Подвал мистера Тиллинга и другие истории (ЛП) - Ли Эдвард. Страница 34

- О, чёрт возьми, это был лучший оргазм в моей жизни! Так меня ещё ни один мужчина не удовлетворял! - и она назвала это "аргизмом", который показался Морли ужасно эротичным. - О, позвольте мне, - сказала она.

Морли, конечно, не мог ничего видеть, кроме своего выпуклого живота и потолка. Его колени затряслись, когда горячая, маленькая рука женщины сжимала его спущенный пенис, посылая последний остаток спермы по его уретре в резину. Затем, в дьявольской медлительности, она стянула резину, завязала её, сжимая всё содержимое в сферу в конце, и подняла, чтобы он увидел.

- Смотрите, сколько много!

Морли поднял глаза. Затем она выбросила использованный презерватив в мусорную корзину у двери, легкомысленно наклонилась и поцеловала его в губы.

- Большое спасибо вам, сэр! Вы самый удивительный человек, которого я когда-либо встречала! Но теперь я должна идти работать.

Рука Морли поднялась, чтобы взмахнуть, и его рот двинулся, чтобы попрощаться, но, увы, он всё ещё не смог восстановить дыхание.

Дверь закрылась.

И там лежал наш господин Морли: штаны спущены, член повис, животик торчит, как футбольный мяч под рубашкой. Он оставался таким в течение нескольких минут, он был удовлетворён и рад, что предоставил бедной девочке прекрасный "аргизм". Далее он уснул.

* * *

Спал ли он так (т.е. со спущенными штанами, повисшим членом и торчащим животиком) или нет, я не знаю, и я не спрашивал. Я просто рассказываю историю, как он рассказал её мне. Когда он проснулся, комната наполнилась сумерками, так что, учитывая, что это была только первая ночь из многих, которые он имел в своём распоряжении, он решил отложить свой визит в клуб "Кристалл" - его любимое место здесь - до завтрашнего дня. Это позволило бы ему принять душ, перекусить и, возможно, побаловать себя короткой прогулкой по районам центра города, которые могли бы оказаться довольно красивыми.

Зачем спешить?

И если говорить правду, то столь необходимое сексуальное освобождение ранее заставляло его чувствовать себя немного истощённым - во многих отношениях. Он посмеялся и подумал:

Женщинам в клубе придётся подождать немного дольше внимания МОЕГО маленького Морли. Видите ли, я являюсь авторитетом в том, что моё мастерство как любовника приводит к лучшим "аргизмам", которые может испытать женщина! Но я ведь живу не для этого! Вы знаете, я не кусок мяса. Я человек, чёрт возьми! У меня тоже есть чувства! Но я никому не нужен не для чего другого, кроме секса! Я просто отличная секс-игрушка!

А потом он громко рассмеялся до такой степени, что почувствовал, как его яйца покачиваются. Он собирался принять душ, и для того, чтобы сделать это с практической точки зрения, он должен был сначала распаковать вещи, чтобы иметь готовую чистую одежду. Он встал, натянул штаны, поднял свой чемодан на кровать и открыл его. Затем он застыл в неожиданном наблюдении... Это была действительно странная вещь. Когда он открыл свой чемодан, странный запах поднялся оттуда. Он был не особенно сильным, но всё равно было неприятно. Запах был, несомненно, плохим.

Подобное случилось с ним однажды, как он вспоминал, когда ехал из Осло, Норвегия, в Венецию, Италия, через Франкфурт, немецкий аэропорт, известный как Рейн-Майн-Флюгхафен, (и вы можете мне доверять, когда я говорю, что есть хорошие аэропорты, в которых можно испытывать не столь длительные задержки, а есть плохие (Франкфурт входит в число последних в этой категории)), где было необходимо двенадцатичасовое пребывание. Видите ли, в Осло он по неосторожности положил небольшой пакет с готовыми суши - прозрачную пластиковую коробку - в свой багаж. Такие глупые ошибки были редкостью в жизни человека, столь же упорядоченного, как Морли. Ах, но, конечно, он становился старше, и его мозгу требовалось всё больше и больше времени, чтобы приспособиться к смене часовых поясов. Но эта ошибка была допущена, и вспомнил он о ней только после того, как прибыл в свой венецианский отель на следующий день, когда необходимость заставила его открыть чемодан. Тот же запах был здесь и бил прямо в лицо: пахло рыбой. Мистер Морли смотрел озадаченно, потому что был уверен, что не мог совершить одну и ту же ошибку дважды в отношении суши. На самом деле, он не покупал суши в течение нескольких недель. Пухлые пальцы Морли прошарили содержимое маленького чемодана, но они не застряли там надолго.

