Сладкий грех. Падение (СИ) - Mur Lina. Страница 37

— Нет.

— Поэтому забудь о том, чтобы с ней общаться.

— Но ты не сможешь мне приказывать, когда мы расстанемся, — улыбаюсь я.

— Зачем ты провоцируешь меня, Энрика? Я злюсь, — Слэйн встаёт с кровати и его кулаки сжимаются.

— Тогда ты проявляешь эмоции. Сейчас у тебя поменялась мимика, а это то, чего хотел ты. Не так ли? — Склоняю голову набок, смотря на него.

Он поднимает взгляд к потолку и пытается сдержать улыбку.

— Ты очень упрямая. Отдыхай. Встретимся позже, Энрика, — Слэйн закрывает шторы и кивает мне. Он выходит за дверь, а я скатываюсь по постели.

Я жмурюсь от того, как легко и хорошо мне стало в груди. Нет, тяжести ещё есть, но лёжа в тёплой постели, окружённая хорошими вещами и сытая, эта тяжесть кажется не такой ужасной, как раньше. Я ещё думаю, что счастье можно купить за деньги. Когда есть деньги или личный принц, то жизнь становится лучше. Это правда. Без денег, с кучей проблем, множеством работ и голодом, жизнь дерьмо. С деньгами — сытое дерьмо.

Глава 19

Я спускаюсь вниз, оглядывая тихую квартиру, и до сих пор не могу поверить, что я здесь. Недавно рассвело и я проспала так много. Я чувствую себя куда лучше, чем за всю свою жизнь.

— Слэйн? — Зову его, оглядываясь в гостиной.

— Я здесь, Энрика, — он отзывается из той самой маленькой комнаты. Я заглядываю туда и вижу его в джинсах и футболке, сидящего в кресле. Он откладывает книгу и улыбается мне.

Смущённо заправляю растрёпанную прядь за ухо. Он протягивает мне руку, и я подхожу к нему. Моя ладонь оказывается в его руке. Он сажает меня на себя, и я уютно устраиваюсь на его коленях.

— Хорошо спала? — Интересуется он.

— Да. На самом деле прекрасно. Я не помню, когда так быстро засыпала и так хорошо просыпалась. Спасибо. Ты не спал рядом, да?

Слэйн переводит взгляд и шумно вздыхает.

— Если бы ты спал, то подушка бы пахла тобой. Я нюхала её.

— Зачем?

— Чтобы убедиться, что ты не спал рядом со мной. Почему ты этого не сделал?

— Потому что ты для меня искушение, Энрика. Я до сих пор пытаюсь быть джентльменом. Да, я знаю, что насилие — это страшно и что ты напугана всем этим. Но от этого мои желания не изменились. Они стали сильнее. А если я увижу тебя в своей кровати, то я могу немного психануть.

— Психануть? То есть наброситься на меня, как зверь, — хихикаю я.

— Точно. Я не хочу быть зверем, поэтому я спал здесь. В этом кресле. Мне нравится, что пространство обнимает меня. Я часто прихожу сюда, чтобы меня кто-то обнял.

— А твоя мама не обнимает тебя или кто-то ещё?

— Обнимает, но мне не нравится. Я чувствую себя неловко. А отец считает, что это мужской характер. Он гордится моим холодным отношением ко всему.

— Но это не так. Тебе просто не нравится, когда к тебе прикасаются, — заключаю я.

— Верно.

— Но тебе нравится, когда тебя трогаю я, — улыбаюсь ему.

— Тоже верно, — он отвечает мне улыбкой.

— Хм, я тоже получаю удовольствие, когда ты меня касаешься, ведь наши мысли схожи. Я ненавижу, когда люди хватают меня, говорят со мной, да и просто смотрят на меня. А с тобой я не испытываю дискомфорта. И я… подумала, знаешь, когда проснулась, смотрела в потолок и думала. Много думала. Аж целых пять минут, — делаю паузу, Слэйн прыскает от смеха.

— И что же ты придумала за целых пять минут, Энрика?

— То, что мне холодно, когда тебя нет рядом. Я хочу, чтобы ты спал рядом. Помнишь, как тогда ты лежал со мной и это согревало меня. Глупо да? — Тушуюсь и опускаю взгляд, но Слэйн приподнимает мой подбородок.

— Нет. Это прекрасно. Я буду стараться, но это будет сложно. Не касаться тебя во сне, и я мужчина. Я довольно крепкий мужчина. Сейчас я твёрдый во всех местах. Ты выглядишь потрясающе после сна. Ты ранимая и нежная.

