Два и семь (СИ) - Булавин Иван. Страница 22

А вот другие надписи я проигнорировал. Система предлагала вырезать желчный пузырь, но для этого требовался навык разделки четыре, либо, как альтернативный вариант, медицинский навык «хирург». Не хватило мне навыка и для того, чтобы вырвать ядовитые зубы и удалить железу из мозга. Думаю, я всё равно мог бы этим заняться, я всё же знаю, где мозг и где печень. Очень может быть, что у меня это получится. С вероятностью процентов пять. Но возиться не хотелось, шкура уже достойный трофей, а ещё экспа.

Вот и ладушки, спасибо этому дому, а мы пойдём к другому. Точнее, пойдём на вершину. Тут, кажется, дорога вырисовывается. Заменив, патроны в обоих стволах, я отправился дальше, благо, выносливость успела восстановиться. Теперь, правда, шагал с опаской. Вряд ли варан тут был такой один. Скорее всего, где-то поблизости живут его сородичи. Сидят себе, прикрывшись маскировкой, и ждут сытного мясного обеда. А тут я.

Впрочем, скоро я перестал опасаться каменных варанов. Раз уж они холоднокровные, то жить могут исключительно при плюсовых температурах. Иначе впадают в спячку. Иногда надолго. А в месте, куда я поднялся, температура была несколько ниже ноля. Точнее сказать, тут стоял собачий холод, о котором папуас меня не предупредил. Хотя, я и сам мог догадаться, что бывает на вершинах высоких гор. И никакой возможности согреться. Только если накинуть поверх футболки шкуру варана. Так она тонкая и без единой шерстинки.

Тут опять «порадовала» система:

Ваш организм испытывает переохлаждение

Вероятность пневмонии 20 %

Вероятность насморка 50 %

Вероятность гибели 10 %

Следует как можно быстрее согреться

Тебе череп не жмёт? — спросил я мысленно. Согреться можно было единственным способом: быстро двигаться. Вот я и припустил бегом наверх. Горы, к счастью, всё же были не Гималаями, а вершина располагалась всего метрах в двухстах от границы снегов. И какого беса понадобилось тем самым кречетам так высоко? Там же все яйца к чертям замёрзнут. Да и вообще, насколько помню, кречеты, которые настоящие, живут в степи. А эти что? Настолько мутировали, что пришлось в горы переселяться?

Плевать, сейчас дойду до вершины, а там посмотрю. Может, и нет никакого гнезда, тогда быстро вниз… ну, или в пропасть спрыгнуть. Ток проще будет, воскресну на равнине и начну подъём на новую вершину. Меньше мёрзнуть придётся.

Холодный воздух обжигал лёгкие изнутри. Система сообщила, что вероятность пневмонии подскочила до сорока процентов, а вероятность смерти до двадцати. Про насморк молчит, да с ним и так всё ясно, у меня уже сопли до подбородка. Руки постепенно немели. А выносливость прямо перед вершиной показала фигу, пришлось сесть в снег прямо в десяти метрах от гнезда. Есть оно всё же, гнездо это.

Гнездо представляло собой круглое сооружение, сплетённое из жердей толщиной в мою руку, в центре которого восседала наседка, кречетиха. Ну, или сам папаня, пол я визуально определить затруднился.

Птица, надо сказать, выглядела внушительно. Даже сидя она была ростом мне по грудь, оперение было чёрным с проседью, а потому фигура казалась отлитой из свинца. Глаза шарили по сторонам, пытаясь отыскать возможную опасность, а изогнутый костяной клюв временами щёлкал, видимо, в мечтах разрывала добычу (хочу в степь и охотиться, а не вот это вот всё!).

Я прикинул свои возможности. Тут без вариантов, только валить птицу первым выстрелом, если промахнусь, она меня разорвёт. В рукопашной не справлюсь, даже хитрый стилет не поможет.

Что у нас есть? Есть у нас винтовка, хоть и допотопной конструкции, но довольно точная. Даже в моих кривых руках она способна посылать пули в цель. Расстояние не просто плёвое, это вообще считается стрельбой в упор. Тут и дробовик бы сошёл, но я не уверен, что картечь не застрянет в оперении. А она на меня никак не реагирует. Вообще. Это благодаря скрытности? Или просто не может воспринимать облепленное снегом замёрзшее чмо, как источник опасности? Надеюсь, что первое. Почему? А мне так приятнее.

