Давайте поиграем, папа-босс! (СИ) - Вишневская Виктория. Страница 7

Шепчет так тихо вибрирующим голосом.

От этих слов что-то тёплое разливается внизу животу.

В панике отталкиваюсь от него и краснею, не понимая, что он такого сказал, что сердце вмиг вскачь пускается.

Придурок…

Блин, я, кажется, заболела.

— О, а вот и мой подарок пожаловал.

Я как дурочка осматриваюсь по сторонам. В зал уже заходит мужчина с огромными шарами. Настолько, что те по одному еле влезают в проход. Он подходит к нам, что-то спрашивает у Марата. А мне жуть как интересно, что задумал этот человек.

И узнаю через несколько минут, когда гость лопает шарики, а из них… Выпадают деньги. Много-о-о-о рыженьких и синеньких купюр, от которых глаза разбегаются.

И вроде это дети богатых детей, но…

Они все радостно прыгают, хватают купюры и рассовывают по карманам.

— А ты думаешь, дети богачей купаются каждый день в деньгах? — усмехается мужчина рядом.

Ой, я что, свои мысли вслух сказала?

— Им никто не даёт их в руки. Тем более… Все любят халяву.

Так вот оно что!

Смотрю за купюрками, которые всё ещё осыпаются на наши головы. Бумажка падает мне меж грудей, и я тут же сдуваю её, чтобы не липла ко мне.

Интересно, сколько было в этих шариках денег?

— Если хочешь, можешь, пока детвора не видит, немного хапнуть себе.

Ладонь на талию опускается.

А я зверею.

Не от того, что он меня трогает. А от того, что он предлагает!

Поворачиваюсь к нему, задираю подбородок.

— Я не в таком плачевном состоянии, чтобы отбирать у детей деньги. Это их подарок. От вас. Поэтому с моей стороны это будет грубо, некрасиво и к тому же… Мне ваши деньги не нужны!

Снова ко мне липнет бумажка, и я, убирая её с волос, отдаю мужчине. Толкаю ладонью в грудь, возвращая.

Я разворачиваюсь, бью тёмными волосами по лицу мужчины и ухожу.

Хватит с меня утренника!

Деньги мне уже заплатили, и я могу снять этот пошлый наряд Снегурочки и со спокойной душой пойти домой!

Что, собственно, и делаю.

Быстро убегаю, переодеваюсь, беру деньги за работу и на всех парах лечу домой.

И только в нашей квартире выдыхаю, стоит перешагнуть порог дома. Падаю у нас в прихожей на пол, сползая по двери.

Сумасшедший день. Зато… Подзаработала, да.

И какие эмоции получила! Познакомилась с извращенцем-миллиардером, от которого дико бешусь. И его дочкой. Которая…

Миленькая, но странная.

Подошла ко мне, чтобы подарок забрать. Стояла, смотрела на неё, пока она придирчивым взглядом меня осматривала.

«— Это же ты меня отлугала тогда, — недовольно, сморщив носик, говорит.

— Не ругала, — разве моё отчаяние тогда было похоже на ругательство?

— Но потом защитила, — пересказывает, будто и не слышит меня. — Ты холошая. Нравишься мне. И может…

Она загадочно улыбается.

Выхватывает коробку у меня из рук и убегает.»

Нет, семейка у них… Какие ещё есть синонимы к слову «странный»?

— Эй, Варь, ты чего на полу сидишь?

От вдруг появившегося голоса поднимаю взгляд с пола на маму. Стоит, грызёт яблоко.

— Вставай! А то застудишь всё! А я потом внуков не увижу, — я тут же подпрыгиваю с места от её тона. И случайно задеваю плинтус, который отстаёт от стены. Блин, ну мы же его уже приделывали. Чёрт.

— Сестра родит, — фыркаю. Да, точно, у меня есть старшая сестра.

— Ой, да вы пока мужиков себе найдёте, я состарюсь, — фыркает и проходит мимо меня в кухню. Иду по скрипучему полу, который до этого не замечала. А сейчас раздражает. Дверь металлическая скрипит — смазать некому. Плинтуса отстают, как и обои. Пол вообще… В некоторых местах квартиры ступить боюсь. А потом смотреть в дырку и говорить соседям «привет» по утрам.

А всё из-за этого старого дома!

Я раньше не замечала его, а после этого детского садика…

Чёрт!

Нет, мы живём хоть и скромно, но в деньгах не слишком уж и нуждаемся. Точнее… Не голодаем, всегда есть что надеть. Мы всей семьёй работаем, копим на новую квартиру. Пока есть только половина, и порой мне кажется, мы никогда не накопим нужную сумму.