Закусываю губу, слушая его. Он осыпает меня постоянно комплиментами. Он даёт мне понять, что я желанна. И это не просто, как вещь, которой хочешь обладать, а так, как будто я ценна для него.

— В общем, я подумала, — напоминаю ему.

— Да, ты подумала.

— И я хотела бы попросить тебя научить меня принимать правильно близость с тобой. Я имею в виду поцелуи, может быть, прикосновения… не знаю, я ни черта не знаю об этом. Но… я хочу с каждым днём становиться ближе к тебе. Да, я помню, что это всего двадцать дней, но суть ведь в этом, да? Стать настоящими друг для друга за определённое время. Стать живыми. И я хочу жить, Слэйн. Мне не нужны деньги, мне ничего не нужно. Я хочу пожить в сказке, словно всё возможно. Может быть, это эгоистично с моей стороны, но я устала бояться, что за каждую тарелку супа мне придётся расплачиваться своей кровью. Я устала бояться повторения прошлого. Я устала прятаться по ночам в грязных туалетах и думать, что это всё, чего я заслужила. Я устала постоянно быть жертвой обстоятельств. Ошибкой, как вы меня назвали. Я не ошибка. Я живая, поэтому я хочу жить, — я подскакиваю с его колен и запрыгиваю на большие подушки, раскидывая руки.

— Знаешь, сегодня я проснулась и поверила, что яд может быть сладким, Слэйн. Я не хочу подозревать тебя в плохом. Я не хочу больше цепляться за прошлое и обвинять его в своих неудачах. Ты моя серая полоса и мне нравится этот цвет. Я не хочу белый, потому что я не верю в белый. А чёрного я видела достаточно. Мне хочется достичь серого, и плохого, и хорошего. Понимаешь? — Я задыхаюсь от своей громкой речи.

Слэйн откидывает голову на кресло и смотрит на меня довольно внимательно.

— Столько эмоций, Энрика. Никогда такого не видел или не хотел видеть, но я тебя понял. Я счастлив видеть тебя такой. Но ещё я буду счастлив, если мы позавтракаем и немного погуляем. Что скажешь?

— Погуляем? То есть на улице? — Недоумённо шепчу я.

— Да. На улице. Сегодня немного потеплело и мы могли бы выйти на задний двор. Сейчас в доме никого нет. Каван уехал по делам, как и остальные уже уйдут к тому времени, когда мы выйдем.

— Хм, хорошо. Погулять. Здорово, наверное, — мой энтузиазм улетучивается. Если здесь в тепле я не нуждаюсь в одежде и в принципе могу ходить только в халате, то на улицу мне придётся одеваться. Мне стыдно носить свою одежду рядом со Слэйном.

— Я кое-что заказал для тебя ночью. Долго не мог уснуть, — говорит Слэйн. Оборачиваюсь в гостиной к нему. Он несёт несколько пакетов из магазина. У меня внутри всё падает от злости и от желания схватить их, спрятаться с ними и шептать: «Моя прелесть».

— Я знаю, что ты категорична к любым покупкам, но я предлагаю арендовать это, пока ты здесь. Нам придётся несколько раз выехать, мы же не можем сидеть постоянно дома, тем более я обещал тебе устроить мастер-класс по изготовлению столешниц или картин. Что ты на это скажешь? — Слэйн ставит передо мной пакеты, и я вижу названия фирм. Я слышала о них когда-то давно или где-то видела вывески, но они стоят много.

— Я…

— Пока ты не решила окончательно, я скажу, что просто не могу тебе позволить заболеть за эти двадцать дней. Всего двадцать дней со мной остались, Энрика. Если ты выйдешь на улицу в своих кроссовках, то ноги промокнут, ты заболеешь, и я лишусь своих дней. Это эгоизм. Да. Но терять минуты с тобой из-за твоего упрямства я не собираюсь, — добавляет он.

— Это не особо похоже на уговоры. Скорее на условия и требования, — хмыкаю я, прищуриваясь.

— Именно так. Это моё требование. Я пытался быть терпеливым и нежным. Но это не я. Я боялся тебя напугать, но я больше так не могу. Ты выполняешь мои требования. Первое — одежда. Второе — улыбка. Всегда рядом со мной улыбайся. Поняла? — На несколько секунд я впадаю в ступор. Из доброго и романтичного мужчины из сказок Слэйн стал требовательным и властным мужчиной.

— Вау, это так… так необычно. Нет, мне приказывали и раньше, но мне хотелось врезать этим людям. А сейчас мне хочется просто кивнуть и пялиться на тебя, как дуре, — шепчу я, восхищённо. — Ещё ты знал, что когда ты вот такой, то твои глаза становятся больше голубыми? А когда ты нежный и пугливый, то серо-белыми?