Достав винтовку, я приник к прицелу. Тут встал вопрос: а куда стрелять? Допустим, пуля, выпущенная из винтовки, спокойно пробьёт оперение и кожу, войдя внутрь тела. Даже повредит органы. Такая туша просто не сможет умереть сразу. А разорвать меня и, возможно, съесть, — дело пары секунд.

Я перевёл прицел на голову птицы. Попасть можно легко, да только… Её голова размером примерно как моя, если не считать клюва. Но у меня большую часть объёма занимает мозг, который легко повредить. А у птицы? Слышал, что глаз страуса больше, чем его мозг. Кречет, само собой, поумнее страуса, да только вряд ли мозг настолько большой, чтобы пуля, пройдя через голову, неизбежно его задела. Что делать?

Приняв окончательное решение, прежде, чем замёрзнуть, я перевёл прицел на шею. Достаточно толстая, чтобы пуля не прошла вскользь, но достаточно тонкая, чтобы обязательно что-то важное повредить. Артерии или дыхательные пути.

Руки замёрзли настолько, что даже не дрожали, винтовку я держал словно двумя кусками дерева. Мушка совпала с прорезью прицела, а вместе он нашли шею гигантской птицы чуть ниже головы. Плавно вдавливаю спуск. Выстрел эхом отдаётся в горах. Я подумал о лавине, но понял, что здесь ей просто неоткуда взяться, снега слишком мало, никаких двухсотметровых слоёв.

А птицу проняло. Она распахнула крылья, встрепенулась, а потом опрокинулась назад, подняв целую тучу снежной пыли. Система с некоторым опозданием начала докладывать:

Самка гигантского кречета получает урон 220

Критическое повреждение позвоночника и дыхательных путей

Критическое кровотечение

А через полминуты, когда я уже ковылял к гнезду, появилась надпись:

Самка гигантского кречета убита

Опыт +1500

Вот и всё, подумал я, вытаскивая из гнезда два огромных яйца, напоминающих булыжники. Причём, не только серым окрасом, но и весом. Что там, в инвентаре? Ого. Каждое весом по два с половиной кило. Разобравшись с яйцами я, уже окончательно замерзая, подошёл к убитой птице. Понимаю, что это только кусок программы, но всё равно жалко. Красивая птица, очень красивая. А пришлось поступить вот так. Кстати, попадание пришлось ровно в то место, где шея соединяется с головой. Пуля сплющилась и потому нанесла такие повреждения. А будь вместо неё привычная винтовочная пуля, остроконечная, в твёрдой медной оболочке, просто пробила бы и полетела дальше. Сдаётся мне, винтовку эту продавать не стоит даже в лучшие времена. Для охотника отличный выбор.

С места преступления я убрался быстро, во-первых, не хотелось дождаться её мужа, который сейчас, скорее всего, летит домой, сжимая в когтях убитого оленёнка. А во-вторых, я уже так замёрз, что мне хотелось только поскорее отсюда свалить. Бежать бегом не позволял рельеф и малая выносливость, пришлось решить эту проблему самым радикальным образом: покатиться кубарем вниз. По снегу выходило неплохо, а стоило перебраться на камни, очки здоровья начали убывать, а боль при ударах о камни стала почти как настоящая.

Пришлось снова встать на ноги. Стало теплее, а потом и вовсе получилось найти удачный закуток, где пригревало солнце, и при этом не доставал ветер. Вот только согреваться пришлось долго. Руки и ноги нагрелись, но при этом меня знобило. Что это? Ах, ну да, пневмония подобралась. А и плевать, пока не найду второе гнездо, домой не пойду, а потом и самоубиться можно.

Со вторым гнездом мне повезло больше, оно находилось не на заснеженной вершине, а чуть пониже. Небольшой отрог основного хребта. Тоже пик, но, надо сказать, относительно невысокий. И это было отличной новостью, поскольку меня уже довольно ощутимо потряхивало от жара, второго похода в снега мог и не выдержать.

Но были и плохие новости. В этот раз вся семья была дома. И самец, и самка находились в гнезде и с аппетитом что-то поедали. Это что-то было совсем недавно зверьком размером примерно с барана, а теперь его старательно рвали на части два огромных клюва.