Настоящая фантастика – 2011 - Громов Александр Николаевич. Страница 10

Одежда незнакомцев выглядела если не форменной, то, во всяком случае, однообразной. Нечто вроде фраков, надетых поверх длиннополых плащей. Что касается расцветки, то здесь превалировал зеленый во всем многообразии оттенков.

– Сеньор Латук, – представился долговязый, – а это – сеньор Брокколи, мой компаньон, – маленький с достоинством поклонился. – Мы ваши большие поклонники.

– А где Чиполлино и кум Тыква? – усмехнулся Кортеро и тут только заметил странную вещь. Своих собеседников он видел четко, а вот пейзаж за их спинами исказился, укрытый мерцающей полупрозрачной завесой. В этом странном переливчатом мареве угловатый профиль городских крыш, по которым Мигель любил лазать в детстве, неожиданно разгладился, а кое-где, наоборот, протянулся к небу тонкими острыми спицами, на концах которых набухли сверкающие янтарные капли. Даже непоколебимая громада арены казалась какой-то нездешней.

– Чиполлино? – Сеньор Латук удивленно посмотрел на своего компаньона.

– Сеньор Мигель шутит, – пояснил начитанный Брокколи. – Наши имена и внешний вид вызвали у него ассоциации с персонажами старинной сказки моего соотечественника Джанни Родари. Впрочем, вы могли бы и сами посмотреть информацию об этом в сети.

– Я очень старомоден, – вздохнул Латук. – Привык обращаться с вопросами к людям.

– Чем обязан, господа? – Мигеля уже начинали раздражать эти диалоги на пустой желудок. И куда это запропастился сеньор Себастьян?

– Мы хотели бы предложить вам контракт, – сеньор Латук наклонился над столом. От него пахло морковным соком.

– У меня есть агент, обращайтесь к нему. Где-то тут была его визитная карточка, – Мигель потянулся к нагрудному карману.

– Это необычное предложение, господин Кортеро. Крайне необычное, – Латук сделал большие глаза и многозначительно поднял вверх костлявый указательный палец.

– Вот как?

– Да! – с жаром поддержал напарника Брокколи. – Я бы даже сказал – исключительное. Ни один тореро, да что там – ни один человек не получал такого предложения.

– В чем же соль?

– Мы уполномочены предложить вам пересечь океаны времени, чтобы продемонстрировать свое несравненное искусство перед потомками, – торжественно провозгласил Брокколи.

– Иными словами, отправиться в будущее, – Латук взмахнул зеленым рукавом, указывая себе за спину. – Двести лет вперед.

Мигель хотел было посмеяться над этими странными чудаками. Очевидно, он стал жертвой розыгрыша. На время феррий в город приезжали тысячи уличных лицедеев. Он открыл рот, чтобы дать наглецам соответствующую отповедь, да так и застыл, не в силах поверить. Дело было в том, что пейзаж за спинами изможденных пришельцев наконец прояснился.

– Это… Это, – задыхаясь, произнес Мигель.

– Да. Именно туда нам предстоит отправиться, если вы, конечно, согласитесь.

И тут странное спокойствие снизошло на матадора. Словно он снова оказался на арене. «В конце концов, это всего лишь тварный мир. Пускай и старше на 200 лет, – подумал Мигель. – Господь посылает мне испытание».

Оглядеться по сторонам ему не дали. Как только Мигель перешагнул порог между настоящим и будущим, Латук и Брокколи взяли его под руки и стремительно повлекли к транспортному средству, напоминающему гигантскую фасолину.

– Вам не стоит показываться на людях до срока. Мы хотим, чтобы ваше появление произвело настоящий фурор! – долговязый беспокойно оглянулся и нетерпеливо дернул тореадора за рукав. – Прошу вас, скорее в машину.

– Неужто я так отличаюсь от своих потомков? – удивился Мигель, устраиваясь на мягком сиденье.

– О! Различий хватает. Одни сразу бросаются в глаза, другие – скрыты. – Латук устремил свои нервные тонкие пальцы к панели управления, и фасолевидный аппарат стал медленно подниматься в воздух. Пейзаж за окном напомнил Кортеро фотоколлаж: часть знакомых зданий и сооружений как будто аккуратно вырезали ножницами, а на их место «вклеили» совершенно невообразимые конструкции. Эта принужденная эклектичность наблюдалась не только в архитектуре. Длиннополый костюм прохожего, отмеченный знакомым логотипом, древняя кованая вывеска над входом в новую аптеку, изящный фонарь на углу, превращенный в фонтан, – эти вехи повседневности выглядели привычными и новыми одновременно, точно нерадивый актер-многостаночник наложил один грим поверх другого и под ярким румянцем Арлекина показалась бледная щека Пьеро.

