Стражница Славтушэни (СИ) - Хан Ирма. Страница 34

— Доверся мне… позволь любить тебя… позволь доставить тебе радость. И, пожалуйста, не надо скрывать своих эмоций. Если ты будешь молчать, то я подумаю, что тебе плохо со мной… Я поцелую тебя ещё?

Она кивнула, и он коснулся её губ сначала очень осторожно, потом скользнул языком вглубь рта и коснулся её языка. Ирина почувствовала, как его рука дотронулась до её груди, пальцы нежно поглаживали соски. Он оторался от её губ, провёл языком по шее, потом по ложбинке между грудей. Она затаила дыхание, когда её напряжённый сосок оказался у него во рту. Эта ласка вызвала незнакомое ей раннее ощущение неги. Николай слышал, как бешенно колотиться её сердце. Он продолжал целовать её грудь, а руки в это время гладили шёлковую кожу её бёдер. Его губы скользнули ниже, язык коснулся живота. При каждом его поцелуе и прикосновении Ира ощущала нарастающую сладость во всём теле. Когда же его губы коснулись мягких складок между ног, она попыталась сжать колени, осознав всю откровенность ласки, но его язык заскользил по набухшему бугорку, и неожиданно блаженство охватило её. Судорога пронзила Ирину, когда он с усиленной энергией стал целовать её, вдыхая сладкий аромат женской плоти. Содрогание её тела привели Николая в ещё большее возбуждение. Осознание того, что от его ласк она впервые испытывает наслаждение, пьянило. Ирина почувствовала, как волна ошеломляющего сладострастия пронзила её, сладость поднималась снизу живота и растекалась по всему телу восхитительными ощущениями. Охватившее её блаженство было настолько велико, что она неосознано застонала. Тело её изогнулось, и гораздо более громкий стон сорвался с её губ. Николай продолжал нежную ласку, чтобы дать ей до конца испить всю сладость новых восхитительных ощущений. Эти ощущения были настолько сильны, что она была готова взорваться изнутри. Когда её стоны затихли, а тело перестало вздрагивать, он провёл языком по животу, коснулся самым его кочиком пупка и, поднявшись вверх, стал целовать то одну, то другую напряжённую грудь. Ирина не испытывала ничего подобного ни разу в жизни. Она была буквально потрясена теми эмоциями, которые переполняли её, тем блаженством, которое охватило всё её существо. Николай склонился над ней, покрывая поцелуями её шею и плечи. Она почувствовала, как его тугая плоть упёрлась ей в живот и вся сладость исчезла, потому что в то же мгновение в памяти всплыла саднящая боль, которую приносила ей близость с бывшим мужем. И она непроизвольно сжалась, зажмурилась и затаила дыхание, готовясь впустить в себя эту боль. Николай сразу почувствовал изменения в ней. Он замер и перестал её целовать. Ирина открыла глаза и встретилась с его внимательным взглядом.

— Чего ты боишься, милая? — Она молчала, закусив губу. — Ириша, че-го ты бо-ишь-ся? — По слогам произнёс он тихо.

— Боли… Но я потерплю… правда-правда… потерплю, — быстро проговорила Ира. Она действительно готова была терпеть любую боль за ту сладость, которую доставил ей Николай. Ведь терпела же она эту боль прежде и без всяких удовольствий.

— Ириша, поверь мне, больно не будет. Поверь мне, хорошая моя. Будет только приятно. Я тебе обещаю…

Он поцеловал её в губы, и она ответила на поцелуй. Не отрываясь от её губ, он стал медленно погружаться в её влажную глубину. Прислушиваясь к себе, Ира с удивлением поняла, что Николай оказался прав: не было никакой боли. Неведомое раньше приятное ощущение охватило Ирину. Мужчина почувствовал, что тело её расслабилось, и с каждым движением стал проникать в неё глубже. Ирине казалось, что каждая её клеточка наполнилась жаром. Она в порыве страсти обняла Колю за плечи, шепча его имя и подстраиваясь под его ритм. Эти новые ощущения, казалось, затягивали её в круговорот блаженства, тело её дрожало, и стоны непроизвольно срывались с губ. Николая бросило в жар от такого бурного проявления чувств с её стороны. Он ощутил момент её наивысшего наслаждения и уже не мог больше сдерживать себя. Его тело содрогнулось и, с глухим стоном, он выдохнул её имя.

— Ирочка… Сладкая… Любимая моя… — шептал он, покрывая её лицо поцелуями.

