Сводный монстр (СИ) - Ветрова Роза. Страница 4

Увидев размытую наглую улыбку на его лице, разозлилась и влепила ему звонкую пощечину. От удивления он замер, смех сразу стих.

— Ты что творишь?! — завопила я, осознав происходящее. — Ты же мой брат!

— Ага, — после секундного замешательства хохотнул Макс. — Как гиена крокодилу.

Уточнять, кто из нас гиена, а кто крокодил я не стала, вместо этого уперев руки в бока.

— Юрген официально удочерил меня. — На этих словах я буквально почуяла, как изменилась атмосфера, из насмешливой превратившись в темную и пугающую. — Ты мой брат, официально. У нас одна фамилия. Мы одна семья.

— Я не Мартенс. Уже давно, — мрачно бросил он, чуть ли не выплюнув это имя. — Поэтому мысли о старшем заботливом братике выбрось из головы. Ты очень облегчишь этим наше совместное пребывание здесь. Тебе здесь не рады, откровенно говоря, и попытки «подружиться» оставь для Томаса или старика Йорна. Отработаешь сезон и катись на все четыре стороны. И всем, что здесь уготовано для постояльцев, можно пользоваться или до семи утра, или после двадцати ночи.

С этими словами он развернулся и ушел, шагая размашистым шагом, оставив меня гневно метать молнии в его спину.

Бесит, что я сразу не оттолкнула его. Какого черта я стояла как глушенный судак, пока он елозил меня во рту?! Наглый мерзавец! Не рад он мне! Как будто я счастлива до безумия, и с предвкушением жду нашей следующей встречи!

Ну и каникулы мне предстоят…

Он говорит на чистом русском. Выучил, пока работал бок о бок с моей матерью? А это странно, он ненавидит ее так же, как и меня.

И эта дурацкая линза… Я по-прежнему не знаю, как выглядит мой брат. Ха, это просто смешно.

Глава 3

Наспех съев свой ужин, я переоделась в теплый пуховик и вышла на свежий воздух, решив пройтись по окрестностям перед сном.

Шла вниз по дороге, обгоняя хохочущую молодежь, навстречу поднимались уставшие после катания сноубордисты и лыжники, в расстегнутых куртках, вспотевшие и… такие счастливые. Все улыбались, тут и там слышалась немецкая речь. Пару раз я уловила и русские слова.

Может, тоже стоит попробовать? Лыжи я бы попробовала, сноуборд кажется жутко неудобным и с ним я никогда в жизни не справлюсь. Но видно невооруженным глазом, что катание приносит всем удовольствие. Значит и мне понравится.

Впереди меня шли два высоких парня, и о чем-то перебрасывались словами на немецком, тихо посмеиваясь. Они были одеты в обычные пуховики, скорее всего направлялись к бару, чтобы выпить после катания. Томас говорил, что все вечера проходят довольно однообразно.

Трассы и подъемники закрывали в пять, потому что здесь рано темнеет, а кататься в темноте очень опасно.

Парни двигали в сторону ярко освещенной улочки, как вдруг один из них, ковыряясь в карманах, уронил перчатку, но не заметил этого, просто двигаясь дальше.

Подняв потерянную вещь, я пытаюсь догнать их, но оба, в силу своего роста, двигаются широким шагом, не замечая моих попыток окликнуть их. Поймут ли мой английский?

— Hey, guys! — окликнула уже громче, и они, замешкавшись, поворачиваются на меня. Симпатичные. — You have just lost it (Вы только что потеряли — прим. автора).

Широко улыбаясь, протягиваю перчатку удивленному и даже слегка растерянному парню, отмечая про себя, что у него красивое лицо. Выглядит он очень молодо, скорее всего моего возраста, может это из-за шапки, которая открывает его лоб. Он продолжает тупо смотреть на меня, хлопая глазами.

— Cпасибо! — отвечает за своего друга второй парень. Приятный блондин с белозубой улыбкой и карими глазами. — Извините, он просто ошалел от вашей красоты.

Смущенно улыбаюсь, а самой очень приятно.

— Не теряйте больше, — киваю парням и поспешно ухожу, пока еще не начала нервничать под внимательным взглядом красавчика-растеряши.

Настроение сразу поднялось, и, купив в ближайшем кафе облепиховый чай в стаканчике, я с удовольствием прогулялась по деревушке.

