Копье Теней - Рейнольдс Джош. Страница 23

Зана улыбнулась.

— С палубы эфирного корабля это проще, но, наверное, ненамного. Брондт довел охоту до совершенства, превратив ее почти в искусство. Он их быстренько загарпунивает, позволяя самим разрывать себя, а потом, уже бесчувственных, колотит, пока не сдохнут. А когда сдохли, остается только разделать тушу и засолить мясо. Хранится оно практически вечно — ну, так мне говорили.

— Интересная у тебя была жизнь, — заметил Волькер — и замешкался. — Кем ты была раньше? — спросил он наконец.

— В смысле — прежде чем стала наемником?

Волькер вспыхнул:

— Да.

— Служила в вольной гильдии Виндикарума. — Женщина в очередной раз провела точильным камнем по мечу. — Полк Золотого Грифона. Со временем дослужилась до капитана.

— И что случилось?

— А почему ты думаешь, что что-то случилось? — Видя выражение его лица, она рассмеялась. — Ты не ошибся: кое-что произошло. — Она положила меч на колени. — И могу поспорить: примерно то же, из-за чего ты сидишь здесь, а не стоишь в каких-нибудь продуваемых насквозь покоях, размышляя над картами и вырабатывая стратегию.

— Политика, — сказал Волькер.

Женщина щелкнула пальцами.

— Угадал. Может, ты и впрямь не только выглядишь сообразительным. — Она сняла перчатку и провела большим пальцем по лезвию клинка. — Я завела врагов. Высокорожденных азиритских недорослей на уютных должностях, купленных их мамашами и папашами.

Волькер нахмурился. Он и сам подходил под это описание, в чем не собирался признаваться. Он продолжил протирать винтовку.

— Тебя вынудили уйти?

— В итоге. — Женщина надавила на большой палец, разглядывая набухающую на нем каплю крови. Потом сунула палец в рот и пару секунд посасывала его, прежде чем продолжить. — Слишком много дуэлей, даже для Виндикарума. Слишком много мертвых азиритов. Плюс цена, назначенная за мою голову.

— Цена?..

Зана ухмыльнулась:

— Я же сказала, что завела врагов. А как насчет тебя, оружейник?

Волькер помолчал, вертя в руках тряпицу.

— Нет никаких врагов. И никаких друзей. — Он вдруг почувствовал вес фляги Маккельссона и дотронулся до кармана, в котором она лежала. — Больше никаких, во всяком случае.

— Считай, что тебе повезло! — гаркнул Лугаш. — Дружба — это оковы обязательств, тяжеловатые для слабаков.

Волькер оглянулся на грубияна, не зная, как реагировать. Огнеубийца — существо взрывоопасное, а они в замкнутом пространстве. Лугаш сверлил его взглядом, словно подстрекая к ответу.

— Нарываешься, — фыркнула Зана. — Неудивительно, что твоя ложа вышвырнула тебя.

— Никто меня не вышвыривал, — отрезал Лугаш. — Моей ложи больше нет. Ее имя стало пылью, ее деяния — пеплом.

Зана кивнула.

— Может, тебе следовало погибнуть вместе с ними.

Лугаш вскочил, крепко сжимая оружие.

— Что-о-о?

Зана тоже поднялась.

— Ты меня слышал. — Она указала на дуардина мечом. — Ты сбежал? Или просто не стоил хорошего удара?

Волькер встревоженно переглянулся с Роггеном и потянулся к самопалу. Если Лугаш кинется на нее, выбора не будет. Дуардины крепки — одна аккуратно выпущенная пуля Лугаша не убьет. Но только Зигмару ведомо, что будет, если выстрелить в этого хама — и не убить его.

Жилы ур-золота замерцали на мускулистом теле дуардина, как трещины на древней статуе. Борода ощетинилась, расширившиеся глаза стали дикими.

— Повтори! — прорычал он. — Повтори это мне в лицо!

— Я бы повторила. Но разговаривать с такими уродливыми чурбанами, как ты, трудновато.

Зана шевельнула мечом: явно приглашающе.

Долгие секунды Лугаш пялился на нее молча. Потом ухмыльнулся щербатым ртом, откинул голову и захохотал. Неприятный это был звук, так что Волькер не отвел руки от пистоля. Но оказалось, что уловка Заны произвела нужный эффект. Огнеубийца, продолжая хихикать, тряхнул головой:

— Ты смелая, умги. Если бы весь твой народ был похож на тебя, нам бы не пришлось драться вместо них. — Он умолк на миг. — Может, оно и хорошо, что вы не все такие. — Развернувшись, он шагнул к люку в переборке. — Хочу подышать воздухом. Тут воняет демигрифом.

