Вариант Вселенной - Dar Anne. Страница 2
«За каждой молитвой стоят оголённые чувства…»
За каждой молитвой стоят оголённые чувства,
за каждым из нас стоят души ушедших людей,
и там, где всё ещё бьётся сердце, может быть будет не пусто,
если достаточно долго с бьющимся сердцем прожить дней.
У каждого разума есть потаённые мысли,
у каждого сна отражение правды есть,
так что если мы те самые жизни,
что посланы сюда свыше,
значит лишь здесь и сейчас нам нужно быть.
«Не поддавайся панике. Всё пройдёт…»
Не поддавайся панике. Всё пройдёт.
Наступит весна и дождями беспрерывными смоет зимний лёд.
Пройдёт время и усохнет и этот потоп.
Не поддавайся панике. Время и её унесёт.
Не поддавайся слабостям. Будь сильней хотя бы своих.
За берегами мрачными всегда шумит самый добрый прилив.
Не опускайся коленями в грязь чужих языков —
пройдёт время и ты поймёшь пустоту дурных слов.
Живи не “как-нибудь” – живи словно завтра ты мёртв.
Живя не бойся согрешить – бойся не искупить грехов.
Не потакай лжепророкам, клеймящим твою судьбу:
решаешь лишь ты и ты лишь только, какое набивать себе тату —
не ту цену, что люди тебе улыбаясь-скалясь вправят,
а краску ту, которой свои души другие люди не раскрасят.
Жить не учи других – себе дороже обойдётся,
своё бревно смотри, а их опилки им оставь – пусть щурятся на солнце.
У бумеранга два конца, и каждый знать обязан:
добро ли, зло ли сотворил – всё сотворённое имеет свойство возвращаться.
Не унывай. Уныние преступно.
Живя не забывай: пройдёт всё-всё. Забудешь ты. Тебя забудут.
И в этом заключается смиренья чудо:
мы времени рабы – не судьи. Оно судить нас будет.
«“Главное, что ты пришла, а не где ты ходила”…»
“Главное, что ты пришла, а не где ты ходила”, —
смотря на чёрный блеск крутящегося винила,
говорила я сама с собой, как мудрец с глупцом.
Что бы ни началось – всё завершится концом.
Что бы ни написал – всё запечатают буквы,
что бы ты ни сказал – всё подтвердят эхом звуки,
что бы ты ни создал – всё оценят или осудят люди,
самые мелкие во Вселенной ценители-судьи.
Шаг – и уже след оставил, и где-то
там, за спиной, звучит эхом кредо,
что впереди целью жизни сверкает…
Может быть в этом суть, кто это знает?
Ровно шагать или взять петлёй ракурс,
быстро бежать или семенить шагом —
всё даст следы, всё воссоздаст отпечаток
там, где ты был, а может и рядом.
«Отпускай. Зачем тебе чужие люди…»
Отпускай. Зачем тебе чужие люди?
Их кто-то ждёт впереди, их кто-то ещё полюбит.
Отпускай. Они не твои. Ты не их. В мире так много судеб —
для тебя будет кто-то из них, ты – для них.
Пусть со своими людьми будут все люди.
«По делам их узнаете их…»
По делам их узнаете их.
По словам не меряйте любовь.
Вы не можете знать, что скрыто в головах тех,
кто свои чувства вам приподнёс.
Не вдыхайте восторгов аромат,
не вкушайте запретный плод.
Ваши мысли – ваш автомат,
не стреляйте в себя из него.
Если кто-то однажды скажет вам,
что вы стали лучшим, не важно в чём,
вручит мантию, скипетр, трон,
знайте – это ваш общий обман.
Если хочешь чего-то достичь,
никогда не клянись людям в том,
что ты будешь их всех любить – это дичь,
всех любить невозможно. Смирись.
Или всем докажи, что нет
невозможного для души.
Помни: никому не давай запрет
наложить на твои мечты.
«Вы осуждаете того, кто вами правит…»
Вы осуждаете того, кто вами правит,
и побиваете того, кто вам же служит.
И понимание, увы, никто себе уже не вправит,
о том, что добротой – не битвой лишь одной жить нужно.
И будете хлестать других по лицам,
страдая от чужих людских пощёчин —
вам ведь уже давно не остановиться,
удар и боль – ваш личностный наркотик.
«И у каждого своё время…»
И у каждого своё время.
И у всех свои маршруты.
Кто-то в чём-то будет первым,
кто-то чьи-то порвёт путы,
кто-то честным всю жизнь будет,
а в конце поймёт – быть было нужно добрым.
Кто-то тот, кого быстро забудут,
кто-то тот, кого даже чужие запомнят.
«Я не желаю вам того вдвойне, чего желаете вы мне…»
Я не желаю вам того вдвойне, чего желаете вы мне —
я не хочу участвовать в войне, в любой войне победы две:
тех, кто склонил нажать курок, и тех, кто добровольно нажимал,
потерянными без вести в тот срок считай, когда их первый выстрел прозвучал.
Победы две: одна для тех, кто ради мира устоял,
вторая отдаётся тем, кто мог курок нажать, но не нажал.