Весь Бад Гастайн просто кишел катающимися, лыжи и сноуборды были у каждого второго. Уже давно стемнело, но яркие гирлянды и уютные фонарики освещали узкие улочки. Многие, как и я, держали в руках стаканчики с напитками. Самым популярным здесь был глинтвейн. Обязательно попробую.

Я бродила еще долго, прогулявшись по окраинам, и, пройдя мимо небольшой церкви с высоким шпилем, решила повернуть назад. Предстоял еще подъем наверх.

В отель пришла уставшая, но довольная. Надышавшись свежего воздуха, отрубилась, едва голова коснулась подушки.

**

Утром меня разбудила звонкая трель будильника. Выключив противный звук, с трудом поднялась и побрела умываться.

Сегодня предстоял рабочий день, но я не знала, как тут принято одеваться. Поэтому я надела удобные джинсы и легкий вязаный свитер. Если тут какой-то дресс-код, то вернусь и переоденусь. Вышагивая по коридору, оглядывалась на мелькающие мимо меня двери. Интересно, за какой из них прячется мой брат?

На просторной кухне уже хлопал повар Симон, повернувшись ко мне, он просто кивнул головой, не отвлекаясь от работы. Я уже знала, что говорит он только по-немецки, а потому мило поболтать с ним во время завтрака мне не светит.

Через пару минут на кухне появился Томас, весь свежий, с легким румянцем на щеках, словно только вернулся после прогулки.

— Доброе утро, Вера! — радостно поприветствовал он меня. — Как спалось первую ночь?

— Отлично! — я улыбнулась в ответ.

— Ходила вчера на прогулку?

— Да, — кивнула я. — Здесь потрясающие виды. Кажется, обошла почти всю деревню.

— Ого, это прилично.

Томас о чем-то переговаривается с поваром, затем снова поворачивается ко мне.

— Поможешь накрыть завтрак? Обычно я один это делаю, и каждый раз выжатый, как лимон, бегаю. У нас шведский стол, но завтрак всегда скромный. Яйца на выбор: вареные или жареные, бекон, нарезка колбасная, сырная, масло, несколько сортов хлеба, сосиски, джемы, чай, кофе. Вобщем-то каждый день одно и тоже. В нашем отеле только завтрак, поэтому приходится бегать один раз, но много. На завтрак приходят все постояльцы.

— Конечно, помогу. Честно говоря, я не знаю, чем я тут буду заниматься. Макс так и не сказал ничего. Пока нет никаких распоряжений, я вся твоя, — пошутила я.

— Отлично, вот и договорились.

— Ты говорил, что нужно забирать хлеб каждый день, — напомнила я ему, но он лишь хитро улыбнулся.

— А я уже все привез. Можем вместе нарезать.

— О, наверное тяжело вставать в такую рань. — Я похолодела при мысли о том, что хлеб братец решит повесить на меня.

— Я привык, — пожал плечам Томас и поздоровался с молодой девушкой, что зашла и, коротко кивнув нам, прошла к кофе-машине, не забывая оглядывать меня с любопытством.

— Это Катарина, наша горничная, — пояснил парень, понизив голос. — Обычно после завтрака постояльцы уходят кататься, и она приступает к своим обязанностям. Иногда я и ей помогаю, когда она совсем в мыле.

На Катарине серая скромная форма с белым фартучком, юбка до колен, но лицо вопиюще накрашено, а губы поведены бордовой помадой. Она снисходительно смотрела на меня, и, поняв внезапно, что слишком ее рассматриваю, я поспешно отвернулась.

Макс так и не пришел, и мы принялись за работу. На Томасе тоже была простая одежда: джинсы и клетчатая рубашка; мы оба надели передники и принялись нарезать хлеб.

В небольшие корзинки с чистыми тканевыми салфетками я укладывала куски разных сортов хлеба, пшеничные и ржаные булочки, сладкие и зерновые. Мы выносили все в просторную столовую, где укладывали на длинный узкий стол в центре.

Туда же последовали нарезки, яйца, масло и все остальное.

Волосы я убрала в короткий хвост, чтобы не мешали, пока я бегала туда-сюда. Старалась не рассматривать потягивающихся на завтрак постояльцев, чтобы ненароком не привлечь внимание к своему лицу. Но чувствовала я себя превосходно, расслабленно, поэтому особо не переживала.

Мне очень нравилась эта уютная домашняя атмосфера небольшого отеля, даже жаль, что я ни разу не приезжала сюда с родителями.