Бунтарка для Альфы (СИ) - Лаванда Марго. Страница 23

Он стремительно преодолевает короткое расстояние между нами и прижимает меня к стене, губы с силой начинают терзать мои. Куцее облачение на мне больше помогает, чем мешает ему трогать меня. Ласки до боли, поцелуи в кровь, укусы и щипки. Наше прощальное слияние похоже на вспышку сверхновой. Короткое, яркое и слепящее... Мы не даем никаких пафосных, ненужных обещаний, просто отдаемся друг другу в последний раз... Стою на ослабевших ногах и поправляю одежду, мы едва оторвались друг от друга, как с лязгом открылась дверь и нас погнали на ринг. Ревущая толпа уже с азартом лицезрела бой каких-то двух качков. Мы шли по балкону, опоясывающему периметр клуба вдоль стен. Наверняка можно было пройти быстрее и по техническим помещениям, но по какой-то причине Давид провел нас так, чтобы мы увидели волнующееся людское море, остановились вместе с ним и посмотрели на сцену боя, который закончился смертью противника.

- Наш чемпион не подвел! – с гордостью изрек Давид и переглянулся со своими людьми, явно в уме подсчитывая заработанные деньги.

Бойцы дрались неуклюже, будто в странном спектакле с прописанными ролями, и на меня не произвела абсолютно никакого впечатления смерть одного из них. И это здешний чемпион, как сказал Давид? Так слабо не дралась даже моя девочка Блисс на тренировках. Кейсер повалит его одной левой, даже после очередного укола сыворотки, подавляющей наши силы. Стоически терплю, когда мне бесцеремонно вкалывают препарат. Как животному в стойле. Как грязной твари, которой можно управлять и помыкать.

Уж лучше умереть. Гордо, с достоинством. Чем из раза в раз под препаратом подчиняться убийце моей семьи! И снова я едва сдерживаю порыв убить Давида – сбросить бы его сейчас с балкона одним быстрым движением, и гори оно все синим пламенем. Мурашки острого предвкушения бегут по коже, но тут по венам разносится яд, заставляющий чувствовать себя амебой. Кажется, с дозой перестарались… Зачем меня ослабили? Пошатываясь, вцепляюсь в перила, но холод металла не отрезвляет, перед глазами летают черные мушки, начинает тошнить. Пока пытаюсь очухаться и стряхнуть оцепенение, пропускаю момент, когда уводят Кейсера.

Ужас охватывает меня с ног до головы, пульсируя в крови, кошмарные картинки гибели моего любимого заволакивают сознание, терзают душу в клочья, и я, понимая, что не в силах потерять еще и его, дергаюсь следом, но охранники, до этого безмолвно стоящие вокруг меня, не дают сделать и шага, больно припечатав к полу.

- Стоять, зверюшка! – шикает один, но его тут же осекает Давид, стрельнув грозным взглядом.

- Алекс, ты же умная девочка, стой спокойно – и все будет в порядке. Или ты не веришь в своего партнера? – вкрадчиво спрашивает он, переводя взгляд на ринг, где уже готовятся к схватке бойцы.

Толпа ликует. Еще бы, их чемпион сразится с очередным ноунеймом и принесет его в жертву Богу зрелищ и крови.

Кейсер

Если бы не Алекс, этот урод никогда не заставил бы меня драться. Какие бы трюки не применил, я бы предпочел боль, мучения, смерть, чем подчиняться кому-либо. Но проклятый извращенец знает на что давить. Алекс. Я гнал от себя любовь к этой девочке слишком долго. А сейчас понимаю, что она всегда была во мне. Эта отчаянная, всепоглощающая любовь. Возможно, тут присутствовали чары. Возможно, это сделали наши родители. Пары из одного клана не сильно приветствовались, ведь это ослабляет потомство. Поэтому нам пришлось пройти огромный путь, чтобы осознать кто мы друг другу. И вот, в этом непростом путешествии, попав на задание, оказавшись так близко, мы наконец поняли истину и нашли друг друга.

Мой противник имеет много преимуществ. Он знает здесь каждый угол. У меня же есть лишь ярость, которая сейчас трансформируется в собранность и концентрацию. И любовь. Отчаянная, безумная, всепоглощающая любовь к Алекс. Ради нее я справлюсь, найду, должен найти, вычислить слабые места огромного противника и бить в них. Страх за Алекс мешает, заставляет срываться на панику, несмотря на все понимание сложности ситуации.

