Танковая буря - Тамоников Александр. Страница 10

Но тут перед Шубиным встал другой вопрос: что делать с Фридрихом Зауэром? Проще всего было застрелить немца. Но теперь, пообщавшись с ним полчаса, узнав о его привычках, симпатиях и антипатиях, Шубин не мог принять решение убить его. К тому же он помнил, что дал немцу слово офицера Красной армии.

Может быть, в таком случае оставить немца здесь, на обочине дороги? Пока он доберется до своих (если вообще доберется, а не замерзнет в степи), разведчики будут уже далеко… Но этот вариант тоже не годился. Немецкое командование расспросит Зауэра о том, что случилось на дороге, узнает об интересе советского разведчика к госпитальной жизни немца и может сделать правильные выводы. Тогда разведчиков ждет неминуемый провал.

Шубин еще раз взглянул на водителя и сказал:

– Слушай, Фридрих. Я выполню свое обещание и оставлю тебя в живых. Но при одном условии: ты поедешь с нами и будешь молчать как рыба. Помалкивать будешь, понятно? А потом мы тебя отпустим. Даешь мне такое обещание?

– Да, господин офицер! – горячо воскликнул пленный. – Я буду совсем как рыба! Совсем немой!

– В таком случае сядешь за руль, – решил Шубин. – Попробуем поместиться в кабине втроем. Если твоя тарахтелка вообще поедет после разрыва гранаты. Да, и учти, Фридрих: если ты попробуешь нарушить свое обещание молчать и попробуешь нас сдать, то первая пуля достанется тебе. А стреляю я метко. Понял? В таком случае сиди здесь, жди, пока мы переоденемся. – После этого он повернулся к Дозорову и сказал: – Ну что, давай переодеваться. Надо найти форму, чтобы была нам по размеру.

– Мне искать не надо, я уже подобрал, – сказал Сергей. – Вот этот солдат одного со мной сложения. Сейчас с него сниму. Заодно и документы его заберу. Но знаешь, что я тебе скажу, капитан? Не нравится мне твое решение насчет этого немца. Ничем хорошим твое проявление гуманизма для нас не кончится. Я понимаю, что ты слово дал, тебе неудобно его кончить. Но я-то никакого слова не давал. Давай я этот грех на себя возьму. Его смерть убережет нас от многих неприятностей.

– Нет, погоди, – покачал головой Шубин. – Убить этого Фридриха мы всегда успеем. Может, он нам еще пригодится. Давай переодевайся. А я себе что-нибудь подходящее присмотрю. И потом еще трупы надо будет из кузова и с дороги убрать. Надо, чтобы к утру здесь все было чисто.

– Ну, раз уж ты решил этого Фридриха оставить в живых, пусть пользу приносит, – сказал Дозоров. – Пусть он своих сослуживцев в кусты стаскивает.

Шубин не стал возражать. Он сказал водителю, что надо делать. И к моменту, когда они с Дозоровым переоделись в форму немецких солдат, забрали их документы и запомнили свои новые имена, все тела с дороги были убраны и больше ничто не говорило о жарком бое, который здесь недавно состоялся.

Глава 5

К сожалению, они еще на некоторое время задержались в этом месте: пострадавший во время боя грузовик упорно не хотел заводиться. Фридриху Зауэру пришлось повозиться с системой зажигания, прежде чем двигатель заработал. Водитель сел на свое место, Шубин рядом с ним, а Дозоров пристроился отчасти на коленях у Шубина, отчасти на сиденье. Но все же они ехали, они приближались к цели.

Правда, какова эта цель, знал только Шубин. Остальные не имели понятия, и это их беспокоило. Первым не выдержал Зауэр.

– Куда мы едем, господин русский? – спросил он. – Скоро будет развилка, там поворот на юг, на город Волгодонск. Мне ехать прямо, на Морозовский, или налево?

– Поезжай прямо, – скомандовал Шубин. – Мы еще долго будем ехать прямо. Нам нужно в город Луганск – слышал о таком?

– Что-то слышал краем уха, – ответил немец. – Но не знаю, где это.

– Ничего, узнаешь, – успокоил Зауэра Шубин. – Я знаю дорогу, покажу.

Тут забеспокоился Дозоров.

– Ты что говоришь, капитан? – тихо по-русски спросил он. – Зачем нам в Луганск?

– А я туда и не собираюсь, – так же тихо ответил Шубин. – Я ведь тоже не слишком доверяю нашему водителю. Он не должен знать, куда нам нужно на самом деле. Помнишь, куда нам нужно? Туда мы и поедем. Только названий при нем не произноси.

