Каменное сердце генерала - Пульс Юлия Александровна. Страница 10

– Вон та пурпурная, – указала она пальцем на свернувшуюся на земле кольцами змею так до боли напоминающую цветом вересковую поляну в Лихолесье, – амфисера генерала Кайса. Это она принесла тебя ночью в клетке. Верба у нас самая спокойная. Я однажды ей мышь через забор бросила, и она не побрезговала, слопала. Но тебе не советую это повторять, – улыбнулась и погрозила пальчиком. – Идем скорее!

Мимо нас с накрытым тряпкой ведром прошел полуголый эспер и направился к загону. Не успела я проследить за ним взглядом, как Таура схватила за руку и потащила дальше.

– Смотри, – чуть поодаль от стойла амфисер расположилась большая тканевая палатка, – Там живут мерцающие, а там, – указала на вторую такую же рядом, – Кара и остальные пленные, которые работают на благо лагеря. Я уже застелила тебе койку, пойдем, покажу.

Мы приблизились к палатке, и я с ужасом столкнулась взглядом с теткой Карой.

– Меньше болтай, Таура! – подбоченившись, прикрикнула женщина, потуже затянула косынку и направилась к центральной части поселения.

– Везде у нее глаза да уши, спасу нет, – цокнула языком девушка и впустила меня в палатку. – Выделила тебе самую паршивую койку на входе, жаба мерзкая, – указала на топчан, о который я едва не споткнулась. И правда, на самом входе. – Зато я белье тебе чистое без дыр достала, – похлопала она по краю койки, – и подушку поплотнее выбрала. Располагайся. Скоро услышишь сигнал на завтрак. Сразу выходи, завернешь за палатку. Там стол для нас накроют. Остальные уже затемно с прииска прибудут. Меня сегодня в лагере оставили, чтобы рану обработать, – с шипением повела больным плечом. – Побегу я, а то эскулап заждался.

– Искренне благодарю за заботу, Таура, да хранит тебя Солнцеликая, – осенила девушку святым кругом.

Она лишь улыбнулась в ответ и умчалась.

Я села на топчан, положила ткань под подушку и обвела взглядом комнату. Койки стояли стройными рядами с узкими проходами, и больше ничего здесь не было. Я насчитала тринадцать мест вместе с моим. Вот, значит, сколько нас, мерцающих. Знать бы еще, что там где у меня мерцает, от чего сам генерал эсперов не пожалел драгоценных живых камней для калеки. Поставил на ноги, чтобы вместе с другими добывала столь важную для их расы породу. Неужели это все, что им нужно от нашего мира?

Глава 9

Пребывая в раздумьях, я смирно сидела до тех пор, пока не услышала звонкую трель колокольчика. Сообразив, что это и есть сигнал на завтрак, по навету Тауры вышла из палатки и обогнула ее по правой стороне. Увидела длинный деревянный стол и приземлилась на скамью. Заозиралась в поисках хоть одной живой души и вскоре появилась высокая девушка в косынке и белом переднике. Она ловко удерживала поднос, заставленный кухонной утварью, на одной руке.

– Доброе утро, – первой поздоровалась с незнакомкой.

Она и не глянула на меня. Наспех расставила две тарелки, ложки и кружки. Ушла, вильнув хвостом длинного серого платья.

Я пожала плечами, удивляясь столь не радушному приему. Все-таки я так же как и она оказалась в плену. Разве не лучше поддерживать друг друга в такие не легкие для всего мира времена?

Вскоре девушка вернулась с двумя ведрами. Пыхтела и надрывалась. Со взмокшим недовольным лицом поставила ношу на край стола и смахнула с ведер тряпки. Ухватилась за тарелку, плюхнула в нее половник белой каши и так же поступила со второй. Потом наполнила кружки ароматным взваром и снова согнулась под весом ноши. Поковыляла в сторону другой палатки, с которой доносились женские голоса.

Наверное, мне следовало дождаться Тауры, но желудок отказывался от жестокой пытки временем. Лютый голод заставил наброситься на самую вкусную в мире молочную кашу. Даже в обители на завтрак варили хуже. А взвар так и вовсе порадовал сладостью терпких ягод. Я жадно пила и урчала от удовольствия. А когда вытряхнула в рот попавшую в напиток ягодку, чтобы с удовольствием ее разжевать, появилась Таура.

– Фух! Еле успела, – плюхнулась она на скамью напротив и подтащила к себе тарелку. Набросилась на еду так же, как я недавно.

– За что она тебя? – я указала на плечо девушки.

– Болтаю много, – ответила с набитым ртом. Запила последнюю ложку каши и подалась вперед. – Не любит она мерцающих. Считает, из-за нас вся беда в мире. Вот и злится, лупит каждый день. А в чем мы виноваты? Я и знать не знала, что умею видеть и добывать эти проклятые живые… – она резко замолчала. Кинула взгляд мне за спину. Я обернулась и увидела девушку в косынке.

