Истребитель гулей. Роман о Готреке Гурниссоне (ЛП) - Хинкс Дариус. Страница 17

Готрек неохотно кивнул Маленет и Трахосу.

— Неплохо, — рыкнул он, перекрикивая порождённый погибелью трупоедов шум.

— Непогребённые! — закричала Лхосия, указывая косой на дверь с другой стороны пожарища. Пламя распространялось по полу, ползя в комнату из которой появились здоровые трупоеды. — Остальные ещё могут быть живы! Они сгорят.

— Уж лучше твои бумажные яйца, чем мы, — рассмеялся Готрек, глядя на пламя.

Лхозия впилась в него взглядом, по-прежнему стискивая свою косу. На секунду Маленет даже решила, что жрица сейчас нападёт на Истребителя. Но затем та покачала головой.

— Только Непогребённый может привести меня к князю Воланту. Если вы позволите ему сгореть, то никогда не найдёте князя и не встретитесь с Нагашем. Князь может быть где угодно в Морбиуме. А княжество огромно — мы могли бы годами искать его и так и не найти. Но Непогребённые видят всё. Они могли бы прямо сейчас сказать мне, где он, и лучший способ связаться с ним так, чтобы больше не сталкиваться с протравленными.

Готрек уставился на пламя. Одна сторона его лица лоснилась от старой рубцовой ткани. Он провёл пальцами по ожогам.

— Мне приходилось бывать в пожарищах и побольше.

Он повернулся к Трахосу и Маленет.

— Кто-нибудь из вас знает другой способ добраться до этого князя?

Они покачали головами.

Готрек задумчиво потянул за бороду, глядя на жрицу. А затем бросился в огонь.

Маленет выругалась и рванула было за ним, но жар заставил её сразу же отступить.

— Трахос! — крикнула она. — Твоя вера защитит тебя. Ступай за ним!

Грозорождённый кивнул и похромал к огню.

— Нет, подожди-ка, — неожиданно сказала альвийка, положив руку на грудь зигмарита. — Я знаю, что ты сделаешь, если он просто покончил с собой. Ты заберёшь треклятую руну, — она посмотрела на Лхосию. — Оттуда есть другой выход?

Лхосия кивнула.

Трахос оттолкнул Маленет в сторону и снова направился к огню, его голос поднялся в стискивающей черепа песне.

Но прежде чем он добрался до огня, из него обратно в комнату выскочил Готрек, опустив голову и что-то сжимая, оставляя за собой искры и дым. Он промчался мимо Маленет и Трахоса и упал на колени, всё ещё смеясь.

— Получи, — сказал он, вставая и с ухмылкой протягивая Лхосии свою добычу.

Жрица подбежала к нему, не обращая внимания на дым и жар, и пристально уставилась на его руки.

— В целости и сохранности, — прошептала она, забирая кокон из рук Истребителя. Она закрыла глаза и мягко уронила на него голову.

— Теперь остальные! — потребовала она, глядя в огонь. — Должен быть ещё один.

— Там пусто, — Готрек кивнул на ошмётки, разбросанные по комнате. — Остальные такие же, как эти.

— Ты лжёшь! — вскрикнула Лхорсия, взяв кокон под одну руку и подхватывая косу, её губы дрожали.

Готрек поднял бровь, но кроме этого никак не отреагировал на маячившее у него перед носом лезвие.

Глаза Лхосии расширились, и она занесла руку назад, собираясь ударить его. Но тут уже вмешалась Маленет, схватив руку жрицы.

— Он не врёт. Он слишком скучный для подобного.

Ярость в глазах Лхосии потускнела.

— Все пропали? — прошептала она.

— Кроме этого, — ответил Готрек, указывая взглядом на кокон в её руках.

Маленет попыталась разглядеть кокон поближе, заинтригованная тем трепетом, с которым жрица обращалась с ним.

— Что это? — спросила она, изо всех сил пытаясь разглядеть его получше в свете пожарища. — Кто это из твоей семьи?

Лхосия убрала в ножны свою косу, а затем обхватила кокон, как младенца. После чего кивнула в сторону выхода, показывая, чтобы они следовали за ней.

— Позвольте, я вам покажу.

Восьмая глава. Непогребённый

Они собрались в комнате, и Готрек закрыл дверь, отсекая пожар и дым.

Лхосия, по-прежнему обнимая кокон, настороженно посмотрела на них.

