Фиктивный брак (СИ) - Тая Смоленская. Страница 12

Я вступаю в наследство, подписываю для Тимура нужные бумаги и уезжаю в городскую квартиру отца. Я все еще нахожусь под присмотром охраны, почти никуда не хожу. Квартал прошел и мне на счет поступили первые доходы. На эту сумму я могла бы совершить кругосветное путешествие. Или открыть свое дело. Но мне ничего не хотелось.

А потом случилось непредвиденное.

Я не сразу заметила что у меня задержка, а когда поняла – заказала курьерскую доставку из аптеки, чтобы охрана не смогла доложить Тиму что я покупаю тесты на беременность.

Было безумно страшно. Ребенка я не хотела. Первый раз забеременеть ведь почти невозможно! Но я умудрилась. Все тесты положительные. И это привело меня в настоящий ужас. Я не знала как обращаться с детьми, как воспитывать, что с ними делать! Да я от смерти отца еще не отошла, от поступка Огнева, а тут беременность! Как же так?

После долгих размышлений я поняла что обязана сообщить об этом Тимуру. И решение будем принимать вместе, потому что какое верное – не представляю. Я не хочу брать на себя такую ответственность. Это же… это маленький человечек! Которому нужна любовь, забота и оба родителя. Это навсегда!

Домой к Тиму я не пошла. С Настей мне встречаться не хотелось. Да и беременность мою при ней точно обговаривать не собиралась. Поэтому я пошла в офис. К Огневу меня впустили сразу же, меня знали здесь хорошо.

Я сделала несколько глубоких вдохов и толкнула дверь.

Тимур сидел за столом, изучал документы. Он поднял свой взгляд на меня, брови удивленно взмыли вверх.

- Что-то случилось? – спросил он, отставляя стопку бумаг в сторону.

- Нет. То есть – да, - я нервно тереблю край рукава, переступаю с ноги на ногу. – Я хотела поговорить, - делаю несколько шагов ему навстречу. – О той ночи… ну…

Я замолкаю, слова застревают в горле.

Тимур тяжело вздыхает. Черты его лица заостряются, он устало трет глаза.

- Софья, давай на чистоту. Это была ошибка. И мне очень-очень жаль. Возможно,  если бы я был немного больше трезв, я бы обязательно взял себя в руки. Я понимаю, для тебя это был не просто секс, но… черт, - выругался он сквозь зубы, я же стою и не дышу. Его слова больно ранят меня. – У меня есть Настя, ты тоже встретишь кого-то. У нас с тобой фиктивный брак и переводить его в другую плоскость я не намерен. Ты слишком молода, у тебя вся жизнь впереди. У нас был договор: я обеспечиваю твою безопасность и приумножение активов, ты живешь своей жизнью. Так давай его соблюдать. Просто сделаем вид, что той ночи в день свадьбы не было. Я тогда расстался с Настей, думал что у нас все, а сейчас меня гложет совесть. Ведь и тебя испортил, и Настьке изменил.

Я хочу закричать. Сказать что не получится забыть ничего. Что прямое напоминание той ночи появится через восемь месяцев, но вместо этого лишь усмехаюсь, гордо вскинув подбородок.

- Да, конечно, я именно это и хотела предложить. А теперь мне пора, я возвращаюсь в Англию на днях.

Я резко разворачиваюсь и иду к двери.

- Сонь, - летит мне в спину, видно Огнев все же заметил как дрожит мой голос, но я лишь отмахиваюсь от него.

Выбегаю на улицу и жадно вдыхаю воздух.

Пошел ты к черту, Тимур. У нас и без тебя все хорошо будет. И ребенка я рожу самого лучшего. И воспитаю сама. И придет день, когда ты очень пожалеешь о своих словах.

Глава 9. Соня

Наши дни

Из-за акции протеста, которую устроили прямо посреди улицы, мне приходится бросить автомобиль за два квартала от офиса. Я пытаюсь обойти людей с плакатами, но их так много, что меня практически сносит толпой. Я ёжусь, быстро протискиваюсь мимо, несколько раз спотыкаюсь на каблуках.

И тут происходит то, чего я никак не могу ожидать. Со всех сторон протестующих накрывает полиция. А я все еще в гуще событий.

Кто-то начинает бежать, кто-то бросается на правоохранителей,  я же стараюсь быстрее покинуть это безумие, но попадаю прямо в руки одному из мужчин в форме.