Грузовик, дребезжа разбитыми бортами, слегка покачиваясь, добрался до развилки, миновал ее и покатил дальше, к Морозовской.

– Слушай, Фридрих, – обратился Шубин к водителю, – а почему мы так медленно двигаемся? Ты не можешь ехать побыстрее?

– Не могу, господин русский, – ответил водитель. – Я уже пробовал прибавить скорость, но машина не слушается. То ли акселератор испортился, то ли в двигателе что-то отказало. По-хорошему, этой машине нужен хороший ремонт.

– Тут ты совершенно прав, – с важным видом кивнул Шубин. – Только у нас нет времени на ремонт. Поэтому мы поступим по-другому. Скажи, вон те дома за поворотом – это уже Морозовская?

– Да, мы скоро въедем в село, – кивнул немец.

– Нет, ехать в село нам не нужно, – заявил Шубин. – В Морозовскую мы не въедем, а войдем пешком. Понимаешь, иногда полезно прогуляться по свежему воздуху. А сейчас нам нужно… Вон, видишь слева от дороги балку? Поезжай прямо туда.

– Но ведь туда нет дороги! – воскликнул водитель. – Как же я туда поеду?

– А, значит, ты не умеешь ездить по бездорожью! – воскликнул Шубин. – Какой же ты в таком случае военный водитель? Вылезай, я сам сяду за руль. А ты, Сережа, – он обернулся к Дозорову, – тоже вылезай, здесь подожди. Мы ненадолго.

– Что-то я не пойму, что ты задумал, – пробурчал Дозоров, вылезая из кабины.

– Ничего, скоро все поймешь, – заверил лейтенанта Шубин.

Он сел за руль, Зауэр устроился рядом с ним. Уже совсем рассвело, все кочки на поле были хорошо видны. И Шубин, не обращая внимания на эти кочки, повел грузовик в сторону от шоссе, в балку. Он хотел поскорее спрятать разбитую машину, пока на шоссе не началось интенсивное движение. Он прекрасно понимал, что на этой колымаге они не смогут доехать до цели, до штаба Манштейна в Котельниково.

Трясясь на ухабах, дребезжа и постанывая, грузовик вкатился в балку. Шубин провел его еще полсотни метров вглубь, чтобы машину не было видно с дороги. Затем приказал водителю:

– Бери отвертку, вылезешь и отвернешь номера машины. Оба номера, и спереди, и сзади. Чего встал? Вперед!

Сам он остался наблюдать, как немец отвинчивает номера с грузовика. Затем он приказал Зауэру спрятать эти номера под свою шинель, и они вернулись на шоссе и зашагали в сторону станицы.

– Скажи, Фридрих, а в немецкой армии у всех грузовиков ключи одинаковые? – на ходу спросил Шубин у водителя.

– Почему вы так решили? – удивился немец. – Нет, у каждой машины свой ключ.

– Значит, не имея нужного ключа, машину нельзя завести?

– Конечно, нельзя!

– Однако тебе придется это сделать, – жестко произнес Шубин. – И не говори мне, что ты этого не умеешь. Иначе получится, что ты плохой водитель. А зачем мне плохой водитель? В таком случае я тебя уволю. Понимаешь?

– Понимаю, – буркнул Зауэр. – Я постараюсь…

– Да уж, ты постарайся, – сказал Шубин. – Для нас это очень важно – завести машину, на которой мы поедем дальше. А если для нас важно, значит, и для тебя тоже.

Было около девяти утра, когда они добрались до окраины станицы и зашагали по главной улице. Пока они шли, Шубин оглядывался по сторонам. Его интересовали стоявшие по обочинам грузовики. Но их было мало, и возле каждого копошились водители, готовясь к поездке.

Шубин так внимательно следил за машинами, что пропустил момент, когда им навстречу попался немецкий офицер. Он вдруг почувствовал, что Дозоров, шедший сбоку, дернул его за рукав шинели. И одновременно увидел, как шедший слева Зауэр отдает честь офицеру. Шубин тут же поднес руку к фуражке. К счастью, офицер не заметил, что какой-то рядовой отдал ему честь с заминкой. И просто прошел мимо. Однако Шубин осознал свою оплошность, а также ее причину. До сих пор он всегда переодевался в форму немецких офицеров и привык, что простые солдаты его почтительно приветствуют. Он никогда не был в шкуре немецкого солдата. Теперь надо было привыкать, вживаться в этот образ. Ошибка, задержка с приветствием, могла им дорого обойтись.