Он лёг рядом с ней и привлёк к себе. Иринка прижалась к его груди и полушёпотом спросила:

— Коленька, у нас так всегда будет?

— Как — так? — Ему очень хотелось услышать от Ирины, что она чувствовала.

— Так восхитительно… Так сладко…

— Тебе было хорошо?

— У меня даже слов нет таких, что б выразить то блаженство, которое я испытала. Неужели всё так и должно быть всегда?

— Я думаю, когда ты полюбишь меня и будешь хотеть так же страстно, как я тебя, то будет гораздо слаще и восхитительней.

— Мне кажется, лучше не бывает.

— Бывает, маленькая, вот увидешь, что бывает, — шептал он, целуя её плечи и груди. Он погладил её по волосам, провёл рукой по щеке и поцеловал в губы.

— Спасибо тебе… — спрятала она лицо у него на плече.

— За что? — Удивился Николай.

— За то, что ты подарил мне новый мир, о котором я даже не имела представления раньше. Ты сделал меня счастливой. Я и не предпологала, что близость может дарить столько радости… — Иринка приподнялась на локте и сама поцеловала его в губы. Коля почувствовал комок в горле. Любовь и нежность переполняли его. Он оторвался от её губ только для того, что бы прошептать:

— Тогда и тебе спасибо. Ты ведь тоже сделала меня счастливым, моя маленькая…

Коля действительно был счастлив. Если восемь лет назад ему хотелось умереть вместе со своей семьёй, то теперь он, как никогда прежде, хотел жить. Не только для Иринки жизнь заиграла новыми яркими красками этой ночью. Для него она тоже вспыхнула ярче радуги. Ведь с появлением этой трогательной, такой ранимой девушки его жизнь обрела смысл.

Глава 8 часть 1

СЛАВТУШЭНЬ.

— Тата, ты можешь мне хоть что-то рассказать про этот мир? — Алексей заглянул ей в глаза.

— Алёша, я знаю только то, что когда-то рассказывала мне прабабушка. Это мир магии и шаманов, людей мирных и доброжелательных, которые понимают природу и живут с ней в полной гармонии. Прабабка говорила, что очень давно, какая-то часть славян не захотела стать предателями своей веры, отказалась от навязываемого насильно христианства и смогла, благодаря шаманам и Духам природы уйти в параллель. Так образовалась Славтушэнь. Каким образом открывается портал — я не знаю. И когда откроется в следующий раз, что бы мы могли вернуться, тоже не скажу. Я знаю их язык очень хорошо. Ты же слышал, как я говорила с волками.

— Они тоже понимают этот язык?

— Да, это волки-защитники. У каждого шамана есть свой волк. Я думаю, Лекбуш уже ждёт нас, и именно он послал волков нам на встречу.

В это время в лесу послышались голоса. Алексей сжал автомат. Голоса приближались и вскоре из-за деревьев показались несколько мужчин с луками и колчанами стрел за спиной. Они остановились шагах в пяти от Алексея и Тани. Какое-то время все, молча, разглядывали друг друга. Мужчин было пятеро. Все светлоглазые, с длинными светлыми волосами. На вид им было не более тридцати лет каждому. Стройные, крепко сложенные, широкоплечие они походили на братьев. На них были облегающие замшевые брюки, заправленные в высокие сапоги из мягкой кожи, замшевые безрукавки различались кроем и цветом. Рубашки были из тонкого белого полотна у кого-то на пуговицах, а у кого-то в виде футболки с длинным рукавом и без ворота. Даже самый высокий из них, стоящий впереди всех, вряд ли доходил Алексею до виска. На правой щеке у него была татуеровка в виде солнца, за что Алёша мысленно прозвал его «меченый». Меченый шагнул вперёд и внимательно посмотрел на Таню.

— Тэ уса? Мэ Шэтуол.

— Мэсо тэ е. Мэ Фатуэла.

— Ту и? Сатэ ою ла, тэну кэс? — Недоверчиво усмехнулся он в ответ.

— Алёша, подержи, пожалуйста, — Таня сняла толстовку, затем футболку и протянула ошарашенному Алексею. Оставшись в одном нежно-сереневом бюстгальтере, она повернулась к мужчинам спиной и приспустила лямку с левого плеча.

— Эссо у тей? Тэну кэс е? — Теперь уже она усмехнулась, глядя через плечо на мужчин с торжеством в глазах.