Алекс… Она занимает все мои мысли, даже сейчас, когда кружу вокруг противника, действуя только на инстинктах. И все равно чувствую ее дыхание, ощущаю стук ее сердца. Лихорадочный, прерывистый. Она волнуется, переживает за меня, моя сладкая девочка. Мы обязательно выберемся отсюда.

Приказываю себе сконцентрироваться на противнике. Делаю глубокий вдох, бросаюсь вперед. Удар, еще удар. Тот отвечает грязным приемом, и я отлетаю в сторону. Вскакиваю на ноги и снова бросаюсь в атаку. Громила явно настроен на победу. От вещества, что мне вкололи голова плывет все сильнее. Отстроченное действие, с каждой минутой я все слабее. Ловлю удар в голову, от которого искры из глаз. В ответ делаю молниеносное движение головой, бью соперника в переносицу. Еще один удар. Тело охватывает боль. Я умею ее терпеть. Но удар оглушает меня, в ушах стоит звон, я падаю на колени. Понимаю, что должен устоять, любой ценой и методами. Вот только противник не собирается давать мне ни секунды, чтобы перевести дыхание. Снова бросается на меня и только молниеносный прыжок назад спасает меня. Руки бойца сжимаются в огромные кулаки-кувалды, он чувствует мою слабость, и теперь делает шоу, играет с жертвой. Наносит короткие, одиночные удары, каждый из которых заставляет терять ощущение разницы между полом и потолком. Стук сердца в ушах становится бешеным, оно будто несется галопом.

Стоит на секунду замедлиться и получаю сильный удар в солнечное сплетение, тело ослепляет боль. Тяжело втянув в себя воздух, собираюсь с силами.

И тут перед глазами встает Алекс. Она следующая. Ей тоже предстоит бой. Читаю ее мысли и по венам начинает хлестать мощный адреналин. Нет, только не это! Она не должна оказаться в этой кровавой мясорубке! Сам не понимаю, как оказываюсь на ногах. Зверь внутри воет от безысходной ярости. Он готов рвать, убивать, крушить все вокруг. Несмотря на препарат зверь рвется наружу, и я начинаю обращение. Втягиваю носом воздух, издаю яростный рев и стремительно бросаюсь на противника. Адреналин, скопившийся в крови, дает неистовую силу, первый же удар заставляет его отлететь на несколько метров под оглушительный рев толпы, которая уже списала меня со счетов. Тьма сгущается. Есть только круг света, в котором существую я, мой противник, и жажда.

До слуха доносятся крики людей, собравшихся вокруг ринга. Не замечаю кровь, заливающую мне глаза, мешающую обзору и смешивающуюся с потом. Игнорирую металлический привкус во рту, планомерно, удар за ударом, не обращая внимания ни на что, вынуждаю противника сдавать позиции. Не отвлекаясь больше ни на что, наношу удары, все более и более мощные, и треск костей звучит для меня сладкой музыкой.

- Пощади…

Наивный не понимает, что я не знаю пощады. Хотя у меня нет иллюзий на счет своей победы. Это в планы Давида однозначно не входит…

В момент, когда лишаю противника жизни, слушая как хрустят его позвонки, на ринге появляется целая бригада. Они окружают меня. Я готов сражаться, несмотря на раны и слабость. Один из них держит какой-то чемоданчик, слишком поздно понимаю, что они собираются сделать. Разряды тока устремляются в мое не до конца обращенное тело, запах горелой плоти, меня прошивает сильнейшая боль.

Перед тем как потерять сознание, вижу совсем близко лицо Алекс, хоть и понимаю, что это галлюцинация.

Алекс

Мне просто невыносимо страшно, настолько, что трясусь всем телом. Стараюсь сосредоточить все свое внимание только на Кейсере, потому что огромная фигура его противника приводит меня в ужас. Прекрасно осознаю, что нас привели сюда на смерть, что выбраться все равно не дадут. И все же внутри горит робкая надежда… Сама не знаю на что я надеюсь. Шепчу про себя древнее заклинание оборотней, его перед сном напевала мне мама… Вижу, что Кейсер полностью сконцентрирован на противнике. Опасный и смертоносный. Верю, что он справится, что сможет. Не отрываю глаз от движущихся на ринге фигур, посылая мысленную энергию любимому. Мы должны, должны вырваться отсюда. И когда Кейсеру удается начать обращение, начинаю ликовать внутри.