То телевизор сломается — надо заменить. То вся проводка перегорит — делаем за свой счёт. И так постоянно! Вон, стиральная машинка не пашет.

Может, стоило взять хотя бы одну купюрочку?

Не-е-е-ет! Ни за что!

Зато моя совесть чиста, и я ушла с гордо поднятой головой. И хоть Марат меня завтра с утра и не вспомнит, я буду знать, что ничего ни у кого не брала.

Всё. Хватит.

Тяжёлый день. И ему пора закончиться!

Глава 6

Марат

— Как тебе утренник? — спрашиваю, заворачивая во двор дома.

— Мне понравилось, — кивает Снежка, сжимает в руках своего медведя. Она с ним почти не расстаётся. Особенно в машине. На улицу его не берёт. Боится, что остальные дети засмеют. — Ты был шикален! Ой.

Я улыбаюсь, когда Снежка проглатывает букву «р». Она у неё редко вылетает чётко.

— А мы пойдём на голодскую ёлку потом?

— Посмотрим, — говорю, вспоминая, что она будет примерно тридцатого декабря. Скорее всего, я буду на работе. А Снежка — уже у мамы. У неё есть полное право забирать дочь. И на праздник она, скорее всего, будет у неё. Наташу я не жалую — поэтому отмечать они будут без меня.

— Надеюсь, ты сможешь, — улыбается, обнимая мишку. Ага, и я надеюсь.

А пока выхожу из салона, отстегаю малышку от кресла и, поднимая на руки, тащу до дома. Снега по колено, а эта дурёха в босоножках.

Дохожу до дома, открываю двери и заношу девочку в тепло. Снимаю с неё куртку, шапку и отпускаю Снежку по своим делам. Всю дорогу жаловалась, что писать хочет.

И пока она бежит в туалет — иду к себе в кабинет. Я гиперответственный трудоголик. Нужно узнать, что произошло за этот день. Проверить всё отчёты.

На полпути останавливаюсь. Чувствую вибрацию в кармане штанов. Достаю телефон. Наташа звонит.

Нехотя отвечаю и продолжаю идти по коридору, смотря в окно. Темно уже, снег по колено лежит и так мерцает прикольно.

Почему-то я в нём представляю Снегурочку, которая падает на ровном месте и попадает в сугроб лицом.

Я бы посмотрел на это…

Как из снега торчат ноги.

— Марат, ты слышишь? — доносится из трубки телефона.

Нет, не слышу.

— Ну? — поторапливаю её. Говорит как черепаха. Жутко медленно.

— Я говорю, что Снежана у тебя до праздников. Потом я её заберу, хочу Новый год со своей семьёй отметить. Тут детей много. Ей полезно иногда отдыхать в кругу детей без золотой ложки во рту. Плюс со Славиком они подружились.

Началось.

Её семейка…

Ладно. Это не катастрофа. Я побуду со своим ребёнком ещё неделю, хотя она сама уговаривала меня отпустить к ней Снежку.

Чёрт с ней.

Дочке нравится Славик. Это сын Наташи от первого брака. Так вышло, что всё время она его от меня скрывала, и, собственно…

Ай, неважно.

— Ладно, — отвечаю сухо.

— Ты бы хоть взял себе неделю отпуска. Раз уж дочь. Она там не устала с няньками сидеть? Ты всё же отец. Не можешь с ребёнком жить — давай я её после Нового года к себе заберу. На пару месяцев хотя бы.

— Наташ, — огрызаюсь. — Давай я сам буду решать, а? Ты до этого не особо волновалась, как мы тут. Отпущу Снежану буквально на два дня. Второго января чтобы она была дома. И не указывай мне, что делать. Если надо сидеть с няньками — будет сидеть с ними.

Я отключаюсь, убираю телефон в карман штанов.

Раздражает!

Хрен я ей дочь доверю. То сына скрывала, то изменяла. На хрен мне это надо? Потом окажется, что она её и забудет где-нибудь. Нет. Будет жить здесь, со мной. Я и так стараюсь приезжать с работы раньше, чем обычно.

На этой неделе сделаю два выходных.

Остальное время… няня будет смотреть.

Твою мать…

Я хлопаю себя по лбу.

Няни нет.

Ладно, я что-нибудь придумаю.

Всё же дохожу до кабинета, немного работаю, а потом иду к Снежке. Узнать, поужинала ли она, искупалась ли. И поцеловать перед сном в лоб.