Опасный препод (СИ) - Лаванда Марго. Страница 22

Выскакиваю из кабинета, в сердцах толкая дверь, так что она захлопывается с оглушительным звуком. Я не специально, но выглядит конечно именно так. Я и тираду такую эмоциональную не планировала, сама от себя подобной дерзости не ожидала. Просто намеки и издевки меня достали до печенок. Пусть делает что хочет, почему я должна бросаться на жертвенный алтарь из-за грубого мужлана?

– Ох, Дашкова, я тебя повсюду ищу, куда ты делась? Опять в деканат что ли поперлась? – навстречу бежит Лена.

– Нет, я от Алироева, – буркаю со злостью.

– На тебе лица нет. Опять тебя растоптал?

– Еще как! Только я тоже в долгу не осталась.

– Что? Серьезно? Дала отпор?

– Еще какой! Все ему высказала. Знаешь что? Да пошел он! Я не собираюсь жизнь из-за него гробить.

– Ты передумала переводиться? – радостно восклицает Лена.

– Да. Никакого перевода. И от практики не откажусь. Пусть сам как уж выкручивается и все меняет. Как хочет! А я продолжу учебу!

– Вот это умничка! Моя девочка! Горжусь тобой! – радуется Лена.

– Спасибо тебе огромное. Что всегда меня поддерживаешь, – обнимаю подругу.

– Да ты что! Мы ж с тобой друг за дружку всегда, – смущается Лена. – Хватит нюниться, айда на лекцию. Ты у нас на красный диплом идешь, не будем это упускать.

Я была бы рада сказать, что последний месяц перед летними каникулами в универе сохраняла боевой настрой, была смелой и решительной. Но на деле увы, все обстояло иначе. Уже на следующее утро смелость покинула меня. Я безумно обо всем жалела. Собственная дерзость приводила меня в шок и ужас.

К счастью, Алироев опять куда-то уехал, не появлялся в универе к моему облегчению. Я считала дни до каникул. Часто ездила домой к маме. Пообещала ей, что все лето проведу в их с Калистратовым загородном доме, буду помогать с братиком. То есть, я абсолютно не думала что выигранная практика в Мюнхене может стать реальностью. Поэтому, когда меня вызвали в деканат и огорошили просьбой срочно в течении пары дней предоставить им загранпаспорт, то что я была в шоке, это ничего не сказать. Я превратилась в соляной столб.

– Что ты застыла? Какие-то проблемы? – устало смотрит на меня Дарина Аркадьевна.

– У меня нет загранпаспорта…

– Ты же знала, что выиграла в конкурсе, Дашкова. Вас всех предупредили, что у кого нет загранпаспорта, нужно сделать.

– Я… простите, я как-то упустила этот момент, – бормочу рассеянно. Ну правда, не объяснять же, что у меня свои счеты с преподом и несмотря на невероятную удачу никуда ехать я не собираюсь. Да и Дамир, уверена, уже сделал все возможное чтобы отказаться…

– Кошмар просто, ну что за дубиноголовые студенты! – восклицает Дарина Аркадьевна, достает свой мобильный и начинает быстро тыкать пальцем в экран. Смотрю на нее непонимающе.

– Машулька? Привет, дорогая. Я сейчас к тебе девочку одну пришлю, ей загранник нужен срочно. Студентка, ага. Ей в Мюнхен лететь по гранту, а она дуреха забыла подать документы. Ты меня очень выручишь, солнышко. Знаю, да, конечно. Машуль, сочтемся, правда. Она студентка, пусть заплатит как положено, а мы с тобой потом… Ну да, ага. Солнышко, ты лучшая, правда. Угу, может станет важной шишкой, девочка неглупая, – смеется заливисто. – Помогать надо талантам.

– Дарина Аркадьевна, я на самом деле совсем не уверена, – начинаю покаянную речь. – У нас не очень хорошие отношения с Дамиром Альбертовичем.

– Это все нервы, Дашкова, если так колбасит, пей успокоительные. Валерьянку, пустырник. В самолет обязательно конфетки сосательные возьми, – советы звучат немного странно, но наверное потому что женщина переключилась уже на другое дело, что-то листает в папке. – Вот, держи адрес. Спросишь Марию Аркадьевну. Сестра моя младшая. Все поможет тебе сделать. Не благодари. Ты старательная девочка и как никто шанса заслуживаешь. Не бойся, там не будут на тебе пахать, скорее это больше ознакомительная поездка. Пообвыкнешься, посмотришь что такое иностранный филиал. Язык опять же потренируешь.

