Несовершенный (ЛП) - Винтерс Уиллоу. Страница 4

Почему именно сегодня? Не знаю. Мое сердце сжимается при мысли, что, возможно, я действительно переживаю его смерть.

Как бы я ни хотела снова стать той женщиной, какой была раньше, счастливой и беззаботной, я не хочу забывать его.

Я откидываю голову на подголовник и закрываю глаза, клатч Джимми Чу лежит у меня на коленях. Джейс подарил мне его на прошлое Рождество. Я фыркаю от этой мысли, проводя пальцами по гладкой ярко-розовой коже. На самом деле, я выбрала его, а он просто заплатил.

Я закрываю глаза и делаю глубокий вдох. Это успокаивает. Езда в такси по ночному городу действует успокаивающе. Тихий рокот мотора и белый шум дождя — создает ощущение безмятежности.

В последний раз я видела своего мужа, когда мы присматривали за моим племянником Эвереттом, чтобы моя сестра могла провести день матери и дочери с Лекси.

Мысль о племяннике вызывает у меня улыбку. Глядя на его песочно-белые волосы, которые едва прикрывают большие голубые глаза, и на широкую улыбку, ему невозможно не улыбнуться в ответ. Тогда ему было всего несколько месяцев. Совершенно новая жизнь в этом мире. Вот так это работает, не так ли? Жизнь и смерть идут рука об руку.

Я поднимаю глаза и смотрю в лобовое стекло, когда мы останавливаемся недалеко от Второй авеню, где расположен бар. Пробка задерживает нас.

Таксист пожимает плечами и говорит:

— Мы скоро ее проедем.

Он напряжен за рулем, вероятно, ожидая, что я наброшусь на него, возможно, обвиню в том, что он выбрал неправильный маршрут. На меня снова накатывает чувство вины. Я ненавижу распространять негатив и не хочу, чтобы другие люди видели меня и осуждали, или чувствовали, что это их вина. Я не ледяная сука… или, по крайней мере, не собираюсь ею быть.

Я мягко улыбаюсь ему, слегка одергиваю платье и кладу клатч на сиденье рядом.

— Я так и думала, что мы застрянем, — спокойно отвечаю я.

Мой голос звучит ровно, именно так я разговариваю со своей семьей. Такой тон словно говорит, что со мной все в порядке, я просто устала.

Таксист ерзает, кожаное сиденье под ним скрипит, и он пытается завязать беседу.

Я киваю и вежливо отвечаю, но коротко и по существу. Я могу приспосабливаться и хочу быть сговорчивой с другими. Я устала быть одна и всех отталкивать. Это оказалось сложнее, чем я думала.

Немного помолчав, я снова смотрю в окно. Дождь почти прекратился, и тротуары мгновенно заполнились людьми. Люди никуда не уходили, просто ждали под навесами. Не многие любят рисковать собой в суровые ночи с погодой, которая смывает макияж и портит даже самый лучший образ.

Но они все равно ждали и были готовы двигаться дальше. Все, что им было нужно, — это небольшой перерыв, прежде чем они снова отправятся в путь. Вопрос только в том, будет ли там навес, чтобы спасти их, когда жестокий ливень начнется снова.

Такси останавливается, и я бросаю взгляд на знак справа, мое сердце бьется быстрее, когда я вижу перед собой десятки людей, идущих по тротуару. Каждый направляется туда, куда ведет его жизнь. Не знаю, готова ли я, но я здесь.

Мое время вышло, и они устали ждать.

— Мисс? — спрашивает таксист.

Я слегка качаю головой, быстрым движением разрушаю свою нерешительность, расплачиваюсь с таксистом, оставляя большие чаевые. Он заслужил их за то, что был вынужден терпеть мое общество.

— Спокойной ночи, — говорю я ему, выскальзывая из машины, стуча каблуками по скользкому асфальту, когда дверь автомобиля захлопывается за мной с оглушительным щелчком.

Глава 3

Мейсон

Резкий, жесткий ветер гонит спрятать тело.

Дождь чистит твою душу, которая страдает

Все это вместе тебя разрушает.

Ты можешь прятаться и укрываться,

Убежище чужое тебя здесь не спасет.

Ты знал все это сразу.

Ты знал, что ждет в конце.

