кивни если осознал.

*Один очень медленный кивок.

— Хорошо, хорошо. — Я похлопал кушана по холодной бледной щеке. — У вас только два лагеря? Тот что в городе и тот что на изгибе.

— Д-д-да.

— Они находятся на одной стороне?

— На одной. — Кивнул пленный. Теперь он это делал после каждого слова.

— Что находится дальше вниз по реке?

— Примерно лиг через десять-двенадцать отсюда давно был основательный каменный мост. Во время войны его обрушили с частью берега, из-за чего там образовалась запруда и река, разбившись на множество потоков, разошлась по долине, где раньше находились поля. Сейчас там одна большая топь на многие-многие лиги вокруг. Где она заканчивается и что за ней находятся — я не знаю. Клянусь!

Пленник скосил глаза на коробочку, затем на нож в моей руке. Не дожидаясь моего вопроса ответил.

— Есть речной рукав, он идёт параллельно основному течению. Начинается на одном из изгибов. А заканчивается где-то ниже. Точно не знаю где.

— Его начало после вашего лагеря?

— Да, на пару лиг. Мы им не пользуемся, так что там никого нет.

— Ты чё нам лапшу на уши вешаешь, падаль!!! Смотри-ка как удобно получается, случайно вспомнил про второй путь и он, по удачному совпаденью, пуст. — Уда уже вставил пленному в рот напильник, чтобы врать неповадно было.

Я положил ему руку на плечо, впрочем, не делая попытки отстранить его от пленного.

— Почему не пользуетесь тем путём?

— Вавафф лорфф тераафф…

— Не хрена не понял, по любому пиздит!!!

— Так ты напильник то у него изо рта вынь.

— Рукав маленький, со слабым течением, он зарос весь. Там даже ладье не пройти, не говоря о нормальном судне, да и идёт он в стороне от города, впадая в быстрое течение за ним, а там уже не развернутся будет. Поэтому и не пользуемся.

— Ты говорил, что шурды на болотах любят селится. Там ведь тогда тоже их поселения должны быть.

— Ш-шурды боятся любой открытой воды даже со слабым течением. Они очень плохо плавают. И в луже утонут, если она будет достаточно глубокой. У них одна из самых страшных казней — это утопление.

— Кожей чувствую брешет!

— Значит у него помимо отрезанного носа будут ещё и сточены зубы. Отвязывай его. Время выдвигаться.

Уда вздёрнул на ноги пленного, пинками погнав его к берегу. Идя следом, я зацепился за сук плечом, в которое угодила стрела. Характерный треск и рукав куртки держится на честном слове.

— Шикарно, чтоб тебя!

Остальные от плана оказались не в восторге, но возражать никто не стал. Правда проблемы возникли сразу же. Выброшенная на берег баржа глубоко зарылась в рыхлый песок.

Пришлось потратить почти час, чтобы её сначала откопать, а затем и вытолкнуть на воду. Потрепало её конечно знатно: борта кое-где сломаны, днище всё изодрано, от надстройки остались лишь вертикальные балки, а палуба в нескольких местах подтекала.

Уже забираясь на борт ко мне обратился Тибальт с просьбой.

— Филин, у тебя найдётся одна и для меня?

— Ты это о чём?

Он молча ткнул пальцем в Колючку, Пиру и даже Уду которые щеголяли знакомыми повязками на правой руке. Точно такими же как та, которой я перетянул порванный рукав не став чинить, просто перемотав его жёлтой тканью с чёрным крестом.

— Может ты мне и не доверяешь, ноты единственный, кто хотя бы готов говорить со мной. Для меня этого уже достаточно, чтобы идти вместе с тобой.

И что это должно значить? И я не только про отповедь меекханца.

— Держи. Раз для тебя это важно, но помни это ничего не значит.

Кушан не соврал, параллельный речной проток находился примерно километрах в пятнадцати ниже нашей стоянки. Если бы не поток различного лесного мусора виде веток, палой листвы, водных растений, мерно вытекавших из-за плотной зелёной стены деревьев, склонившихся над водой, точно бы его пропустили.