От причудливых форм и необычных сочетаний цветов у пришельца из прошлого рябило в глазах. Однако вскоре аппарат поднялся достаточно высоко, чтобы пугающее разнообразие слилось в единое желтоватое, подсвеченное вечерним солнцем варево, над поверхностью которого то и дело всплывали неоновые пузыри рекламных аэростатов. Ведомый Латуком аппарат поднимался все выше, и вскоре стало ясно, что целью путешествия является одна из янтарных капель на вершине здания-иглы, вокруг которого медленно двигались в ленивом хороводе светящиеся буквы английской надписи «The Highest Hotel».

В апартаментах, куда компаньоны доставили Мигеля, пахло свежими огурцами. Комната походила на супницу, которую неведомый шутник увеличил до размеров банкетного зала, а вместо крышки приладил стеклянный купол. И все это на высоте шестисот метров над землей! За стеклянной преградой, впаянные в янтарную беспредельность заката, роились тысячи летающих машин. Потоки транспорта, плавно обтекающие зеркальные обелиски высотных зданий, походили на косяки экзотических рыб, скользящие между коралловых башен.

– Итак, вы хотите, чтобы я бился на арене? – Мигель с трудом оторвал взгляд от потрясающей панорамы города.

– Именно, – Брокколи сцепил тонкие пальцы. – Наше шоу называется «Ланиста» и посвящено древним силовым состязаниям.

– Но почему выбор пал на меня? Почему вы не обратились к Эль Фанди или, скажем, Ривере? Да что там Ривера. С вашими возможностями вы могли бы заполучить самого Хуана Бельмонте!

– Без сомнения, все они достойные тореро. – Латук поднялся и нервно заходил по комнате. – Но у вас, помимо несомненных достоинств матадора, есть нечто, чего не было у этих выдающихся бойцов.

– Вот как? И что же это?

– Вы убежденный мясоед. Ненавистник растительного рациона.

– И это все?! – Мигель ошарашенно уставился на долговязого.

– Этого более чем достаточно, – улыбнулся Брокколи. – Сеньор Кортеро, прошло двести лет, вы оказались в эпохе победившего вегетарианства. Появление на арене веганофоба из варварского прошлого произведет потрясающий эффект на публику!

– Значит, в Испании больше не едят мяса? – Мигель загрустил. Похоже, приличный ужин откладывался на долгий срок.

Оказалось, что проблему с отсутствием мясных блюд для гостя из прошлого компаньоны решили заранее. Синтезировали пищевую массу и, словно скульпторы, вылепили из нее свиные окорока и куриные грудки. Правда, первые обладали легким привкусом патиссонов, а вторые отдавали клубникой.

После ужина Мигеля повезли смотреть бои. Городская арена, камни которой помнили гладиаторское «Ave Caesar!..», перенесла очередные два столетия с невозмутимостью старого легионера, терпящего трудности дальнего марша. Изменилась конструкция сидений, впадину сцены накрыл зеркальный купол, а сложенные из огромных блоков стены оживились пестрыми полотнищами рекламных голограмм, но основу составлял все тот же старый, надежный камень. Мигель просунул руку прямо сквозь мерцающий бренд кока-колы и нежно погладил шероховатую прохладную поверхность, нащупал углубление, оставленное пальцами тысяч тореро со времен легендарного Пепе-Ильо.

– Прошу сюда, – Латук открыл неприметную дверь и сделал приглашающий жест. Матадор вошел в комнату и тут же отпрянул назад. Прямо на него надвигался некто, причем с явно агрессивными намерениями, и только мгновением позже, по характерному мерцающему ореолу, обтекающему фигуру незнакомца, Мигель понял, что это голограмма.

Матадор шагнул в сторону, чтобы получше рассмотреть призрачного поединщика, и удивленно присвистнул. Воин у двери оказался женщиной. Сухонькая старушка, облаченная в кожаный доспех, воинственно размахивала здоровенным трезубцем, зажатым в правой руке; в левой пожилая воительница держала сеть наподобие рыбацкой.