– Я не могу, честное слово! – выдыхаю испуганно, но меня не желают слушать, Дарина Аркадьевна буквально выпихивает меня из своего кабинета.

Ну не могу же я подвести ее и не явиться за паспортом! Обреченно плетусь по указанному адресу, фотографируюсь, оплачиваю госпошлину. Все это рядышком, бегаю из здания в здание.

Но все равно не верю ни в какую поездку. Знаю, что Дамир этого не допустит. Уверена на двести процентов!

Когда приходит приглашение и билет на самолет… я впадаю в ступор. Передает мне их та же Дарина Аркадьевна.

– Ну вот, я надеюсь ты тут сырость не планируешь разводить? Вот уж не думала, что ты такая трусиха! Тут радоваться надо, понимаешь? – недовольно укоряет меня секретарь.

– Да, конечно. Спасибо вам большое, – вздыхаю.

**

– Я не понимаю, что значит ты уезжаешь за границу? – нервно повторяет уже в третий раз мама.

– На практику, – объясняю со вздохом. – Я рассказывала тебе о конкурсе, в нем участвовали все студенты нашего курса. Не думала что выиграю, для меня это полная неожиданность мам.

– Как и для меня! Ты наобещала мне с три короба, Карина! Ты хоть представляешь, как я вымотана? Мне нужна помощь!

– Да, конечно, я понимаю… Тебе нужен отдых, обязательно. Но как уже сказала, отказаться не вариант, слишком поздно. Я пыталась, не вышло. Я не могу повернуться спиной к людям, которые занимались организацией всего этого. Старались ради нас…

– То есть, ты приехала поставить меня перед фактом?

– Я не хотела ничего плохого, – вздыхаю. – Как объяснить маме все искренне и подробно, если не затронуть имя Дамира? Если бы не он и наши сложные взаимоотношения я бы предупредила маму заранее, подготовила бы ее. А так вышло ужасно некрасиво. Наобещала ей, и подвела… Весь ужас в том, что Алироев наш общий знакомый! Не представляю мамину реакцию, если вдруг решусь на откровенность. Да и если искренне, совсем не хочу узнавать ее мнение. Мне кажется, она точно не обрадуется. Да и нечему тут радоваться

– Мамуль, нам там будут платить, так что я помогу оплатить няню, помощницу…

– Откупаешься, значит? Быстро ты на семью забила, может и жить там останешься?

– Разумеется нет, мне же доучиваться надо…

– То есть, ты рассматривала такую возможность?

Разговор с мамой вышел трудным, неприятным, я ощущала себя предательницей и плохой дочерью. До моего отлёта мы больше не созванивались, мама не брала трубку. Я страшно переживала из-за нашего недопонимания. Так сильно, что на страхи по поводу работы на фирме Дамира не оставалось сил. Что в общем наверное к лучшему.

***

В аэропорту меня провожала разумеется моя верная подружка Лена.

– Не переживай так, Карин, отойдёт она, помиритесь. Наверное, у неё послеродовая депрессия. Придёт в себя и поймёт что была неправа, – утешает меня подруга по поводу мамы.

– Спасибо тебе за поддержку, хоть ты со мной, это много значит, не знаю что бы я делала без тебя, – меня душат слезы. Не думала что так тяжело будет уезжать.

– Да брось. Ничего не бойся, не паникуй, морду кирпичом, установи строго деловые отношения. Твой Алироев взвоет и сам к тебе на коленях приползёт, убежденно говорит Лена, посмеиваясь.

– Нет, такого точно не дождёшься, – говорю убежденно.

– Да и плевать, закрути роман с каким-нибудь немцем. Серьезно, Карин, это так круто! Пожить за границей, познакомиться с новыми людьми. Забудешь этот тяжелый год как страшный сон, Олега чертового. Да и от Дамира отойдешь. Может вообще редко будете видеться.

– Я и так его забыла, вот ты напомнила, – говорю ворчливо.

– Точно, он что-то совсем пропал, совсем не видно.

– Да, хоть в чем повезло…

***

Разумеется, я не ждала что в аэропорт Мюнхена меня примчится встречать Дамир собственной персоной. Впечатлений была масса, но я все равно ловила себя на мысли, крутя головой по сторонам, что все равно невольно высматриваю его. Каждый раз сердце замирало, стоило увидеть похожую крупную фигуру. Идиотка…