Господи!

Там, под второй аккуратно сложенной (и довольно дорогой) классической рубашкой "Thomas Mason" лежала... кучка (размером с мяч для гольфа) каких-то блестящих, серебристых, оранжевых... хлопьев. И наш главный герой обнаружил себя совершенно неспособным определить это. Он залез в карман брюк, достал свой носовой платок, а затем после паузы, вызванной смутным, но отвратительным запахом, подобрал этот... этот кусок чего-то. Было мокро. Это он мог различить, чувствуя, как влага просачивается сквозь его платок. Он поспешил в ванную в довольно растерянном состоянии. Яркие лампочки в ванной сияли, и Морли внимательно изучил небольшую массу чего-то органического, что было явно кем-то пережёвано. В месиве проглядывались крошечные кости, а затем он заметил среди всего прочего очень маленькую рыбью голову. Наконец, глазное яблоко с золотой радужной оболочкой отделилось от пережёванной массы.

Отвратительно! - подумал Морли. - Абсолютно отвратительно!

Потому что нашему путешественнику потребовалось гораздо меньше времени, чтобы сложить два и два на этот раз и понять, что этот мокрый кусок вещества содержал головы золотых рыбок, чьи обезглавленные тела он видел плавающими в декоративном фонтане внизу у лифта. Лицо Морли покраснело от ярости. Очевидно, что "охотник за головами рыб", кем бы он ни был, воспользовался возможностью для этого ужасного розыгрыша, когда багаж Морли путешествовал вверх и вниз в лифте без него. Это правда, что американцы иногда становились жертвами шуток "хулиганства" в Европе, но это было редкостью в Польше, стране, с очень высоким уровнем культуры. В Германии, Франции и Англии с этим дела обстояли гораздо хуже. Как бы то ни было, об этом безобразии нужно было сообщить, и Морли решил сделать это как можно быстрее, но...

Было ли ему ещё чем заняться?

О, да, действительно, было!

Таким образом, гораздо более важным приоритетом, чем сообщение об инциденте с рыбьими головами, было посещение сайта, чтобы узнать, являются ли его знакомые девушки всё ещё сотрудницами клуба "Кристалл". Он взял ноутбук, погасил настольную лампу и плюхнулся своей толстой задницей в кресло. Его эмоциональное возбуждение накалилось, пока он ждал, когда компьютер запустится. Он позволил своей голове наполниться мыслями о триаде польских блудниц, с которыми он познакомился в клубе во время его визита год назад.

Как их звали?

Ах, да!

Николина, черноволосая. Катрин, чьи волосы были цвета спелой пшеницы. И Эсси, с каштановыми волосами, пухлым лицом и хитрой улыбкой - личный фаворит Морли.

О, девочки, о, девочки! - он застонал про себя. - Я бы с удовольствием порадовал каждую из вас!

Но это, конечно, были лишь мечты. Наш мистер Морли был слишком стар и толст, чтобы это сделать. Тем не менее, именно эта странная мысль о его возможных похождениях подняла у Морли Эйфелеву башню в штанах.

Я бы всё отдал, чтобы мне снова исполнилось восемнадцать!

Когда он ждал, пока его Windows 10 загрузится, он представил каждую из трёх проституток более точно в своём уме. Сначала Николина, высокая и широкоплечая, с прямыми чёрными волосами до пояса. Она была скромной и очень загорелой, на ней было колье, повязка на голову и плетёный веревочный пояс.

Как надменный бродяга Вудстока, - подумал он.

Катрин была маленького роста, макушка её головы едва доходила до груди Морли.

А её сиськи? - подумал он. - Сиськи у неё то, что надо!