— Ты не один из Эребидов. Ты не поймёшь Непогребённого.

Готрек нахмурился.

— Я только что спалил половину бороды ради этой херни.

— Кто такой Эребид? — спросила Маленет, удивлённая необычно нервным поведением жрицы.

— Это я, — в голосе Лхосии всё ещё было слышно опустошение и шок, но она всё же попыталась объяснить. — Я имею в виду мы — люди Морбиума. Так мы называем себя, — она махнула им отойти. — Ты не должен стоять так близко. Когда я буду общаться со своими предками, то буду в уязвимом состоянии.

— Эмоционально? — подняла бровь Маленет.

— Физически. Моя форма изменится. Вы не должны прикасаться ко мне, пока обряд не завершится. Если дотронетесь до меня, то в опасности окажусь не только я. Вы станете частью ритуала. Непогребённый вберёт в себя вашу душу, и ваша плоть преобразится, станет хрупкой. Вы будете вовлечены в свои прошлые жизни и в прошлые жизни Непогребённого.

— Я понятия не имею, о чём ты говоришь, — проворчал Готрек. Он бросил на Маленет предупреждающий взгляд. — Но я позабочусь о том, чтобы никто не мешал твоим заклинаниям.

— Всегда, всегда ты сомневаешься во мне, — съёрничала Маленет

— Держитесь от меня подальше, пока я не закончу — снова предупредила Лхосия. — Иначе вы рискнёте куда большим, чем просто лишиться плоти.

Она направилась к одной из сходившихся под потолком колонн и уселась на пол напротив неё. Затем начала что-то тихо бормотать себе под нос. Это была песня.

— О, — Маленет закатила глаза. — Она мудрая девица. Полагаю, она читает по ладони, — альвийка положила ладони на рукояти засунутых за пояс ножей и ухмыльнулась. Она могла показать Лхосии обряд, от которого действительно был прок. И для этого были не нужны колыбельные.

Маленет начала расхаживать по комнате, ожидая окончания обряда и раздумывая над тем, что ей делать дальше. У неё не было иного выбора, кроме как следовать за Истребителем всюду, куда бы тот ни направился, но что, если способ отправить его к Богу Смерти всё же существовал? Нагаш был известен многими качествами, но склонности делиться не было в их числе. Если Готрек доберётся до Нагаша, то Истребитель будет уничтожен, его душа порабощена, а руна потеряна. Ей нужно отыскать способ забрать её до того, как этот нелепый поиск выйдет из-под контроля.

Возможно, если бы ты обратила своё внимание на то, что окружает тебя, то могла бы отыскать что-нибудь полезное для себя, сказала её госпожа, заставив запульсировать пузырёк на груди Маленет.

«Вряд ли, — подумала альвийка. — Бешеный боров, бормочущая некрофилка и грозорождённый вечный, который настолько шарахнут головушкой, что даже говорит с трудом. Вряд ли они могут предложить какое-нибудь озарение».

Что-то застряло в волосах Маленет. Когда она подняла руку, чтобы смахнуть это, то заметила, что то был один из бледных мотыльков. Ещё один всколыхнул воздух перед её лицом, затем ещё, и ещё, пока твари не забили всё вокруг неё.

Она грязно ругалась, пытаясь отмахнуться от назойливых созданий. Они огромным облаком пролетели мимо неё, направляясь к Лхосии, а затем опустились на жрицу, словно бледное одеяние, накрыв её и кокон массой трепещущих крыльев.

Руки Лхосии погрузились в кокон, исчезая из виду. А затем внутри начал разгораться бледный свет, словно свеча, зажжённая в бумажном фонаре. Поверхность кокона постепенно становилась прозрачной, и когда свет стал ярче, наконец можно было увидеть его содержимое. Сперва была волна крошечных форм, словно комары, затем одна стала расти и принимать облик. Маленет не смогла удержаться от смеха, такой контраст был между благоговением Лхосии и жалкой, гротескной сущностью, что повисла перед ней. Она напоминала высохший плод, не больше человеческой головы, но с серыми, обветренными чертами дряхлого старика. У него были тонкие длинные седые волосы и пятна щетины на щеках. Его конечности атрофировались и отсохли, а глаза были молочно-белыми.

— Я рисковал жизнью ради маринованного трупа? — скривился Готрек. — Как эта штука могла умереть ещё больше?

— Непогребённый устоит, — тихим голосом ответила Лхосия, не открывая глаз.