Несмотря на скромные размеры баржи, плыть не сказано тяжело. Вёсла то и дело цепляются за коряги, а на рулевой хвостовик без конца наматывается тина. Из-за чего Колючка, поставленная рулевой, постоянно матерится, пытаясь высвободить руль. Пира же умостился на носу укрывшись брезентом и предупреждал о различных препятствиях на пути. Конечно лучше бы было на его место поставить Уду или меня, так как у нас имеется дальнобойное оружие, но на вёслах от нас больше пользы. Пленному прохлаждаться на дне баржи я не дал. Привязанный за руки к веслу, а за ноги к вбитой в палубу скамье, он грёб на ровне со всеми. Уда, уже от себя добавил кляп, просто на всякий случай.

Уже через десять минут пребывания здесь я поверил ему на счёт того, что здесь никого из разумных нет. Низко нависающие кроны деревьев создали над головой настоящий купол, через который лишь изредка пробивается свет. У самой воды прохлада, а на высоте человеческого роста — невыносимая духота. Настоящее раздолье для насекомых. Которые обезумив от счастья, в виде подарка из пяти людей, облепили нас мечтая попробовать на вкус.

Жалятся эти гады больнее, чем осы, а размером они от сырной мухи до майского жука. Вплывая в очередное световое пятно в глазах начинает рябить из-за света, отражающегося от их хитиновых тел.

Сидящий позади меня меекханец ткнул меня в спину указывая на воду. Там в зарослях кувшинок плавала пятёрка грибообразных студней. И судя по ритмичным колыханиям одного из них, кому-то повезло с обедом.

Чуть дальше на берегу сцепилась пара ящериц размером с кошку с длинными шеями, головами как у мурены и вытянутыми перепончатыми передними лапами. К слову у одной из ящериц было пять лап. Можно было бы подумать, что это к примеру, половой орган. Вот только сомневаюсь, что, растя с боку, наверху им удобно пользоваться.

Шипя они набрасываются друг на друга, пытаясь укусить и тут же отскакивают. А за этим за гранью света в тени наблюдает по меньшей мере два десятка таких же ящериц. И когда я говорю, что они наблюдают именно за поединком, я это и имею в виду. Они неотрывно смотрят за сражающимися, а не просто отдыхают в тени после еды.

Стоит ли пытаться объяснить их странное поведение и наличие физических отклонений у некоторых представителей. Пожалуй, нет. Вывиха мозга мне только и не хватает.

Баржу ощутимо качнуло и Колючка, чуть не опрокинувшаяся за борт, в крайне мягкой, предельно деликатной и совершенно толерантной форме попросила Пиру быть немного повнимательнее. На что он никак не отреагировал, смотря в воду. Баржу снова тряхнуло, только намного сильнее. Пришлось схватится за борт, чтоб не слететь со скамьи.

Пресекая возмущённый возглас Колючки и явно желающего что-то добавить от себя Уды, я окликнул Пиру, но он никак не реагировал. Ну что ж… Валяющаяся на дне ветка угодила точно в затылок заснувшего наблюдателя. Раскрасневшийся Пира встрепенулся, увидев весьма однозначные жесты в свою сторону собрался, устремляя взор в перёд.

Глава 7

Можем ли мы знать, что такое счастье без страданий? Бытие определяет сознание или сознание бытие? Сколько нужно времени человеку, чтобы превзойти себя нынешнего настолько же, насколько он сейчас превзошёл обезьяну, чтобы считать себя сверхчеловеком? Все эти философские вопросы сейчас не заботят Уду, так как он кормит местную фауну содержимым своего желудка.

Где-то пол часа назад на одном особенно трудном и узком участке речного ответвления Уда стал морщится, растирая нос. На вопрос «что случилось» лишь отмахнулся, при этом чуть ли не засовывая голову в подмышку.