Она мигом смела грязную посуду на поднос и ушла.

– Райя то же такая как Кара, – еле слышно шепнула Таура, продолжая смотреть куда-то вдаль. – Презирает и шпыняет при любом удобном случае. Но злится она больше из-за того, что генерал на нее внимания не обращает. Влюбилась дуреха в Кайса, представляешь?

– Фу, – вылетело непроизвольно, когда представила нашу девушку в постели захватчика.

– А че фу-то? – рассмеялась болтушка Таура. – Красивый, сильный, властный. У нас тут пол лагеря тайно по нему вздыхает, а он холодный, как каменная глыба. Вот и бесятся девахи.

– И ты вздыхаешь? – хитро подмигнула, а сама подумала, это как низко надо пасть, чтобы испытывать чувства к убийцам, прокатывающимся по нашему миру волной боли и разрушений? Надо искать способ изничтожить врагов, а не мечтать о них. А то, что этот Кайс поставил меня на ноги, не умоляет того, что он сделал с ни в чем не повинными, беспомощными послушниками. С моей Ваакри сделал…

– Ой, брось! – раскраснелась и отмахнулась. – Я в любовь не верю. Выжить бы, – тяжело вздохнула и погрустнела.

– Не поняла! – я скукожилась вся от крика и с опаской обернулась. Разгневанная тетка Кара стояла, широко расставив ноги, с плетью в руках. – Я бегать за вами должна?! А ну марш в свою нору, мразоты! И чтобы носы до обеда наружу не высовывали!

Эта женщина вмиг научила меня прыгать и бегать. В порыве страха тело позабыло, что ему еще сложно совершать такие резкие движения.

Залетев в палатку, сходу упала животом на свой топчан и Таура так заразительно рассмеялась, что я вместе с ней хохотом зашлась.

– Весело вам, курвы? – ворвалась Кара и со всего маху хлестанула меня плетью по оголившейся ноге.

От резкой боли потемнело в глазах и затошнило.

– Будешь знать, падла, как подставлять меня перед эспером, – прошипела и ушла.

А я со стоном перекатилась на спину и поджала ногу. Таура соскочила с места и подбежала ко мне.

– Дай гляну, – силой разжала мои пальцы и прижала ладонь ко рту, когда увидела рассеченную до мяса рану на голени. – Сейчас, не плачь только, погоди, – подбежала к своему топчану и выудила из-под койки тряпичный сверток. Вернулась ко мне и развернула ткань. Достала мешочек, насыпала серый порошок мне на рану, и стало немного легче.

– Это от боли помогает, но не лечит. Тебе надо к нашему эскулапу пойти и…

– Нет. Она мне отомстила. Я хочу на этом закончить войну. Никто не должен узнать, пожалуйста, Таура, – взмолилась, пока она перевязывала рану лоскутом.

– Я могила, – кивнула девушка. – А что конкретно случилось? Как это было? И вообще, расскажи, как в обители оказалась?

Я обняла подушку и нехотя погрузилась в страшные воспоминания. Начала рассказывать ровно с того дня, который разделил мою жизнь надвое.

Болтушка Таура слушала меня молча с открытым ртом, а в конце даже всплакнула, и я вместе с ней.

Мне Ваакри вовек не забыть и враг поплатится за это. Притаюсь мышкой и дождусь подходящего момента, чтобы нанести сокрушительный удар. И бить надо по их генералу, найти его слабое место и уничтожить, чтобы гад больше никогда никого не погубил своим смертельным взглядом.

– Не будем больше обо мне, – вымученно улыбнулась. – Теперь ты расскажи, как сюда попала?

– Я, – опустила она печальный взгляд и поджала губы, точно как моя сестренка делала, когда что-то рассказывала, – родом из Корундовой долины. Тут до моего поселка рукой подать. Крааль Роса, что за Туманной рекой. Слышала о таком? – я замотала головой. Никогда за пределы Амрааса не выезжала, кроме того дня, когда Ваакри забрала меня на повозке в обитель. – Войско Кайса с нашего поселка и начало захват долины. Только генералы с даром убивать взглядом, могут видеть в нас мерцание. Уж не знаю как, но это правда. Из всех жителей Крааль Росы только я мерцала. Кайс рвал и метал. Сравнял с землей наши дома, убил мужчин, а женщин и детей погнали в лес. Это в последнее время он все больше щадит земли и людей. Камней гору набрали и немного успокоились. Но мне было не жаль жителей села. Я от них такого натерпелась за последнюю годину, что сама бы не прочь подвесить мужиков на деревьях в один стройный ряд, – смахнула она горькую слезинку.