- Эй, подождите! Что вы делаете? – возмущенно кричу я, когда мне скручивают руки и ведут к полицейской машине. – Я работаю рядом! Я просто шла на работу! Отпустите!

- Все вы шли на работу, да-да, - приговаривает мужчина и меня силком заталкивают в УАЗИК, пристегивают наручниками и запирают внутри еще с одной девушкой.

- Уроды! – зло бросает она я же пытаюсь успокоиться. Это недоразумение. И оно очень быстро решиться.

Недовольное бубнение моей соседки звучит фоном в моих ушах. Я нервничаю. Никогда не попадала в такие ситуации. А еще у меня сегодня подписание контракта и скорее всего я не появлюсь вообще в офисе!

Нас всех свозят в участок, забирают личные вещи и отводят в камеру. Здесь настоящий хаос, а еще меня никто не слышит. Всем плевать что схватили меня случайно и я даже понятия не имею по какому поводу была та дурацкая акция протеста.

Ждать приходится долго. Забирают всех по очереди, оформляют протокол. Камеры набиты битком. Ни разу в жизни не была в обезьяннике, но в реальности здесь все гораздо хуже, чем я себе представляла.

Я думала что через несколько часов меня освободят. Все же я имею право на телефонный звонок и у меня очень хороший адвокат. Но меня держат непростительно долго. Это вам не фильмы по телевизору!

Больше всего я переживаю за дочь. Да, с ней осталась няня, но я сейчас не на связи, домой вовремя не вернулась, они там все решили, наверное, что со мной что-то произошло.

Время тянется безумно долго. Нам приносят бутылки с водой. Некоторых уводят и они не возвращаются – я сочла это за хороший знак – а вот особо буйных приводят обратно.

Меня вызывают когда глаза уже слипаются. Проходит долгих пол часа, прежде мне удается покинуть участок. На телефоне больше десяти пропущенных. И это только от няни. Сразу же набираю ее.

- Алло, Сонечка! Господи, ну наконец-то! С вами все хорошо? - слышу ее взволнованный голос из динамика телефона.

- Да-да, простите что так получилось, я сейчас такси вызову и домой.

- Софа, вы только не переживайте,  - голос няни мне не нравится, я чувствую что что-то произошло.

- Что-то со Снежаной? - сразу же напрягаюсь я. Сердце не на месте за дочь. Предчувствие беды у меня появилось еще задолго до того, как я оказалась на свободе. 

- Она… Снежаночка сломала руку. Клянусь, я на минуту отошла, а она на шведской стенке играла и как-то перецепилась и…

- Где она? С ней все хорошо? – срывающимся голосом спрашиваю я.

- Я отвезла ее в клинику Святого Николая. Ей наложили гипс, все хорошо, но так как я не родитель – домой со мной не отпустили и я…

- Я уже еду туда. Спасибо, - не дослушав, отключаюсь я, чтобы быстрее вызвать такси.

Что за день такой?

Пальцы дрожат. Стоит мне представить как больно было моему солнышку и все внутри холодеет. Не нужно было слушать Германа. Он убедил меня  купить эту чертову шведскую стенку. Хоть меня и убеждали в ее безопасности, но это же дети! Они на ровном месте голову разбить могут, что говорить о домашних спортивных уголках? 

Пока еду в такси все пытаюсь остановить слезы, водитель даже интересуется не нужна ли мне помощь. Господи, я не смогла быть рядом с дочерью когда она так во мне нуждалась. Она испугалась, наверное, маленькая. Я чувствую себя такой виноватой и беспомощной.

К клинике я подъезжаю абсолютно разбитая. Накрутила себе кучу всего. Вылетаю из такси, чуть не забыв рассчитаться и мчусь к входу. Я так поглощена своими мыслями и волнением, что не замечаю мужчину впереди. врезаюсь прямо в него. Прошу прощения, а потом поднимаю на него взгляд и застываю.

Потому что это Тимур. 

Тимур Огнев.

Отец моей дочери, который о ней не знает.

И которого я не видела больше четырех лет. 

Несколько секунд мы с недоверием смотрим друг на друга, словно пытаясь понять что никакой ошибки нет и мы и в самом деле встретились. Мы совершенно неправильная семья. После того разговора в кабинете Тимура, когда я так и не решилась рассказать ему о своей беременности, мы больше не виделись.