Как пить дать, дождь закончится, как только я войду в бар. Тут, как обычно полно народа и меня приветствует гул голосов и звон бокалов. Я могу затеряться в толпе людей, они хоть и видят меня, но не знают.

Этот бар — одно из моих любимых мест. Он всегда полон. Его обитые кожей сиденья постоянно заняты, а теплые насыщенные тона деревянного потолка и кирпичных стен заставляют посетителей чувствовать себя, как дома.

Мой костюм выглядит как костюм любого другого ублюдка. Ну, большинства из них. Я провожу пальцами по волосам и стряхиваю с себя капли дождя, снимаю куртку от Армани и бросаю ее на стойку бара в самом конце.

Это был долбанный длинный день, и последнее, что мне нужно, — отправиться домой в одиночестве. Как только я поднимаю глаза, барменша уже смотрит на меня. Кажется, ее зовут Патриция она работает здесь каждые выходные.

— Виски? — спрашивает она.

Патриция постоянно в движении, раскладывает лед в стаканы и наливает спиртное, как настоящий профессионал. В отличие от других женщин здесь, она не ищет мужчину с деньгами в карманах, не любит поболтать, и это одна из причин, почему мне нравится сидеть в этой части бара. Другая причина заключается в том, что место находится в стороне, где я могу просто смешаться с толпой и наблюдать.

— Двойной, — отвечаю я и достаю из кармана пиджака мобильный телефон.

Меня не было всего два часа, но у меня есть дюжина писем, ожидающих моего внимания. Я раздраженно ворчу, когда появляется еще одно сообщение от Лиама.

Лиам: «Ты придешь сегодня вечером?»

Я отвечаю ему, что уже ушел, и в этот самый момент Патриция ставит стакан на полированную поверхность бара, и пододвигает его ко мне.

Когда я подношу стакан к губам и позволяю прохладному напитку обжечь пищевод и согреть мою грудь, раздается звонок моего мобильного телефона. — Да чтоб тебя.

Хоть мне и нравится Лиам, но мне хочется его послать. Если бы у меня были друзья, он мог бы быть одним из них. Но я никому не доверяю, и после сегодняшнего разговора с отцом не хочу быть рядом ни с одной чертовой душой. Я саркастически усмехаюсь, когда понимаю, что пришел в переполненный бар, чтобы побыть один… Но это правда. В этом городе тебя всегда окружают люди, спрятаться негде, разве что на виду.

Я допиваю остаток спиртного и стучу тяжелым стаканом по стойке бара, обдумывая, что заказать. И вот тогда я слышу его. Такое впечатление, что из-за него мне придется здесь задержаться. Это нежный женский смех. Он настоящий, и отчетливо слышен в баре, несмотря на то, что он не громкий.

Это мирный звук, успокаивающая сила в хаосе, который нас окружает. Как будто все движется вокруг меня, кроме женщины, которая издала этот сладкий звук.

Гладкое стекло остается неподвижным в моих руках, пока я оглядываю барную стойку в поисках ее.

Остальная часть толпы, похоже, ничего не замечает, они продолжают болтать и заняты только собой, но мои глаза обращены влево. Сквозь толпу людей я едва могу разглядеть ее.

Светлые волосы, зачесанные назад, бледная кожа, покрытая черными кружевами.

Мужчина в самом конце бара откидывается от стойки, роется в заднем кармане в поисках бумажника и предоставляет мне возможность разглядеть ее получше.

В первую очередь, меня привлекают ее губы.

Она облизывает нижнюю губу, прежде чем взять бокал с темно-красным вином. Цвет, по крайней мере с такого расстояния, идеально подходит к ее губам. Она улыбается тому, что ей говорят, и ее плечи трясутся, отчего темная жидкость в бокале слегка кружится и а на высоких скулах выступает румянец.

Она отбрасывает влажные от дождя волосы в сторону, перекидывая их за плечо, а выбившуюся часть наматывает на кончики пальцев, пока потягивает вино.

Когда она отводит взгляд от того, кому уделяла свое внимание, мое сердце замирает, а любопытство возрастает.

Выражение лица у нее меняется, когда она думает, что на нее никто не смотрит. Наконец я вижу ее глаза, светло-голубые с серебристыми крапинками, и вот тогда я действительно вижу ее. Не просто образ, который она пытается изобразить.