Рогген прервал свои упражнения, чтобы принюхаться:

— Не так уж плохо он пахнет.

Зана, хмыкнув, покачала головой.

— Ты сильно рисковала, — сказал ей Волькер. — Он мог тебя убить.

— Нет, не мог. Ему хотелось поспорить — что ж, я ему дала такую возможность. Огнеубийцы, они такие — колючие, вспыльчивые. Распри им нужны, как нам еда и питье. Без них они просто с ума сходят. — Она нахмурилась. — В смысле сходят чуть сильней, чем обычно. — Она взглянула на Волькера. — Кстати о сумасшедших дуардинах: ты давно знаешь Окена?

Забавный переход, однако. Волькер улыбнулся:

— Он научил меня всему, что я умею. — Он показал на свое оружие. — Всем, что я есть, я обязан ему. Без него обо мне и говорить бы не стоило. — Он хмыкнул. — Просто еще один высокородный азиритский недоросль.

Зана моргнула.

— Ага. Это было бы обидно.

— Я тоже так считаю. — Отложив винтовку, Волькер достал самопал. Окен взял его образование в свои руки, хотя никогда и не говорил почему. А мать, если и знала причину, с сыном не поделилась. Еще один секрет. Катрин Волькер умела их хранить. Впрочем, таков был образ жизни в Азирхейме.

Он не видел мать уже несколько лет. С тех пор как решил, что жизнь в Гхуре ему больше подходит. К добру или к худу, она смирилась с его решением. Нахмурившись, Волькер попытался сосредоточиться на разборке пистоля. Обычно он делал это вслепую. Но, с тех пор как Грунгни впервые явился ему, он находился в смятении.

Быть оружейником означало соблюдать превратившийся в ритуал заведенный порядок. Оружие должно быть смазано и вычищено, расчеты сделаны и откорректированы. И не только его, но и тех, кем он вроде бы руководил. Артиллерийские орудия требовали постоянного надзора для поддержания их в исправном виде. Конечно, можно перепоручить все своим помощникам — если ты можешь позволить себе помощников, а так приходится все делать самому.

— Знаешь, он ведь может быть мертв. Грунгни не сказал, но…

Волькер помолчал.

— Возможно, — сказал он наконец, завершая сборку. — Но, может, и нет.

— Поэтому ты и пошел?

Он посмотрел на нее.

— Это так странно? Он мой друг.

Женщина откинулась назад.

— Странно? Не думаю. Всем известно, что вы, азириты, чуток тронутые. Ваш бог слишком много кричит на вас, полагаю.

— Я никогда не видел Зигмара, и на меня он точно не кричал.

— Может, Грунгни тебя ему представит.

— А почему ты это делаешь? — спросил Волькер, глядя на Зану.

— Что? — Она изобразила каменное лицо.

Волькер тряхнул головой:

— Пожалуй, Лугаш высказал здравую мысль. Я пойду на воздух. Извини.

Сунув самопал за пояс, он вышел из трюма, сер на себя. Она права, как ни неприятно это признавать. Очень может быть, что Окен погиб. И все поиски напрасны. Мысль эта бередила разум, точно фальшивая нота.

Пока он поднимался по узкой лестнице на верхнюю палубу, в голову ему пришло еще кое-что. Зана говорила об Окене так, будто хорошо его знала. Волькер остановился, размышляя, не стоит ли спуститься испросить ее. Впрочем, секунду спустя он отмел идею. Это не имело значения. Несколько раз в процессе подъема ему пришлось прижиматься к стене, пропуская проносящихся мимо по своим делам харадронцев. Дуардины почти не обращали на него внимания, а пару попыток завести разговор старательно пропустили мимо ушей.

Едва Волькер выбрался на палубу, на него обрушился порыв холодного ветра. Свечение эфирных двиргателей не давало судну обледенеть — но и только. Ветер свистел, обвиваясь вокруг распорок и перил. Уже наступила ночь, и дикие звезды Гхура сверкали во тьме, точно глаза огромных зверей.

У носа палуба плавно изгибалась, уходя вверх; повсюду, куда ни кинь взгляд, к шарам эфирных двиргателей тянулись трубы, канаты и железные раскосы. Это был настоящий лес сложных механизмов, и инженерной душе Волькера хотелось ни много ни мало разобрать все на части, открыть тайны назначения каждой детали.